!I1!

Очень перспективные рынки сбыта нефти сформировались на восточных рубежах нашей
страны: Китай, Южная Корея, Япония, США… И сразу две крупнейшие российские компании —
ЮКОС и Транснефть — задумали построить туда нефтепроводы. ЮКОС — в китайский город
Дацин, а Транснефть — в российский порт Находка, чтобы дальше танкерами развозить
«черное золото» покупателям. А исходная точка в обоих проектах указана одна — середина
нашей земли, город Ангарск. Другой в настоящее время быть не может по
объективным условиям. Радоваться бы нам да рукоплескать (экономические выгоды для
региона неизбежны, это аксиома современного мира). Но…

есть две проблемы

Во-первых, нефтепровод возможен только один: на обе «стройки нового века» у современной
России ни сил, ни, главное, нефти не хватит. Победить должен лучший проект. Но на практике
в борьбу хозяйствующих субъектов за право строительства «своей» трубы уже
подмешивается политика, втягивается «административный ресурс», что делает ее исход
непредсказуемым и не гарантирует победы именно тому проекту, который реально может
быть полезнее для России в целом и для Байкальского региона в частности.

А во-вторых, нефть — прямой синоним не только слову «валюта», но и слову «опасность».
Экологическая опасность. А у нас Байкал! Мировое наследие и мировой колодец. Многие
мудрые головы утверждают, что совсем скоро, с развитием новых технологий получения
энергии чистая, пресная вода станет главным дефицитом планеты и главной валютой. Но обе
проектируемые нитки нефтепроводов — и южная, и северная
— проходят вблизи Байкала, пересекая его притоки.

С экономической точки зрения обе трассы имеют огромное количество плюсов. Как, впрочем,
и минусов. Пусть с этим разбираются экономисты. Меня же интересовала экологическая
составляющая проектов. Собрать необходимую информацию по «юкосовскому» варианту
никаких трудов не составило. Пощелкал «мышью» в Интернете, и через пару часов на
«рабочем столе» компьютера — не только цифры, но и картинки, наглядно демонстрирующие,
как будет проложен нефтепровод через ручьи и реки, как будет скользить труба по опорам,
оставаясь целой во время землетрясений и как будут локализовываться разливы нефти, если
авария все-таки случится. Здесь же отчеты с общественных слушаний, проведенных в
населенных пунктах всех субъектов федерации, по которым предполагается прокладка трассы.
Отправил по электронке несколько дополнительных вопросов в московский офис ЮКОСа, и
на следующий день — исчерпывающие ответы, а с ними — дополнительная информация,
которую я даже не просил. Список акционеров, к примеру, финансовые отчеты,
подтверждающие, что у компании хватит денег, чтобы построить нефтепровод надежно,
аккуратно и быстро.

Не скажу, что все сомнения мои были развеяны избыточным количеством оперативно
предоставленной информации, но некоторое доверие к ЮКОСу такая прозрачность все-таки
породила.

Признаюсь, что государственным структурам я априори доверяю (или — доверял?) чуть
больше, чем частным, поскольку система взглядов моих формировалась в советское время. А
Транснефть хоть и является открытым акционерным обществом, но компания, в целом,
государственная. Без всякого труда отыскав в Интернете сайт Транснефти, я не сомневался,
что немедленно получу нужную информацию в избытке. И господин Вайншток, президент
компании, в обращении к посетителям сайта подтвердил мои ожидания: «Мы надеемся, что
сайт компании будет способствовать нашему курсу на максимальную открытость и
прозрачность, более полному и объективному информированию российской и
зарубежной общественности о деятельности «Транснефти». Отлично! Щелкаю дальше, но
вместо «прозрачности»…

!I2!

вижу туман

Хороших слов от хороших людей в адрес акционерной компании Транснефть на сайте много.
Деловой конкретности — наоборот. Все как-то обтекаемо, округленно. Есть обещания и
заверения. Есть красивый пафос. Есть ссылки на высших руководителей страны,
поддерживающих (как и японское правительство) вариант прокладки нефтепровода в
Находку, а не в китайский город Дацин. Но все это скорее декларативно. Даже схема трассы
проектируемого нефтепровода, которая меня интересовала в первую очередь, оказалась,
простите за тавтологию, настолько схематичной, что понять, проходит ли труба в нескольких
десятках километров от Байкала, как «юкосовская», или будет уложена в нескольких метрах от
уреза воды, — трудно. Парадоксальная ситуация — информации много, а ясности нет.

Не удовлетворившись найденным, решил позвонить активистам-общественникам в
Байкальскую экологическую волну. В конце января они завершили общественную
экологическую экспертизу материалов проекта обоснования инвестиций нефтепровода
Ангарск—Дацин, который намерен построить ЮКОС, и, по моим сведениям, в ближайшее
время собираются провести такую же экспертизу по проекту Транснефти, выступающей
заказчиком «северного» варианта нефтепровода. А это значит, что «зеленые» активисты уже
запросили и наверняка получили, в соответствии с законом, необходимый комплект
официальных документов.

Увы, мой однофамилец Виктор Кузнецов, курирующий в БЭВ общественные экологические
экспертизы, сообщил, что свежей официальной информацией о проекте Транснефти они не
располагают и «Волна» уже обратилась по этому поводу к… Генеральному прокурору России.
А на вопрос, при чем здесь прокурор, Виктор Алексеевич ответил мне комплектом
официальной переписки, который при внимательном прочтении наводит на некоторые не
очень оптимистичные размышления.

10 января 2003 г.

Уважаемый Семен Михайлович!

Иркутская региональная общественная организация «Байкальская экологическая волна», в
соответствии со статьями 19-20 ФЗ РФ «Об экологической экспертизе», приняла решение
провести общественную экологическую экспертизу проектных материалов «Обоснование
инвестиций в строительство нефтепроводов для транспортировки российской нефти в
страны Азиатско-Тихоокеанского региона».

О направлении ваших представителей просим проинформировать нас по тел. 51-43-69 или
51-43-70 (факс).

Сопредседатель ИРОО «БЭВ» Дженнифер САТТОН.

Посмотрев перечисленные в письме статьи закона, я счел просьбу «Волны» вполне
оправданной. Хотя, не будучи юристом, не могу однозначно утверждать, что Транснефть
действительно обязана предоставить общественной организации перечисленные документы.
Хочу обратить ваше внимание на несколько раз повторяющееся слово «просим» и общий тон
письма, в котором, на мой взгляд, чувствуется даже неловкость общественников за
доставленные хлопоты и желание сделать эти хлопоты минимальными.

18 января 2003 г.

«АК «Транснефть» сопредседателю ИРОО «БЭВ» Дженниферу Саттону.
(Так написано в письме, хотя Дж. Саттон не мужчина, а женщина. — Г.К.)

В соответствии с действующим законодательством и нормативными документами, во
исполнение поручений Президента Российской Федерации В.В. Путина от 17.07.01 N… и
Правительства Российской Федерации от 15.08.01 N… «АК «Транснефть» разработала и
представила на государственную экологическую экспертизу обоснование инвестиций
строительства нефтепровода для транспортировки российской нефти в страны Азиатско-
Тихоокеанского региона.

На основании вышеизложенного запрашиваемая Вами информация не может быть
предоставлена.

Первый вице-президент В.В. Калинин.

Пунктуация в письме сохранена авторская. Обращаю внимание, что просьбы общественников
в отказном письме подменены словом «требования». Но это мелочи. Ссылки на противоречие
просьбы «Волны» существующему законодательству комментировать не стану. Пусть этим
занимаются юристы. А вот ссылки на то, что «были организованы и проведены общественные
слушания», из-за которых якобы и отпала необходимость проведения общественной
экологической экспертизы, — это интереснее. Во-первых, сам посыл — слушания вместо
экспертизы — неверен в корне. Во-вторых, у меня возник естественный вопрос: сколько
таких слушаний и где конкретно было организовано? Мне удалось разыскать в Интернете
следы только двух слушаний — в Улан-Удэ и в Ангарске. И те, и другие состоялись

!I3!

в августе прошлого года

По поводу улан-удэнских слушаний есть ссылка на слова Сергея Шапхаева (Бурятское
региональное объединение по Байкалу). Он заявил журналисту: «Мы не можем сказать ничего
конкретного об этом проекте до тех пор, пока у нас не будет возможности ознакомиться с
материалами. Ну, хотя бы на таком уровне, который был предоставлен нам компанией
ЮКОС по южному варианту». Во время слушаний С. Шапхаев предъявлял претензии по
поводу того, что организаторы, по его мнению, не выполнили необходимых требований,
прежде всего по обеспечению доступа к проектным материалам. И предупреждал, что если
компания даже на этом этапе так небрежно трактует законы и инструкции, то чего можно
ожидать при проведении строительных работ в безлюдных краях, где за ранимую северную
природу некому будет вступиться.

По окончании ангарских слушаний APH «REGIONS.RU/ Россия. Регионы» сообщила, в
частности, что: «собравшимися было высказано немало претензий по поводу влияния
нефтепровода на окружающую среду. По мнению начальника отдела региональных
экономических и социальных проблем при Президиуме ИНЦ СО РАН Ирины Думовой (ныне
вице-губернатор Иркутской области. — Г.К.), проектировщиками не представлены
альтернативные варианты трассы, не просчитаны экономические выгоды областей, по
которым будет проходить нефтепровод, не разработаны механизмы развития этих территорий.
Заместитель директора Института земной коры СО РАН Кирилл Леви указал на то, что
авторами проекта слабо проработаны вопросы гидрогеологии, инженерно-геологической
защиты и сейсмобезопасности. Он считает, что нефтепровод «Ангарск—Находка» может
пересечь Байкальскую рихтовую зону по кратчайшему пути. Тогда как, согласно
предложенному варианту, почти вся трасса нефтепровода проходит по сейсмоактивным
территориям…».

Думаю, что при наличии столь серьезных замечаний и многих неясностей, для учета
максимально большего числа экологических рисков и уменьшения потенциальной угрозы
участку мирового природного наследия, провести общественную экологическую экспертизу
было бы совершенно необходимо.

Но больше всего меня больше удивили все-таки, первые два абзаца письма со ссылками на
«исполнение поручений президента и правительства», а также на одобрение декларации о
намерениях Министерством экономического развития и другими ведомствами. Чувствую в
тексте иронический подтекст. Мол,

!I4!

поздно спохватились, господа общественники

Пока вы с ЮКОСом «бодались» по «южному» варианту, мы по «северному» все решили на
верхнем уровне. Материалы переданы на государственную экологическую экспертизу, значит,
общественная — тю-тю!

И все-таки, при чем здесь Путин, если просьба «зеленых» активистов касается конкретной
части проектной документации, которую Владимир Владимирович не разрабатывал, не
экспертировал и почти наверняка даже не читал, потому что он президент страны, а не
представитель заказчика и не инженер проектного института? Нелогичная на первый взгляд
ссылка, не имеющая отношения к конкретной просьбе общественной организации, —
не что иное, как намек на тот самый «административный ресурс». Куда, мол, лезете,
если сам Владимир Владимирович нам дело это поручил…

Думаю, что, по замыслу авторов письма, активисты Байкальской экологической волны, увидев
главное имя России, а также названия громких должностей и ведомств, написанные
исключительно с больших букв, должны были сильно испугаться. Но не учли они того, что
Байкальская экологическая волна только числится в общественных организациях, но
работает профессионально, а потому она тут же нашла еще одно громкое имя, которое
Транснефть использовать в своем письме не догадалась.

23 января 2003 г.

ИРОО «Байкальская экологическая волна» Генеральному прокурору
Российской Федерации Устинову В.В.

Уважаемый Владимир Васильевич!
Обращаемся к Вам в связи с тем, что ОАО «АК «Транснефть» не соблюдает действующее
законодательство, в частности ФЗ «Об экологической экспертизе».

— привлечь к ответственности должностных лиц ОАО «АК «Транснефть» в соответствии
со ст. 30-34 ФЗ РФ «Об экологической экспертизе».

Сопредседатели ИРОО «БЭВ» Дж. Саттон, М. П. Рихванова.

Признаюсь, нет у меня полного доверия ни к одной из конфликтующих сторон. Не потому,
что знаю о них что-то не очень хорошее, а совсем наоборот, потому что знаю о них гораздо
меньше, чем необходимо. Ни акционерная компания, ни общественная организация, как
показывает практика, особой прозрачностью не отличаются. Отсюда ощущение, что
декларируемые ими благородные цели могут оказаться всего лишь прикрытием того, что у
каждого на уме, камуфляжем, маскирующим истину.

Не только у нас, во всем мире отношение хозяйствующих субъектов к «зеленым» активистам
«из народа», скажу мягко, не очень радушное. И надоедливые-то они, и цепкие, как клещи, и
упрямые, и непрофессиональные… Много всяких грехов у общественников, это верно.
«Кстати, зелеными рэкетирами их тоже не в одной России называют, значит, и такой грешок за
иными водится. Только у профессиональных покорителей природы грехов еще больше.
Цивилизованный мир осознал это и потому в европейских странах, в Германии, к примеру,
никому из промышленников даже в голову не придет отказать общественной организации в
информации о новых проектах. Не в любой информации, разумеется, и не в любых объемах, а
строго в рамках, определенных законом. Нет там любви между экономистами и экологами,
но есть деловое сотрудничество, если хотите — соперничество, состязательность, как в
хорошем суде между прокурором и адвокатом.

Для того, чтобы родилась истина, нужен спор, а не давление. Прежде чем рисковать Байкалом
ради скорых денег, надо не семь, а семьдесят семь раз все отмерить. В этих условиях
вмешательство генеральной прокуратуры России, думаю, может оказаться исключительно
полезным.