Журналисты знают: часто человек, обращаясь в
редакцию, просит не разглашать его имени. И вовсе не
потому, что он злостный анонимщик или грешен в
сутяжничестве. А потому, что ему, честному труженику
и исправному налогоплательщику, стыдно быть в
заложниках у обстоятельств; стыдно признаваться в
своем бессилии как-то изменить ситуацию, в которой
оказался и он, здоровый, работящий мужчина, и его
семья, для которой он, муж и отец, должен быть
опорой и защитой.

Это маленькое вступление показалось мне необходимым,
чтобы объяснить, почему я не называю полного имени
автора, с письмом которого обошла немало кабинетов,
обила немало порогов, а вот счастливой, как в
сказке, развязки все-таки не нашла.

Итак, Сергей С. написал о ситуации, типичной для
наших дней. Предприятие, на котором он честно
отработал экскаваторщиком, с лета прошлого года не
платит зарплату и долги по ней ему не отдает. Как и
десяткам таких же, как он, работягам, не умеющим
торговать, не приученным сидеть на шее у родных. Но
невольно принуждаемым к такому унижению.

И вот я в квартире Сергея, где все пока дышит уютом,
хотя многие необходимые в быту вещи уже проданы
из-за нехватки денег. Встретила вся семья, кроме
старшего сына, который гостил у бабушки. Зато
младший не отходил от отца ни на шаг, прислушиваясь
к разговору взрослых. Смотрю на восьмилетнего
мальчугана, прижавшегося к Сергею, и невольно думаю
о том, каким воспоминанием отзовется этот будничный
день для него через какой-нибудь десяток лет, когда
ему уже самому впору будет думать о собственной
семье. Что ему запомнится, нынешнему второклашке:
унижение отца, жалость к отцу? Или первое
по-взрослому осознанное понимание суровости жизни?

— Вы даже не можете представить, как это жить
восемь месяцев без копейки денег, без зарплаты: ведь
нужно за все платить, кормиться, учить детей, — говорит
мне Сергей.

Но почему я не могу себе представить? Ведь
добрая половина писем из Черемховского района,
попадающая мне, собкору газеты, в руки, именно об
этом — об обстоятельствах, загоняющих людей в тупик.
И не только потому, что работодатель оказывается
банкротом, но и потому, что в таких обстоятельствах
государство в лице его третьей, судебной, власти
бессильно чем-нибудь помочь своим гражданам.

С письмом Сергея прошла весь его путь: к руководству
ОАО «Магнезит «Иркутский», на Савинском руднике
которого он добросовестно работал; к судебному
исполнителю (правда, заочно), к районному прокурору.
И все они показались мне такими же заложниками, как
сам Сергей. Хотя различия, конечно же, есть. И
принципиальные. Я ощутила эту разницу, добиваясь
личной встречи с судебным исполнителем, который, по
идее, должен был бы способствовать тому, чтобы
решение суда, вынесенное в пользу Сергея (взыскать
с ОАО «Магнезит «Иркутский» 10 тысяч рублей долга по
заработной плате и еще три тысячи за моральный
ущерб), было бы реализовано. Но судебный
исполнитель от личной встречи с газетчиком
отказалась: оказывается, мне было необходимо
запастись «доверенностью от истца, заверенной у
нотариуса»! Как будто письмо от истца с просьбой
помочь, присланное в редакцию, ничего не значит. В
противном случае, как сказала мне по телефону
судебный исполнитель, судя по тону, женщина
достаточно волевая и решительная, она «не может
разглашать ход исполнительного производства». Но
сам «ход» мне все равно прокомментировал районный
прокурор, раскрыв «великую тайну» о том, что
прокуратурой возбуждено дело о задержке «Магнезитом
«Иркутский» заработной платы на срок более двух
месяцев и на общую сумму в 4 миллиона рублей.

Вот так замкнулся этот круг. Хоть 13 тысяч отдать
одному человеку, хоть 4 миллиона — всем работавшим
на Савинском руднике — все едино. Сама-то Савинка
умерла! Умерла потому, что то ли совет директоров
этого акционерного общества, то ли менеджеры-исполнители,
то ли все руководство «Магнезита
«Иркутский» в полном составе оказалось
непрофессиональным. Открытое акционерное общество
сегодня открыто всем сквознякам нашего непростого
времени, которые выдувают из его кассы последние
рубли. А ведь, кажется, еще совсем недавно гремела
Савинка на всю Сибирь: именно здесь были открыты
крупнейшие за Уралом залежи магнезитовой руды. А
какие усилия прилагались, чтобы на заводе
огнеупоров,что в поселке Михайловка, реконструировался
цех, на котором бы эта руда превращалась в конечный продукт
переработки — периклазовый порошок! И что же? Все — на ветер?
Потому что рынок сбыта потерян, а склады забиты
рудой и самим порошком. Но почему за все это должны
быть в ответе люди, честно работавшие и сейчас
унизительно добивающиеся заработанных денег, а не
те, кто довел Савинский рудник до фактического
закрытия?

Говорят, в отчаянии работавшие на Савинке взяли в
заложницы бухгалтера ОАО «Магнезит «Иркутский» и не
отпускали до тех пор, пока она не выдала им… Вы,
наверное, решили — денег? Нет, не денег, а всего
лишь справок о заработной плате, которая в общей
сложности и составила те самые 4 миллиона рублей.

… Вот и уклоняется от встречи с газетчиком судебный
исполнитель: может, ей просто неловко за свое
бессилие. Вот и лопочет что-то о возможных будущих
инвесторах исполняющий обязанности директора
«Магнезита «Иркутский». Вот и живет вся семья
экскаваторщика Сергея С. на зарплату жены-учительницы.
А у школьных учителей какая она, эта
зарплата…

Черемховский район.