1. Счастье инвалида. Какое оно?

Лида Маркова, 28-летняя швея иркутской фабрики «Узоры»
Всероссийского общества инвалидов (ВОИ), осталась без
родителей в восемь лет. И уже тогда была глухонемой.
Последовали, как водится, интернат, спецшкола и…
пугающая неизвестность впереди. Как жить? Где работать?
Отверженных и неудачных было пруд пруди. Но судьба
ей улыбнулась. Пришла любовь, появилась семья, родился
сын. Муж — тоже глухонемой. Правда, в отличие от Лиды
чуть-чуть говорит. С трудом, но понять можно.
Работает на авиазаводе. Сын абсолютно здоров. И слышит,
и говорит. «Нынче в школу пойдет», — радостно
сообщает Лида.

— Ты еще молодая, наверное, собираетесь завести второго
ребенка? — спрашиваю я через «переводчицу» Нину
Жарову, бригадира.

Лида вздыхает: «Живем в общежитии, комната
маленькая, в ней и троим-то тесно».

Моя собеседница — счастливая мать, любимая и
любящая жена. А как ей работается?

Лида вместо ответа поднимает вверх большой палец и
держит его так долго.

Но я-то знаю: платят не так уж и много. Средняя зарплата
на фабрике 2 — 2,5 тыс. руб. Но для инвалидов и эта сумма
как сказочный подарок. Я уж не говорю, что здесь, в
трудовом коллективе, они становятся полноценными членами
общества, которое к этим людям не всегда бывает справедливо.
Хотя вот Лиду Маркову встретили на фабрике 12 лет назад
как желанного работника: всему научили, окружили вниманием.
Да и не ее одну. Кто не может в цехах, работает дома. Фабрика
обеспечивает надомниц оборудованием, оплачивает стоимость
затраченных на работу киловатт-часов. Схема проста: привозят
с фабрики раскроенную ткань (крой) — увозят готовые изделия.
Зарабатывают кто сколько может. Кто 600, кто 1000, а кто и 2000 руб.
Надежда Пахомова, 45-летняя мать четверых детей, с трудом
передвигающаяся на костылях, — тоже инвалид с детства. Живет без мужа.
Работа швеей-надомницей для нее — свет в окошке. И
денег к нищей пенсии хоть немного подзаработает, и с
людьми пообщается.

— Без фабрики я бы, наверное, не выжила… Точно, не
выжила бы, — говорит она.

Фабрика помогла выстоять под ударом судьбы и Тамаре
Красниковой, бывшему главбуху одного из предприятий, в
одночасье ставшей инвалидом. Она тоже надомница.
А вот Ира Кузина работает в цехе, вместе с Лидой Марковой.
Из-за обморожения у нее осталось на каждой руке по
одному пальцу — большому. Но девушка, как летчик Маресьев,
каждый день доказывает, что она может шить не хуже
других, у которых с пальцами все в порядке.

Разговаривал я и с другими швеями-инвалидами, которых
здесь 80 человек (60% от всего коллектива); 30 из них
— надомницы. Они ни на что и ни на кого не жаловались.
Даже на простои в феврале и марте. Грустно объясняли: в
«Иркутскэнерго» нынче меньше стали покупать спецодежды,
производимой на «Узорах». В частности, верхонки.

— Может быть, качество энергетиков не устраивает? —
предположил я при встрече с гендиректором фабрики Владимиром
Астраханцевым.

— Не думаю, — ответил он. — За качеством мы следим
строго. Во многом благодаря именно этому и выигрываем
тендерные торги. В прошлом году, выиграв тендер, поставили
предприятиям «Иркутскэнерго» спецодежды на 9-10 млн.
руб. К сожалению, в 2003 г. нам достался объем намного
меньший — всего на 3-4 млн. руб. Но мы и ему рады,
потому что конкурсная борьба была на этот раз очень
острой. Участвовали 17 коммерческих фирм из разных регионов
России, в т.ч. и из Москвы. Некоторые из них предлагали
свою продукцию по более дешевой цене, чем мы. Однако
энергетики все же отдали значительную часть заказа нам.

— Какие у вас есть еще серьезные заказы?

— Выиграли тендер на поставку в 2003 г. белья и халатов
для лечебных учреждений Иркутска, который проводила
городская администрация, — стоимостью 1,3 млн. руб.
Но этого недостаточно. Потому и простаиваем сейчас.
Недостающие объемы пытаемся восполнить другим ассортиментом.
В частности, постельным бельем. Разнообразим модели.
Но и тут очень трудно конкурировать с дешевым китайским
ширпотребом.

— Мне рассказали рабочие-инвалиды, что фабрика доплачивает
им по колдоговору 50% от заработанного.

— Да, доплачиваем. Ведь мы — социально ориентированное
предприятие. Помогаем инвалидам выжить. А с нас дерут
три шкуры. Вот налог на прибыль… Раньше мы его вообще
не платили, а теперь обязаны платить — все 24%. Раньше
взнос на пенсионное страхование составлял
1%, а сейчас — 14%. И хотя он в два раза меньше, чем
у обычных предприятий, но все равно для нас неподъемен.

2.»Квоты и госзаказ — выручат нас»?

У инвалидов много общественных организаций, в которых
они состоят. Но статусом всероссийских обладают лишь
четыре: слепые, глухие, чернобыльцы и инвалиды по
общим заболеваниям, в том числе «ампутанты» (т.е. те,
кто лишился ноги или руки). Так вот, у последних самая тяжелая
ситуация с трудоустройством. Их насчитывается больше
всех. Только в одном Иркутске 42 тысячи. По мнению
зам.председателя областного отделения ВОИ Валерия Нефедова,
около 40% из них могли бы работать. Особенно те, у кого 3 группа,
и «ампутанты» (слово-то какое жуткое). Предположим,
нет у человека ноги, но руки-то есть. И он может (и хочет)
работать. Скажем, сапожником. Однако для этого нужно помещение.
Мэрия продает их только с аукциона. Инвалидам купить не по силам.

— Шлют нам лишь грозные бумажки по поводу аренды помещения:
то не заплатили, это не додали… Ну, никакого снисхождения,
— заметил Нефедов.

— А какие у вас вообще отношения с городской администрацией?
С городской Думой?

— Никаких! Городским властям и депутатам
на нас наплевать. Областная администрация еще кое-что
делает, а городская — ничего. Там говорят: вы не наши,
не муниципальные. Хотя речь-то идет не о братчанах или
зиминцах, а об иркутянах. Не понимаю, честно говоря,
я этого. Коммерция, видно, всех захлестнула. Власть
теперь на людей смотрит только через рубль, инвалиды
никому не нужны. Мы нужны только во время избирательных
кампаний. Тогда идет настоящая охота за голосами и слепых,
и глухих, и безногих.

Все ждут, как манны небесной, окончательного принятия
(два чтения уже прошли) регионального закона о квотировании
рабочих мест для инвалидов. В Федеральном законе «О
социальной защите инвалидов в РФ», принятом еще в 1995
году, в статье 21 такая квота определена. Она гласит:
предприятия всех форм собственности, где более 30 человек,
обязаны принимать на работу инвалидов — не менее 3%
от среднесписочной численности. Но квота до сих пор
не действует, поскольку в области детально не прописан
механизм ее реализации. Да и есть опасения, что сам по себе
этот региональный закон проблему полностью не решит. К нему
нужна политическая воля власти. Ведь руководители могут
начать дробить свои предприятия на отдельные «юридические
лица» с численностью 28-29 человек и тем самым избегать
выполнения квоты. Или будут принимать более здоровых
инвалидов. А что делать более недужным? Видимо, общественным
организациям инвалидов следует параллельно развивать свои
производства. Что они, собственно, и пытаются делать.
Но все упирается в отсутствие государственного
(читай — социально ориентированного) заказа. Даже в
более-менее благополучном Иркутском областном отделеннии Всероссийского
обществе глухих (ВОГ) швейная фабрика по этой причине
простаивает. Здесь могло бы работать 250 человек, а работает 80.
Да и те часто остаются без дела.

Я побывал в швейном цехе и этой фабрики. Большое светлое
помещение, приличное оборудование, цветы, уют. И…
тишина. Почти все рабочие места пустуют.

— Не можем всех обеспечить работой, — вздохнул председатель
областного отделения ВОГ Леонид Магальников. — Чтобы выжить,
нам надо ежемесячно выпускать продукции не менее чем
на 1 млн. руб. Но таких объемов нам не набрать без
помощи областных и городских властей. Я постоянно их прошу:
заложите в свои бюджеты статью расходов на швейные изделия
для медицинских учреждений, соцзащиты, МЧС и т.д. Но сдвигов нет.
А в больницах по-прежнему острая нехватка простыней, наволочек,
пододеяльников.

— Как же тогда выживаете?

— Сдаем в аренду часть помещений. Но, честно говоря,
мне это не по душе.

— Еще в 1980 году в Иркутске, на ул. Култукской, был
построен для глухонемых иркутян социально-реабилитационный
центр. Целый мини-городок. Здесь и административно-производственный
корпус, и жилой дом, и общежитие на 220 человек. Помимо швейной
фабрики, есть учебный и сурдологический центры, столовая.
Живи, работай да радуйся. А радости нет, потому что
работы нет. Вот и выживают, торгуя зданием. Обидно:
строили-то ведь не для коммерсантов.

3. Про челобитную президенту и про собачку

Отчаявшись, намучившись, руководители всех четырех всероссийских
общественных организаций инвалидов Приангарья пошли
не беспрецедентный шаг — обратились за помощью напрямую
к Владимиру Путину. В своем письме денег не просили. Просили
лишь дать работу, т.е. госзаказ. Ну, и — облегчить
бремя налогов, вернуть льготы, которые у них были прежде,
но которых с 2002 г. (в связи с вводом в действие нового
Налогового кодекса РФ) они лишились. В итоге на предприятии
ВОГ количество рабочих мест сократилось с 450 до 100,
на предприятии ВОИ — с 420 до 120. Пришлось свернуть
и многие социально-реабилитационные программы.

Я с большим недоверием и осторожностью всегда воспринимаю
призывы дать те или иные льготы «юридическим лицам».
В конце концов, живем-то в рынке. Всем должна «рулить»
конкуренция, а не поблажки. Но, думаю, инвалиды —
это как раз тот самый случай, когда власть должна и обязана
помочь. Кроме государства, инвалидам помочь
некому.

Поплакались президенту представители всероссийских общественных
организаций инвалидов и из других регионов России. Состоялась
даже встреча с ними 28 ноября 2002 года. В итоге президент
подписал ряд поручений правительству и своей администрации.
В их числе: рассмотреть возможность объявления 2003
года в России годом инвалидов. По аналогии с
Евросоюзом, который это уже сделал. Все видели:
сытая, благополучная Европа, где на тысячу жителей
приходится инвалидов куда как меньше, чем у нас, их
жизнью озаботилась, а Россия — нет.

Прошло целых три месяца с начала текущего года, пока наконец
долгожданный Указ Президента РФ, подписанный им 1 апреля,
вышел и был опубликован. Однако инвалиды Приангарья
и встретили его с радостью, но без особого энтузиазма:
кардинальных перемен Указ им не посулил и не обозначил.
Их ведь больше волнует не парадная часть вопроса,
а реалии. Наученные горьким опытом, они боятся, как
бы спрятавшись за «парадным фасадом», в правительстве
не заболтали и не заволокитили решение их проблем.

А среди них есть очень и очень важные: разработка
предложения по усовершенствованию законодательной
базы, касающейся государственной поддержки уставной
деятельности обществ инвалидов, изучение целесообразности
безвозмездной передачи им занимаемых земельных участков,
разработка мер по оказанию финансовой поддержки непосредственно
предприятиям при формировании федеральных инвестиционных программ.

Есть, конечно, руководители некоторых заводов и объединений,
которые помогают инвалидам из сострадания. Из простых человеческих
побуждений. На «Узорах» расхваливают гендиректора ОАО
«Иркутскэнерго» В. Колмогорова, в обществе глухих —
президента ОАО НПК «Иркут» А. Федорова. Первый дает
заказы, второй взял на работу 80 глухонемых. Но эта
«ложка меда» никак не может подсластить невнимание
и равнодушие, которыми и власть, и общество отгородились
от инвалидов. Пора наконец эту стену непонимания сломать.
Тем более что число инвалидов с каждым годом увеличивается.
Только в одном областном отделении
ВОИ и только за последние два года их число в
области возросло на 31 тысячу. Всего же в Приангарье
(включая округ), по данным комитета статистики,
инвалидов 175,8 тысячи. Цифра огромная. Это ведь 6,5%
от численности всего населения.

Достойную пенсию государство обеспечить инвалидам не может.
Тогда хотя бы помогало зарабатывать…

… Инвалиды, как будто сговорившись, спрашивали меня при
встречах: видел ли я сюжет «с собачкой», показанный
накануне по телевидению. Там жена нашего
олигарха хвасталась диковинной собачкой, купленной в Египте за…
50 тысяч долларов.

— Собачка — так себе… На дворняжку похожа, — заметила
одна из швей-надомниц с фабрики «Узоры». — Вот бы нашим
инвалидам эти деньги отдать… Всем бы хватило!