Народную артистку России Ларису Луппиан питерские театралы
знают хорошо. Много лет она играет на сцене Театра им.
Ленсовета. Хотя и тут, что уж таить, за ней тянется
шлейф «жена Боярского», особенно, когда на спектакли
приходят приезжие. А вот страна, знающая лишь актеров,
засветившихся в кино и в сериалах, с Луппиан знакома
плохо. Исключение составляют те, кто видел спектакль
«Интимная жизнь» частного театра «Бенефис» Михаила Боярского
(его в шутку называют «театром одного спектакля»). Уже
несколько лет четверо актеров — М. Боярский, Л. Луппиан,
С. Мигицко, А. Алексахина — гастролируют с этим спектаклем
по городам и весям, сыграли его однажды и в Иркутске.

— С кино у меня отношения как-то не складываются. Снималась
я очень мало. Наверное, кинематографисты меня не разглядели.
Был в моей жизни хороший фильм «Поздняя встреча» по
рассказу Нагибина «Срочно требуются седые волосы»…
Может быть, у меня все еще впереди? — смеется Лариса. —
Надеюсь…

А вот то, что она — жена Михаила Боярского, одного
из самых популярных артистов бывшего Советского Союза,
известно, наверное, всем — «от Москвы до самых до окраин»…
Как только Боярский в один момент стал знаменит на
всю страну (тогда, в семидесятые, не говорили «секс-символ»),
его личная жизнь стала достоянием публики. О нем много
писали, фотографии красавца Д’Артаньяна украшали обложки
журналов, и, конечно, всем было интересно, есть ли у
него жена, кто она, как выглядит, а дети?.. И их фотоснимки
тоже появлялись в прессе.

Да что там говорить, и сегодня Михаил Боярский — частый
гость в наших домах благодаря телевидению. То он ведет
один концерт, то поет в другом, то его приглашают одна
за другой самые модные программы, то мы переживаем за
его героя Виктора Селезнева, бывшую спортивную звезду,
олимпийского чемпиона, а теперь полубомжа из сериала
Дмитрия Астрахана «Зал ожидания»…

Ларисе многие завидовали: жена (!) знаменитого Боярского,
по которому сходила с ума женская половина населения.
Лишь немногие задумывались над тем, а каково ей быть
все время, везде и всюду, на виду, под пристальным вниманием
глаз, под прицелом фото- и кинокамер — не как известной
актрисе, а как всего лишь жене звезды, кумира миллионов,
и терпеть, терпеть бесцеремонные вмешательства в личную жизнь…
Ведь чего только не писала (и пишет сейчас) вездесущая
пресса! Например, что Луппиан четыре года уговаривала
Боярского жениться на ней, а он отчаянно сопротивлялся,
потому что больше всего на свете боялся потерять свободу.
И это еще «цветочки». Но не хочется пересказывать «чернуху».
А заголовки! Лариса назвала мне несколько таких обидных,
просто хамских, что сразу ясна цель: любой ценой продать
материал!

Дом на Набережной реки Мойки, где живет Михаил Боярский
(рядом такое великолепие — Эрмитаж, Капелла…), знает
любой петербуржец. Только спроси (что я и делала) —
объяснят, как пройти, покажут… В этом же доме жил
Анатолий Собчак, о чем свидетельствует мемориальная
доска. Просто так туда не войдешь — там охрана. И об
этом много писали. И о том, что у Боярского не квартира
— хоромы, восьмикомнатные!

Лариса дома одна.

— Миша уехал на концерт в Пушкин. Он много выступает
с концертами… Ему очень повезло, что у него такой красивый
голос, и в тот момент, когда он начинал свою карьеру
в кино, как раз наступило время музыкальных фильмов.
В его картинах было много хороших песен, он сам их
спел, они стали популярными. Его постоянно приглашают
на творческие встречи, и волей-неволей у него создалась
концертная программа. Собственно, этим мы и живем. Это
наш хлеб, семейный достаток… Миша пользуется большой популярностью,
и несмотря на то, что прошло столько лет, его песни
знают и любят, и его любят, обожают.

Посмотреть его блокнот — ужас! Все расписано. Его без
конца приглашают — в Норильск, в Белоруссию, на Украину,
во Владивосток… Дай бог ему только здоровья. А работать
он любит. Просто повезло нашей семье, что у нас такой
папа…

Пишут, что у нас восемь комнат? Честно говоря, не знаю,
сколько их. Можно сосчитать. Квартира была четырехкомнатной,
потом мы присоединили (купили) еще две комнаты — здесь
и здесь.

— А уборки сколько!

— Да. Но к нам приходит женщина, убирает. Сейчас нам
уже и не нужна такая большая квартира. Но мы очень любим
ее. Мы живем втроем
(с дочкой). Часто с Мишей остаемся вдвоем, или я одна,
или он, можно ходить и «ау!» кричать. А вот когда дети были маленькими, у нас была четырехкомнатная
квартира, и нам не хватало одной комнаты — для Мишиного
кабинета. Так обычно и бывает в жизни: люди ютятся в
тесноте, только начали жить лучше, что-то подкупили,
а тут дети выросли. Мои подруги сейчас в таком же положении.
У них появился достаток, наконец они могут себе позволить
жить лучше, только купили большие квартиры, а дети —
уже взрослые, разбежались. Или надо разъезжаться, или
размениваться, что еще хуже.

— У вас уже была серебряная свадьба?

— Да, прошлым летом.

— Отмечали?

— Немного. На даче.

— Любите свою дачу?

— Мы очень любим там бывать. Это актерский поселок.
У нас там много друзей — артистов, музыкантов. По вечерам
собираемся друг у друга. Очень весело! Я там отдыхаю.
Очень хорошо расслабляюсь. Люблю гулять по лесу. Если
есть грибы, собираю. Люблю полежать на открытой веранде,
почитать. У нас деревянный дом. По сравнению с теми
хоромами, что сейчас строят, он скромный. На зиму не
рассчитан, там холодно и нет воды зимой.

— Говорят, дом — трехэтажный…

— Двухэтажный.

Писано-переписано, что познакомились они на работе,
в театре. В спектакле «Трубадур и его друзья» Лариса
играла Принцессу, а Михаил — Трубадура (фотографии,
на которых они, молодые, красивые, играют этот спектакль,
висят в фойе Театра Ленсовета и сегодня). На сцене
этого театра Лариса с 19 лет. Родилась она в Ташкенте.
В Ленинград приехала учиться в театральном институте.
Поступила в ЛГИТМиК на курс знаменитого Игоря Владимирова.
Курс был при Театре Ленсовета, и студентов сразу же,
с первого года обучения, стали занимать в спектаклях
(сначала, естественно, в массовках). А на втором курсе
Ларисе посчастливилось сыграть большую
роль в хорошем спектакле «Двери хлопают» по пьесе французского
драматурга Мишеля Фермо.

— Но сказать, что я всю жизнь работаю в одном театре,
неправильно. В 1986 году я уходила. У
нас был конфликт с Владимировым. Четыре года я работала
в Театре Ленинского комсомола (тоже в Петербурге). Потом
Владимиров позвал меня к себе, и я вернулась.

Сегодня Лариса Луппиан занята в четырех спектаклях родного
театра. Недавно были еще два любимых ею спектакля, их
из репертуара убрали.

— Муж смотрит ваши спектакли?

— В основном приходит на премьеры.

— Как реагирует?

— Обсуждаем потом дома. Ругает меня. Нет, он ценит
меня как актрису. Мы ведь с ним вместе играем в «Интимной
жизни». Я получаю удовольствие от такого партнера! Иногда
слышу Мишины похвалы в свой адрес — от кого-то, в
открытую он мне их не говорит, конечно. Он скуп на похвалы,
готов раскритиковать (это я могу нахваливать). Но, знаете,
критика ведь помогает в работе. Миша хорошо умеет анализировать,
помочь дельным советом, с ним всегда интересно поговорить на эту
тему.

— А сын ходит на ваши спектакли?

— Его не затащить в театр! Только «Интимную жизнь»
посмотрел. Любит кино, эстраду. Думаю, что он просто
недооценивает театр, ему кажется, что театр — искусство
неинтересное, устаревшее, что туда ходят
те, из кого песок сыплется. Хочу затащить его на какой-нибудь
хороший спектакль, чтобы он понял, насколько действие
может захватить, поглотить, как можно погрузиться в
происходящее на сцене… Наверное, мы упустили этот
момент. Сначала он был загружен музыкой. Сережа очень
быстро повзрослел. Он всегда был умненьким. Может быть,
посмотрел спектакль, который ему не понравился (я даже
знаю, какой). И эта фальшь театральная вызвала у него
отторжение. После этого он перестал ходить в театр.
Но я его заставлю!

Вспоминаю, что накануне после спектакля у служебного
входа Ларису ждала дочка Лиза. Она выросла и из очаровательной
малышки вдруг превратилась в высокую симпатичную девушку.
Уже студентка! Учится в театральном институте.

— Наверное, все ваши спектакли на сто раз пересмотрела?

— Нет, наоборот. Она… боится. У нее такой страх перед
моими спектаклями — за меня. Я, например, боюсь играть
перед своей мамой. Недавно я наконец вытащила ее на
«Интимную жизнь», мама не была в театре лет 20, с рождения
Сережи. Она осталась очень довольна, ей понравилось…
Вообще в актерских семьях такое часто встречается
— родственный страх. Ты на сцене, а в зале — твой
близкий человек, и возникает лишняя энергетика, волнение,
которое может тебя сбить.

Лиза не собиралась поступать в театральный. Мечтала
о журналистике, ходила на курсы в университет. Но в
последний момент что-то вдруг подсказало ей, что надо
идти туда, где учились мама и папа… Видимо, у нее
был этот страх… Если у родителей в профессии что-то
получилось, дети часто боятся опростоволоситься и стать
каким-то «довеском» к родительскому успеху.
На такого ребенка ложится
очень большая ответственность. Легче приехать из Ташкента
или из Иркутска, жить в общежитии и пробиться самой.
Поэтому она и боялась. И сын по этой же причине не
пошел по нашим стопам. У него экономическое образование.
Правда, сейчас Сережа занимается музыкой, пишет песни,
выпустил два клипа. Пытается пробиться на эстраду, хочет
выступать с группой. Но ему тоже очень тяжело, потому
что фамилия мешает.

— А папу по телевизору дети смотрят?

— Не смотрят. Будут идти «Три мушкетера» — они переключат
на что-то другое… На самом деле, дома мы живем как
обычная семья. Мы с Мишей можем пообсуждать свои
актерские дела, а детям это неинтересно.

— Боярский как-то сказал о вас: «Лариса — замечательная!
И самое главное — она фанатичная мать. Безумно любит
детей, для меня это очень важно»…

— Фанатичная? Конечно, легкий психоз у меня присутствует. Я всегда переживаю,
когда дети на минуту-две задерживаются. Я нормальная,
такой и должна быть каждая мать, которая живет жизнью
своих детей, знает, чем они заняты, ходит в школу, помогает
в уроках, во всем. Десять, одиннадцать лет я возила
в школу и Сережу, и Лизу. Дочку сейчас в институт вожу.
Потому что мне ее жалко! Она устает, и мне хочется,
чтобы она поспала утром лишние пятнадцать минут. И забираю,
когда могу. Я все время думаю: господи, как же другие
дети, которые в общежитии живут? Бедные, они так устают
и еще должны куда-то ехать!

Пока я могу делать что-то для своих детей, я делаю.
Я готова пылинки с них сдувать, только бы подольше
о них заботиться. Тем более, это так быстро проходит!
Сын (ему 22 года) уже живет своей семьей, отдельно.

— Вы — молодая бабушка?

— Да. Сережа рано женился — в 18 лет. Они любили друг
друга, и мы решили не мешать им. Их дочке уже 4 года.
Мы очень любим Катеньку. Видимся, к сожалению, не часто.

Лариса Луппиан прекрасно выглядит. И на сцене, и в жизни.
У нее красивые прически, роскошные волосы (свои, а
не парик, как думают многие). Стройная фигура,
как у молоденькой девушки.

— Секрет? Есть поменьше — вот и все. На диетах я не
сижу. Конечно, много не ем. Я просто не имею права поправляться,
распускать себя. Не толстею? Видимо, конституция такая.
И мои родители — неполные. После родов — и первых,
и вторых — я поправлялась на 10 и даже 15 килограммов.
Вот тогда сразу садилась на диету и через месяц возвращалась
в прежнюю форму.

Вы знаете, это внутренняя потребность,
актерская. Все-таки в нашей профессии есть свои плюсы. Ты актриса
и просто обязана выглядеть хорошо. Я играю еще молодых женщин.
И не имею права по-другому выглядеть.

— Тренажерный зал, бассейн — как к этому относитесь?

— Последние три года стала ходить на шейпинг. До этого
вообще ничем не занималась. Конечно, сейчас я уже чувствую
необходимость какой-то физической нагрузки, чтобы на
сцене было легче. И буду обязательно ходить в бассейн.
Но это уже с возрастом появляется такая потребность.
Когда молодая, бегаешь, крутишься, как белка в колесе,
с двумя-то детьми, какой там еще шейпинг?! Это сейчас
уже побольше свободного времени стало, поэтому нужна
дополнительная нагрузка.

— А массажи, маски?

— Ой, ничего не делаю. И забываю про это.
Я вообще очень ленивая. Если есть
свободное время, лучше лягу, полежу, телевизор посмотрю,
книжку почитаю. Иногда в салон хожу, чтобы за мной там
поухаживали. Самой что-то делать мне лень…

— Опишите ваш день…

— Я встаю рано, бужу дочку. Везу ее
в институт. Лечь снова поспать не удается,
потому что в одиннадцать часов — репетиция. Все у меня
дома должно быть чисто, аккуратно,
должен быть приготовлен обед, убрана посуда. Я сама
покупаю продукты. Меня на всех рынках знают, здороваются…
Я так привыкла. Можно было нанять кого-то покупать продукты
(нам позволяют средства, Миша зарабатывает),
но купят что-то не то, меня это будет раздражать, я
сама знаю, что мне надо. Если у меня нет вечером спектакля
— прилягу, отдохну или стираю, глажу,
ужин готовлю, отвечаю на телефонные звонки…
Или вечером иду на спектакль. Прибегаю домой
и опять — к плите. Все хотят есть, все
голодные. Всех накормлю. Уже в час ночи снимаю с себя
грим, посуду помою, под душ и в два — половине
третьего ложусь. Отсыпаюсь раз в неделю в выходной.

О своем знаменитом муже Лариса сказала так:

— Миша — очень простой, как и я. Мы люди «того» еще
времени, другое поколение. Все-таки он театральный артист. Ему не надо ничего
особенного. Он очень неприхотливый. Просто одевается.
У него простая машина. Нет охранников, лишних администраторов.
На концерты он ездит сам. Летит в самолете один, со
своей гитарой. Конечно, принимают его всюду хорошо.

Несмотря на ту его, былую, популярность, когда всем
хотелось его потрогать (улыбается), вокруг него никогда
не было никаких телохранителей и всего прочего. Кто
мог его защитить? Только он сам. Да наша доблестная
милиция.

Он не любит, когда к нему пристают (а кто это
любит?) — когда он в дороге, уставший, руки заняты,
в одной — сумка, в другой — гитара, и тут: «Дайте автограф!».
А так, в другой обстановке, он всегда и автограф
даст, и поговорит… Доступный. Скромный. Но… видненький!
(Смеется).

— Мне рассказывали петербуржцы, что Боярский — заядлый
болельщик. Когда играет «Зенит», он всегда на трибуне.

— Иногда даже больной идет. Я его умоляю: «Посиди дома, посмотри
по телевизору, погода ведь ужасная!» Нет, идет. Сейчас
вот он на них разозлился, что они плохо играют, не ходит на стадион
и в Цюрих с ними не поехал. Но, думаю, это временно.

— На Боярского на эстраде пародий — море! Видели ли
вы что-то? Как вам?

— Видела парочку. По-моему, это плохо. Мне не понравилось.
Потому что у Миши специфический голос, который
очень трудно повторить. Я ведь его хорошо знаю.