!I1!На прошлой неделе мне довелось присутствовать на интересном мероприятии в поселке Усть-
Ордынском. В прайс-листе, врученном немногочисленным журналистам, оно было
обозначено как «круглый стол» по проблемам и перспективам проекта транспортировки
нефти в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Хотя я бы определил его как
неформальную, доверительную встречу актива Усть-Ордынского Бурятского автономного
округа с группой ученых из Иркутска и Улан-Удэ. Гостей, «для солидности», можно назвать
независимыми экспертами альтернативных вариантов проекта строительства нефтепровода от
Ангарска к восточным рубежам страны. Но экспертизы как таковой не было. Ученые не
выступали с докладами, а просто рассказывали и отвечали на вопросы. Они были знающими,
авторитетными собеседниками, мнению которых доверяют. Правда, не безраздельно. С
учеными не всегда соглашались. Устьордынцы (а в их числе были представители
исполнительной и представительной окружной власти, руководители предприятий,
организаций, учреждений, общественных организаций и прочих структур, работающих с
населением) говорили о собственном видении проблем, приводили доводы.
Иногда гости сами признавались, что не могут дать однозначного ответа на поставленный
вопрос. Иногда подчеркивали, что высказываемое мнение является их личным, а потому не
претендует на научную, и тем более на абсолютную истину. Все это делало разговор
доверительным, искренним, информационно насыщенным. Думаю, что в этих заметках из-за
недостатка газетной площади я не смогу рассказать и четверти того, что услышал и узнал сам.

По окончании мероприятия, когда гости перемешались с хозяевами и, разбившись на
отдельные группы, продолжали оживленно обсуждать проблемы северного и южного
вариантов нефтепроводов, я попробовал выяснить официальную формулировку цели этого
«круглого стола», поскольку в прайс-листе ее не оказалось. Несколько человек беспомощно
развели руками, а один объяснил: «Каждый из заказчиков тянет одеяло на себя, убеждая, что
его вариант лучше, а нам хотелось знать всю правду…».

Интерес устьордынцев к выбору варианта будущей трассы не случаен. Если нефтепровод
пустят в обход Байкала по северному берегу, по трассе БАМа, как предлагает «Транснефть»,
то он пройдет по территории двух районов Усть-Ордынского Бурятского автономного округа.
Логично предположить, что этот вариант принесет экономические и социальные выгоды
этому субъекту РФ. Может быть, даже поможет вывести его из разряда дотационных. Но в то
же время есть опасения, что крупная стройка породит множество новых проблем, а
материальные выгоды не смогут перекрыть ущерб сельскохозяйственным и лесным землям.
Если же трасса будет проложена южнее озера, как предлагает ЮКОС, она округа не коснется
вовсе. Тогда, естественно, для устьордынцев никаких проблем и рисков. Но и с мечтами об
ускоренном экономическом развитии округа придется распрощаться.

Встречу открыл Михаил КУЗЬМИН, председатель президиума Иркутского научного центра
Сибирского отделения Российской академии наук (ИНЦ СО РАН). Он подчеркнул, что
Восточная Сибирь в целом богата углеводородным сырьем. Пример тому — Ковыкта,
крупнейшее газовое месторождение. В Красноярском крае, Иркутской области и в Якутии
есть перспективные нефтяные месторождения. Поставить их на службу землякам — важная
задача. Но, как выразился Михаил Иванович, «природа у нас сложная», без крупных вложений
освоить эти месторождения невозможно. Чтобы начать активное экономическое развитие
района, надо приложить максимум внутренних усилий, привлечь дополнительные средства и
от нашего государства, и от крупных частных компаний, и, может быть, от зарубежных
инвесторов. В частности — от Китая, который заинтересован в использовании наших
возможностей.

Под «сложностью природы» М. Кузьмин понимает не только суровые климатические условия
и крайне сложный рельеф, но и тот факт, что газо- и нефтепроводы практически неизбежно
упираются в особо охраняемые территории: участок мирового природного наследия Байкал
окружен национальными парками и заповедниками. Плюс к этому большое число рек,
впадающих в озеро: «И не дай бог, если какие-то крупные аварии…».

По мнению Михаила Ивановича, нефть будет активно использоваться в мире еще лет 20 — 50.
Но в это же время будет стремительно нарастать дефицит чистой, пресной воды, которой и
сегодня уже явно недостаточно для нормальной жизни во многих странах Азии и Африки. А
потому очень возможно, что в ближайшие десятилетия байкальская вода станет очень
выгодным товаром и мы всерьез будем думать о переброске и продаже за границу не только
нефти, но и питьевой воды. Значит, продавая нефть, мы должны в первую очередь обеспечить
стопроцентную защиту уникального озера от опасности его загрязнения. Технические
возможности для этого, по мнению ученого, есть. Он убедился в них, знакомясь с системой
безопасности нефтепроводов в Словакии, обеспечивающей реальные возможности
предотвращения любых неполадок. Но наработанной практики пока не так много, как
хотелось бы. Поэтому России важно выбрать вариант, наименее опасный по природным и
климатическим условиям.

!I2!

М. КУЗЬМИН: «Экономически, политически и, наконец, социально эта программа
очень ценна для наших территорий. Но есть масса проблем, которые необходимо
решить, прежде чем мы приступим к строительству нефтепровода по одному из
альтернативных вариантов».

Лев ПЛАТОНОВ, ведущий специалист Института систем энергетики СО РАН, подробно
рассказал устьордынцам об особенностях северного и южного вариантов нефтепровода. По
протяженности от Ангарска до Находки они практически одинаковы: 3779 км
— северный и
3975 — южный. При этом северный в значительной степени опирается на месторождения
Красноярского края, нашей области и Якутии, разведка которых не закончена и эксплуатация
не начата, в то время как южный обеспечит достаточную рентабельность даже при перекачке
одной только западносибирской нефти, которая есть в наличии уже сегодня. Теоретически
северный вариант для нас может показаться более привлекательным, поскольку он может
обеспечить ускоренное экономическое развитие северных районов области. Но в связи с
особой сложностью рельефа, суровым климатом, вечной мерзлотой и высокой сейсмичностью
трассы строительство этой нитки обойдется дороже южной на 20-25 процентов, или как
минимум на миллиард долларов (другие выступающие предполагали, что в реальности
реализация северного варианта может оказаться дороже в полтора-два раза).
Эксплуатационные затраты на севере будут тоже выше процентов на 7-8. Это, естественно,
затянет сроки окупаемости, скажется на цене нефти «в конце трубы» и снизит ее
конкурентоспособность.

Южный вариант трассы, по словам Льва Анатольевича, тоже проходит в сложных природно-
климатических и горно-геологических условиях, но они все-таки более благоприятны. По его
мнению, южный вариант более предпочтителен и по соображениям экологической
безопасности, поскольку рисков загрязнения Байкала нефтью в случае техногенной аварии
здесь заметно меньше: южная трасса нефтепровода не пересекает рек, впадающих
непосредственно в Байкал. Труба может быть проложена через притоки Селенги, поэтому
возможностей надежно защитить участок мирового наследия в этом случае больше. В то же
время именно южная трасса упирается «в юридический камень преткновения» — нефтепровод
должен пересечь Тункинский национальный парк, а современное экологическое
законодательство сделать этого не позволяет.

Касаясь экологических аспектов, Л. Платонов подчеркнул также, что и в северном, и в южном
вариантах предусматриваются самые современные и самые совершенные меры для
предотвращения техногенных аварий.

!I3!

Л. ПЛАТОНОВ: «Противопоставлять проекты друг другу нельзя. Это должен быть
единый российский проект, обеспечивающий транспортировку нефти в страны
Азиатско-Тихоокеанского региона с максимальной эффективностью для государства в
целом и для конкретных регионов, по которым будет проложен нефтепровод».

Не исключаю, что рассказ Анатолия ЧИПИЗУБОВА, кандидата геолого-минералогических
наук, старшего научного сотрудника Института земной коры СО РАН, расстроил многих
устьордынцев. Объективно, по экономическим соображениям, округ заинтересован в
прокладке нефтепровода по северному варианту, поскольку эта трасса пересекает территорию
округа и, естественно, несет с собой экономическое оживление. А южный вариант прокладки
нефтепровода населению округа никаких конкретных благ принести не может, поскольку в
этом случае трасса проходит мимо. Но Анатолий Васильевич, сравнивая на основе
имеющихся научных данных сейсмическую опасность северного и южного вариантов трассы,
без всяких обиняков и дипломатических оговорок сделал категоричный вывод: «Южный
компромиссный вариант трассы нефтепровода Ангарск—Чита—Сковородино—Находка
находится в несопоставимо лучших условиях, чем северный». И даже более того: «Северный
вариант совершенно неконкурентоспособен по сравнению с южным». Выводы эти, как
подчеркнул сам ученый, основаны не на эмоциях, а на объективных и научно обоснованных
реалиях. Северная трасса пересечет 14 зон высокоактивных рифтогенных разломов. Около
тысячи километров нефтепровода окажется в зоне девятибалльной сейсмичности, а при более
детальном изучении там, вне всякого сомнения, будут выделены и 10 балльные зоны,
связанные с высокоактивными разломами.

Впрочем, какую-то часть населения такая безысходность, похоже, даже успокоила. Евгения
Ханкасаева, руководитель Усть-Ордынского центра народного творчества, выступая от имени
своих родителей и других родственников, живущих в селе Гаханы, высказалась против
прокладки любых трубопроводов, поскольку «все, что есть в тайге, чем живет местное
население, будет уничтожено. Возможно, что округ в целом, область, вся Россия и конкретные
олигархи при этом получат какие-то выгоды, но конкретные семьи, живущие на этой земле, не
получат ничего, кроме разорения и новых социальных проблем. Так что наша семья
категорически против».

!I4!

А. ЧИПИЗУБОВ: «На трассе северного варианта следует ожидать гигантских обвалов и
скальных оползней объемом до 150-300 миллионов кубометров. Подобный обвал завалил
верховья реки Кичеры на протяжении трех с половиной километров, образовав два
подпрудных озера. Если от сотрясений в 9 и более баллов еще как-то можно
обезопаситься, то от импульсных и медленных смещений по разломам, а также от
крупных сейсмогравитационных обвалов и оползней нет абсолютно никакой защиты».

Вячеслав МАНТАТОВ, советник президента Республики Бурятия, доктор философских наук,
заслуженный деятель наук, директор Института устойчивого развития при Восточно-
Сибирском государственном технологическом университете (г. Улан-Удэ), подчеркнул, что
высказывает мнение не только личное, но и в значительной степени общественное. Оно было
выработано на многочисленных общественных слушаниях по южному варианту. Население
больше склоняется принять за основу этот проект. Научный коллектив Института устойчивого
развития при ВСГТУ, сделав анализ проекта по многим факторам (финансовому, ресурсному,
экономическому, экологическому, гумманитарному, социальному и пр.), тоже пришел к
выводу, что суммарно для республики предпочтительнее была бы реализация южного
варианта.

Он поддержал мнение М. Кузьмина, что проблема пресной воды в настоящее
время является главной
проблемой планеты. В связи с этим Байкальский регион
становится стратегическим регионом. На всемирном саммите в Йоханнесбурге, в работе
которого принимал участие и В. Мантатов, российская делегация даже поднимала вопрос о
придании Байкальскому региону по линии ООН статус мировой модельной территории
стратегической значимости. Обсуждение этого вопроса будет продолжено в ряде ооновских
структур. Южный вариант имеет меньше экологических рисков и поэтому, считает ученый, он
более приемлем.

Откликнувшись на опасения местных жителей, что олигархи, частные владельцы нефтяных и
газовых компаний, заберут себе все, оставив местному населению только проблемы, В.
Мантатов сказал, что крупными компаниями надо гордиться. В России должны появиться и
транснациональные компании, поскольку они в настоящее время командуют миром, быть
может, больше, чем некоторые государства.

!I5!

В. МАНТАТОВ: «В условиях глобализации, которая в настоящее время идет по
единственному американскому сценарию, очень важно укрепление экономического
сотрудничества и установление стратегического партнерства России с Китайской
Народной Республикой. КНР очень заинтересована в южном варианте. Строительство
нефтепровода из Ангарска в Дацин может стать одним из весомых факторов создания
многополярного мира».

САЯН-лама, настоятель Усть-Ордынского дацана, присутствовавший на встрече, не брал слова и
не задавал вопросов выступающим. Он молча и очень внимательно слушал и ученых, и своих
земляков. По окончании встречи я спросил его о причинах молчания
и о том, что он думает о
проектах. Он ответил, что не склонен публично обсуждать технические и экономические
преимущества вариантов прокладки трассы нефтепровода. Это задача профессионалов, а не
дилетантов.

!I6!

САЯН-лама: «Для меня важнее, чтобы люди, занимающиеся проектами, включая
ученых и представителей общественности, в спорах своих не забыли о местных жителях,
о людях, живущих на тех землях, по которым в конце концов будет проложена труба.
Как духовный деятель, я исхожу из того, что самое главное — забота об этих людях».