Немалая часть фиксируемых органами внутренних дел преступлений
совершается руками подростков. Как показывает статистика,
большинство «попавших по малолетке» лучшие годы жизни
коротают на нарах.

Сегодня в области функционируют два центра временной
изоляции несовершеннолетних правонарушителей. Именно
сюда помещаются преступники, чей возраст колеблется
от 11 до 18 лет, перед отправкой в спецшколы или спецПТУ.
Здесь же находят временный приют (до полутора месяцев)
дети, совершившие общественно опасные деяния или проступки,
наказание за которые предусмотрено Административным
кодексом. Один из центров находится в Иркутске. В ведении
второго, Тайшетского, — населенные пункты, расположенные
вдоль железной дороги от Усть-Илимска до Тулуна.

Многие годы Тайшетский центр временной изоляции несовершеннолетних
правонарушителей выполнял функции приемника-распределителя.
Сюда доставлялись все дети, по тем или иным причинам
привлекшие внимание милиции или органов опеки. Но с
июня 1999 года, после принятия Федерального закона «Об
основных системах профилактики безнадзорности и правонарушений
несовершеннолетних», функции учреждения существенно
сузились.

Деятельность Тайшетского центра обеспечивают сегодня
около тридцати сотрудников. Половина из них носит милицейские
погоны. Несмотря на то, что через их руки прошли сотни
малолетних воров, насильников, убийц, работники центра
сумели сохранить трепетное отношение к «клиентуре».
«Какими бы они ни были, но это все равно дети», — говорят
они. В прошлом году в Тайшетском центре побывало 117
подростков. Наиболее «плодовитым» оказался Братск, откуда
поступило 40 человек. Усть-Илимск и Тайшет дали 16 и
15 юных преступников соответственно.

Как дети становятся преступниками? Начальник центра
временной изоляции майор милиции Татьяна Гольденберг
считает, что внешняя среда оказывает минимальное влияние
на формирование характера ребенка.

— Все идет из семьи: и любовь к окружающим, и жестокость,
— говорит Татьяна Анатольевна. — Чего можно ждать
от 12-летнего пацана, который впервые в жизни взял в
руку зубную щетку только в нашем учреждении? Или 15-летнего
парня, не имеющего представления, для чего нужна простыня?
Эти дети не просто неблагополучные. Они крайне неблагополучные.
Добавьте к этому незанятость и нужду — будет понятно,
откуда у них стремление воровать, грабить и просто вредить
более удачливым людям, вымещая на них злость и неудовлетворенность
жизнью.

Практически все малолетки до того, как попали в центр
временной изоляции, состояли на учете в инспекциях по
делам несовершеннолетних. Для некоторых детей этот
центр, а впоследствии спецшкола или ПТУ — лучшее из того,
что они видели в своей жизни. Здесь их вкусно кормят,
мягко стелют, по возможности одевают и обувают. И неудивительно,
что они, прожив некоторое время в этом казенном доме,
искренне восклицают: «Да дома с родителями намного хуже».
Еще бы! В центре ведь не нужно заботиться о том, чтобы
что-то украсть на пропитание. И условия, которые выставляются
каждому прибывшему, просты: от них требуются лишь послушание
и соблюдение режима.

В центре предусмотрены 10-часовой сон, четырехразовое
питание, занятия по школьной программе. Учителя городской
школы N 3, проводящие здесь уроки, постоянно сокрушаются
по поводу того, что дети практически неуправляемы. Если
в обычной школе преподавателям несложно ладить с тремя
десятками ребят, то здесь трудно справиться даже с шестью.
Надо сказать, что на момент поступления в центр временной
изоляции 60% несовершеннолетних правонарушителей школу не
посещают. Вот и получается, что зачастую с 13-15-летними
ребятами приходится осваивать программу 1 класса.

Воспитателям тоже не так просто находить общий язык
со своими питомцами. Если их и удается чем-то заинтересовать,
то, как правило, ненадолго. Малолетние преступники крайне
нестабильны, они бывают злы и раздражительны. Им ничего
не стоит спровоцировать в группе конфликтную ситуацию,
затеять драку. И в центр изоляции они попадают далеко
не за детские шалости.

Начальник учреждения Татьяна Гольденберг ведет меня
по главному корпусу. «Здесь у нас комната досуга», —
комментирует она. В большом зале вдоль стен диваны и
кресла. На полу — большой ковер. Дети смотрят мультики
по телевизору. Сегодня в центре их всего двое. 13-летняя
девчушка, которой грозит спецшкола, совершила кражу.
Парню, накануне отметившему 14-летие, придется отвечать
за ограбление.

Входим в соседнюю комнату. Это спальня девочек. В два
ряда стоит дюжина аккуратно застеленных кроватей. «Как
в детском саду, — вырывается у меня, — вот только
решетки на окнах…

— Решетки мы недавно установили, — рассказывает Татьяна
Анатольевна. — После нескольких побегов решили предпринять
дополнительные меры предосторожности.

В учебном классе на стенах рядом с таблицей Пифагора
висят плакаты с отпугивающими надписями: «Преступление
это… «, «Уголовный кодекс — это…». Тут же поделки
из пластилина и лоскутов, детские рисунки.

Листаю личные дела недавних «выпускников» центра временной
изоляции. «20 января 2003 года. На уроках невнимателен.
Был инициатором нескольких конфликтов. Грубил воспитателю…
28 января. При возникновении конфликтных ситуаций
не вмешивается, отходя в сторону. Во время прогулки
замечаний к нему не было. На уроках прилежен и внимателен».
Мальчишка, которого касаются эти записи, сейчас учится
в спецшколе. Угодил в нее за вымогательство денег у
сверстников. Пробыв в неволе всего неделю, парень раскаялся
в совершенных преступлениях, в надежде на то, что взрослые
его простят, изменил линию поведения. Такое случается
нередко. Но, увы, после драки, как говорится, кулаками
не машут.

Тайшетский центр временной изоляции несовершеннолетних
правонарушителей финансируется из средств областного
и федерального бюджетов. Недавно здесь появились новая
автомашина, бытовая техника. «Жаловаться нам не на что,
— говорит Татьяна Гольденберг. — Не хватает разве что
инвентаря и книг. А в целом живем мы неплохо».

Когда я прощался с сотрудниками центра, на душе была
тяжесть. В глазах стояли лица детей, коротающих время
за мультиками в ожидании своей участи. Решетчатая дверь
с грохотом захлопнулась за мной, щелкнули металлические
засовы. Да, эти двое еще не скоро смогут вот так же запросто
оказаться на свободе. А на улице пахло весной…