По оперативной сводке Иркутской базы авиационной охраны лесов, вчера утром в области,
включая Усть-Ордынский Бурятский автономный округ, в лесах всех ведомств действовало
120 пожаров на общей площади более 1200 гектаров. Крупный пожар бушует вблизи поселка
Еланцы. Еще по одному крупному — в Качугском и Черемховском районах.

Несмотря на все сложности, специалисты Иркутской авиабазы и Главного управления
природных ресурсов МПР по Иркутской области утверждают, что пожарная ситуация
удерживается под контролем. Это подтверждают факты относительно небольшого количества
крупных лесных пожаров. Благодаря оперативным и согласованным действиям лесных
спасателей из разных ведомств средняя площадь одного пожара в лесах нашей области на
протяжении последних полутора-двух недель в основном удерживается в рамках до 10
гектаров.

* * *

!I1!В иллюминатор вижу оранжевый блин вместо солнца. Внизу, под нами, должен быть лес, но
его практически не видно из-за сизого дыма.
По мелькнувшему в просвет между дымами характерному изгибу реки с проложенной по
берегу автодорогой догадываюсь, что пролетаем над долиной реки Голоустной.

Салон старого досаафовского (теперь Иркутский АСК РОСТО) вертолета завален
спальными мешками, палатками, тюками, ящиками и коробками с так называемым таборным
имуществом и продуктами для лесных пожарных. Поверх, сидя и полулежа, расположились
хозяева — десять профессиональных пожарных десантников из Ербогачена.
Там, в Катангском районе, еще лежит снег, поэтому Иркутская авиабаза в соответствии с
планом маневрирования перебросила их в Иркутск для тушения пожаров в южной части
области.

Конечная точка нашего маршрута — долина реки Сармы, впадающей в пролив Малое море.
Лес на крутых склонах, недоступных наземной технике, горит уже несколько дней, но
высадить десант раньше не удавалось из-за сильной задымленности. 5 мая, по
сообщению синоптиков, ветер отнес дым с берега Байкала и появилась надежда спасти
живописное ущелье.

Летим не по прямой. Попутно, в целях экономии авиационного топлива и средств, ведется
патрулирование. Владимир Фролов, старший летчик-наблюдатель, направляет наш Ми-8 к
одному, другому, третьему лесному пожару. Рядом с одними мы просто пролетаем, над
другими долго кружим, чтобы рассмотреть в сплошной дымной пелене хотя бы примерные
огненные границы. В Еланцах запланирована посадка — в салоне продукты для пожарных,
приписанных к Байкальскому авиаотделению. Но прежде чем приземлиться, делаем несколько
кругов на малой высоте над горящим у самого райцентра лесом. Кому-то удается рассмотреть
внизу, в дыму и в копоти, людей, пытающихся остановить огонь. Но черное пепелище уже
занимает, пожалуй, несколько десятков гектаров. Горят только трава и кустарники, поэтому
есть надежда, что взрослый лес останется жив и через несколько лет молодая поросль залечит
обожженную землю.

!I2!… На подлете к Сарме видим огромную «тучу» дыма. Северо-западный ветер четко обозначил
наветренную границу расползающегося пожара, но подветренную скрывает сизый,
совершенно непрозрачный шлейф. Здесь главное действующее лицо —
Александр Сорокин,
инструктор авиабазы по десантно-пожарной службе. После нескольких облетов пожара,
расползающегося длинными дымными языками по распадкам
в разные стороны, Александр принимает
решение остановить огонь отжигом, встречными палами. Все остальные методы в данном
случае не только неэффективны, но и просто бессмысленны. Вместе с В. Квасовым,
инструктором десантно-пожарной группы, они круг за кругом изучают состояние и
распространение пожара, решают, где и в какой последовательности пускать встречные палы,
на что обращать особое внимание, где принимать решения только после дополнительной
наземной разведки… Перед вылетом, в ожидании вертолета, А. Сорокин строил личные планы
на вечер. Он и в полет-то отправился вовсе не в камуфляже, а в наглаженных, «цивильных»
брюках, в туфельках. Правда, с рюкзаком. И вот после очередного облета обширного и
«языкастого» сарминского пожара он достал из рюкзака зеленый «лесной» костюм, сапоги…

В Оек вертолет возвращался пустым и без Сорокина. В. Фролов объяснил, что пожар слишком
большой и сложный, а Сорокин — профессионал. Он только в Иркутской авиабазе работает
уже 26-й год. По пути домой мы долго дышали гарью. Владимир Фролов вновь направлял
вертолет то к одному, то к другому пожару. Снова кружили где-то вблизи Голоустной. А
когда Ми-8 наконец-то замер на своей стояночной площадке, Фролов, обращаясь ко мне,
уверенно заявил, будто продолжая разговор: «Пожар сложный, конечно. Но они уже завтра
его остановят. Они сумеют. Они опытные. И не такое тушили…»