Иркутяне уже не вывозят из Белокаменной колбасы, сосиски
и прочие продукты. Своих хватает. Но похвастаться высоким
уровнем продовольственной безопасности мы не можем. Да,
сегодня не увидишь прежнего изобилия импортных продуктов
в красивых упаковках. Но это не показатель полного
самообеспечения. Мы по-прежнему зависимы. Причем не
только от внешнего мира, но и от дальних, ближних
соседей. Как добиться более весомого снабжения
собственным продовольствием и увеличения его производства?
Какими возможностями располагает область? На эти и другие
вопросы пытались ответить участники проходившего недавно
совещания работников пищевой и перерабатывающей
промышленности. И мнения их не всегда были оптимистичными.

— На региональном рынке (Иркутской области) широко представлены компании,
финансово поддерживаемые иностранными инвесторами, а
также фирмами со стопроцентным российским капиталом и с
европейским стилем работы (современным уровнем
менеджмента, маркетинговой политики, рекламы), — говорил,
в частности, докладчик, заместитель губернатора Дмитрий
Баймашев.

И это в то время, когда на долю собственной пищевой и
перерабатывающей промышленности приходится семь процентов
от общего объема промышленного производства области.
Показатель значимый, учитывая традиционно индустриальный
характер региона и большие сложности с восстановлением
аграрного сектора. Как бы там ни было, но таков результат
работы коллективов 830 предприятий. Пищевики и
переработчики сумели отстоять и сохранить большинство
предприятий, прежде всего молочной и мясной
промышленности. Некоторые из них, например, такие как
Иркутский масложиркомбинат, Иркутский пивобезалкогольный
комбинат и ряд других, обрели второе дыхание.

Хотя мы и говорим «Хлеб — всему голова», однако
наиболее декларируемым является положение в мясной
промышленности. Точнее, положение с выпуском готовой
продукции, поскольку колбаса уже на протяжении 10-15 лет
стала своеобразным мерилом благополучия и сытости
общества. Как обстоят у нас дела в этом секторе? За 2002
год было произведено мяса и субпродуктов 1-й категории
18355 тонн, или 116% к уровню прошлого года, а колбасных
изделий — 26213 тонн, что больше прошлогоднего на 15%.
Рост впечатляющий. Отдадим должное рабочим, специалистам
прежде всего Иркутского, Ангарского, Братского
мясокомбинатов. По большому счету, они пытаются
восстановить прежние позиции, которые удерживали в
дореформенные времена. Но до цели еще далеко. Если,
например, в 1965 году в расчете на одного горожанина было
произведено почти 26 килограммов мяса и субпродуктов 1
категории, в 1990-м — свыше 36, то в минувшем — лишь 8,3
килограмма. Из сказанного не стоит делать вывод, что
именно столько мы потребляем. Сейчас в значительной
степени отоваривание происходит на местных рынках.

Более любопытным видится сопоставление показателей
производства уже готовой продукции, например колбас. В
1966 году на каждого жителя Приангарья было произведено
их 10,1 килограмма, в 1990-м — 16,1, а в минувшем году
даже при столь значимом росте всего 9,4 килограмма. Что
сдерживает поступательное движение? По этому поводу
весьма откровенно высказался как-то генеральный директор
Иркутского мясокомбината Н. Винниченко:

— Мы могли бы вдвое больше выпускать колбас, но смогут
ли все это Иркутск и Приангарье съесть?

Темы «уровень потребления», «платежеспособный спрос и
объемы производства продуктов питания» звучали почти во
всех выступлениях. Вот и докладчик Д. Баймашев
признавал, что характер потребления за последние десять
лет существенно изменился. Произошел сдвиг в сторону
снижения потребления продуктов животного происхождения и
роста доли продуктов растительного характера. Вместе с
этим наблюдается отрыв фактического потребления от
рекомендуемых медициной норм. Покупатель отдает
предпочтение не качественной продукции, а более дешевой,
производитель которой использует непроверенный источник
сырья. Правда, с прошлого года наметились позитивные
изменения, связанные с ростом покупательной способности.

Как дальше будет развиваться процесс, трудно сказать.
Невыплаты зарплаты, рост коммунальных и других платежей
социального характера негативно скажутся на реальной
потребительской корзине. Но при этом отметим, что если
раньше при огромном спросе наша мясная индустрия
ограничивалась незначительным ассортиментом продукции,
выпускаемой в массовом количестве, то сегодня она может
похвастаться огромным разнообразием ее (насчитывается
до 300 наименований). Как говорится, флаг им в руки, но… Резко
обостряется проблема обеспечения сырьем. Еще вчера она во
многом решалась за счет импортных поставок. Но ввели
недавно квоты, и это поставило переработчиков в сложное
положение, что свидетельствует о недостаточном уровне
нашей продовольственной безопасности. Администрация
области ищет пути решения проблемы.

Что-то аналогичное наблюдается и в молочной отрасли. Да,
есть рост производства. Он составил четыре процента.
Удовлетворило ли это запросы покупателей? Вряд ли. Иначе
не появлялись бы на наших прилавках молочные продукты из
Кемерова, Красноярска, других регионов. Нельзя не
реагировать на настойчивое вторжение на рынки региона
продукции «Вимм-Билль-Дан» («ВБД»). Вопросы о
конкуренции, о том, как выиграть схватку, представляют
отдельную тему. Передам лишь слова одного из выступающих,
депутата Законодательного собрания, генерального
директора Ангарского ОАО «Молоко» А. Дубынина. Он
сообщил, что в свое время «ВБД» попытался проникнуть на
молочный рынок США. Там дали негативную оценку его
продукции. Но это частности, и сказаны они лишь для того,
чтобы участники совещания поняли, с каким амбициозным
конкурентом приходится иметь дело. И здесь столь же остро
стоит сырьевой вопрос. Ориентироваться на импорт
бессмысленно и самоубийственно. Надо развивать свою базу,
искать способы сбора молока у населения. Кстати, в первом
квартале отрасль увеличила производство цельномолочной
продукции (в пересчете на молоко) на 17 процентов, и, что
особенно важно, по крупным и средним предприятиям
этот рост составил 25 процентов.

Если задержим свой взгляд на прошлом, то обязательно
обнаружим такую деталь. В самые голодные годы, когда
страна сидела почти без хлеба и мяса, выручала рыба.
Вспомним деревенские магазины послевоенной поры. Самым
постоянным продовольственным товаром там была селедка.
Поэтому роль рыбной промышленности нельзя недооценивать.
Однако и по ней прошелся каток реформ. Рухнули старые
предприятия, структуры, исчез этот сегмент в системе
коопзверопромхозов. Но на смену им появились новые,
которые более успешно адаптируются к рыночным условиям.
По словам Д. Баймашева, сейчас стабильно развивается
одно из лидирующих предприятий — ООО «Братская рыба». В
минувшем году оно ввело в эксплуатацию цех холодного
копчения, закончило строительство цеха естественной вялки
рыбы местного улова из Усть-Илимского и Братского
водохранилищ, открыло производство в селе Еланцы
Ольхонского района. Создано объединение двух
перерабатывающих предприятий — ООО «Братская рыба» и ООО
«Байкальская рыба» — под единой торговой маркой «Живое
серебро Байкала». Оно выпускает продукты 200 наименований.

В историческом ракурсе выгодно выглядят предприятия
масложировой и пивобезалкогольной промышленности. Возьмем
наш обеденный стол. Весной и летом его трудно
представить без такого продукта, как майонез. Главный
творец его — Иркутский масложиркомбинат (ИМК). Область
наращивает производство этого продукта. В частности, в
прошлом году было изготовлено около 16,7 тыс. тонн.
Сказав, что рост только за год составил 12 процентов, мы
получим кое-какое представление о размахе производства.
Это радует, и в то же время…Масла животного, то есть
коровьего, было произведено всего 524 тонны. Это говорит
и о продовольственных предпочтениях, и о наших
потребительских возможностях. Вот и резкое увеличение
выпуска растительного масла свидетельствует о том же. В
самом деле, если в 1967 году Иркутский масложиркомбинат
произвел 4783 тонны масла растительного (с того года
начинается отсчет производства этого продукта), в 1968-м
было выпущено почти 9,3 тыс. тонн, а в 1990-м — 19,6
тыс. тонн. Далее спад. К счастью, коллектив ИМК сумел
«вырулить». В прошлом году хотя и допущено некоторое
снижение, тем не менее на прилавки магазинов и различных
баз поступило почти 22,6 тыс. тонн масла растительного.
Велики объемы выпуска маргариновой продукции, превышающие
производство масла коровьего почти в шесть раз. Это еще
одно подтверждение того, что отрасль ориентируется на
небогатого покупателя.

На фоне озвученной выше закономерности, утверждающей,
что обеднение населения оборачивается стагнацией пищевой
промышленности, странным, на первый взгляд, выглядит
буквально взрывное развитие пивобезалкогольного сектора.
Если в 1965 году пива было выпущено 2647 тыс. декалитров
(дал), в 1990-м — 5614 тыс. дал., то в прошлом году —
10343,6 тыс. декалитров.

Апологеты пива порою с пеной у рта (далеко не пивного
характера) доказывают своим оппонентам, что янтарный
напиток — враг водки. При случае они могли бы сослаться на
Иркутскую область. Ибо в отличие от пива за последние
десятилетия у нас произошло двукратное снижение
производства винно-водочных изделий. Можно было бы радоваться
этому, если бы население Приангарья вдвое сократило
потребление их. Но чего нет, того нет. А что же есть? По
словам участников самых различных совещаний — мэров, аграрников,
пищевиков, село одолели поставщики и продавцы
технического спирта. Хлеборобу уже не дотянуться до
«Звезды Байкала», скотнику с его мизерной оплатой просто
не по карману какой-нибудь «Тещин язык». Им подавай что
подешевле. Но, кроме деревни, есть город, он-то как
реагирует на весьма широкий ассортимент?

— Рынок алкоголя просто перегрет, — отвечает на вопрос
начальник отдела сбыта завода «Кедр» А. Балк. — Создано
17 акцизных складов. Надо сравнить емкость рынка и
потребление. Да, конкуренция нужна, но конкуренция должна
быть на равных условиях. Кто открыл акцизные склады?
Коммерсанты. Что сегодня заполонило рынок? Водка из
Кабардино-Балкарии и Осетии.

На совещании были названы такие цифры: в одной из
северокавказских республик 150 тысяч человек населения и
25 заводов — производителей крепких спиртных напитков. У
них можно приобрести водку по весьма низким ценам. Вот
такая конкуренция. Выяснилось, что «северокавказская
водочная экспансия», поворот в сторону технического
спирта больно бьют не только по нашему региону. Кое-где в
Сибири эту отрасль уже уронили. В то же время сам «Кедр»
не может выйти со своей продукцией к дальним и близким
соседям. Против него принимаются меры далеко не рыночного
характера.

Конечно, пить водку плохо, увлекаться ею тем более, но
если пить, то без ущерба для здоровья. А потом
винно-водочный цех со времен Витте был своего рода
денежным цехом. В советские времена он приносил 30
процентов доходов в бюджет. В Иркутской области спиртовая
и ликероводочная отрасль в 2002 году принесла в казну
налоговых поступлений в виде акцизов 705,6 млн.
рублей, это около половины того, что дала пищевка в 2002
году. Итак, ухудшением здоровья общества, падением
бюджетных доходов, сокращением потребления на спиртовые
цели собственного зерна — вот чем расплачивается
Приангарье за выдавливание своего производства, за резкое
усиление теневого оборота. Есть ли меры противодействия
этому? Конечно, есть. О них говорили на совещании.

Да, довольно критическим оказалось традиционное совещание,
призванное лишь подвести итоги. Но при всем том в 2002
году пищевики и переработчики увеличили производство
продукции на 10 процентов. Они получили более миллиарда
рублей прибыли, что на 39 процентов больше уровня
предыдущего года. Меняются взаимоотношения переработчиков
и аграрников, идет процесс вертикальной и горизонтальной
интеграции. Если ОАО «Белореченское» и СХПК «Окинский»
включили в свои структуры себе подобных, то Иркутский
масложиркомбинат, круто спикировав на землю, в
буквальном смысле слова взялся за восстановление
сельского хозяйства. Разумеется, в пределах своих
возможностей. Только в прошлом году ИМК выделил на
проведение полевых работ, закупку техники, скота 79,4
млн. рублей. Всего же интегральные системы и крупнейшие
потребители сырья вложили в аграрный сектор около 110 млн.
рублей. Будем надеяться, что это еще начало. Ибо только
за счет усиления взаимосвязей пищевиков с крестьянством
можно добиться более серьезных успехов в создании
подлинной продовольственной безопасности региона.