Он был во всех отношениях замечательный хирург и человек
Медицина поглощала все его мечты, хотя он родился в семье,
как тогда говорили, чернорабочего. А звали его Николай
Минович Майорчик.

В 1925 году, закончив Иннокентьевское железнодорожное
училище, он решился поступать в Иркутский университет на медицинский
факультет. Общеобразовательная подготовка была недостаточной,
а гордость не позволяла быть принятым в университет
«из милости». Месяцы упорных занятий позволили уверенно
сдать вступительные экзамены. И вот он уже студент.
5 лет учебы прошли быстро. Начиная учиться, твердо знал,
что станет хирургом. Поэтому на 3 курсе стал работать
препаратором в анатомке. Много читал специальной и художественной
литературы.

После окончания 4 курса убедился в том, что не зря проводил
время в анатомке, не зря присутствовал и ассистировал
на операциях.

… Это случилось уже на практике в селе Казачинское
Красноярского края. В больницу поступил крестьянин,
у которого во время работы рука попала в барабан молотилки.
Кисть раздроблена, сохранять нечего. У больного шок,
из раны кровотечение. Электричества нет, и при свете
керосиновой лампы он производит первую самостоятельную
операцию — ампутацию пальцев, формирование культи.
Операция закончилась благополучно. Первое «боевое» крещение
дало путевку в жизнь, отпустило «пружину страха», и
уже последующие операции он проводил более спокойно
и уверенно. А это уже были и перелом костей черепа,
и заворот кишок, и аппендицит. К счастью, операции заканчивались
благополучно, смертельных исходов не было. Это окрыляло
и давало уверенность. И потом, во время событий
на Холхин-Голе в 1939 году, при любых обстоятельствах
он умел подойти к больному, оказать необходимую помощь.
Проверка на профессионализм оказалась успешной — родился
прекрасный хирург. Курс обучения в институте был окончен,
и оказалось, что окончание военно-фельдшерской школы
не просто эпизод в жизни: в 1937 году Николай Майорчик
был призван на военную службу. Сбылась и эта его мечта
— стать военным.

В штабе Забайкальского военного округа получил назначение
в Монгольскую Народную Республику. Жили в монгольских
юртах, отапливались кизяком, который и заготавливали
сами. Через год был назначен начальником лазарета 94-й
мотобронированной бригады. Приходилось оперировать аппендициты,
грыжи, оказывать помощь при травмах. Затем лазарет был
переведен в госпиталь, находившийся в Улан-Баторе. Врач
Майорчик был назначен начальником акушерско-гинекологического
отделения госпиталя.

… Начались события на Халхин-Голе. Он командируется
для оказания помощи раненым в Тамцак-Булах. Ранения
были разные по характеру и степени тяжести. Приходилось
перестраиваться и переучиваться на месте, т.к. патология
была необычной для хирурга мирного времени. Патология,
с которой непроизвольно пришлось встретиться лишь при
военных действиях, оказалась очень важной для подготовки
к хирургической деятельности во время Великой Отечественной
войны.

Запомнился случай ранения в голову своей тяжестью и
необычностью. В госпиталь поступил молодой солдат с
ранением разрывной пулей «дум-дум», которые применялись
в то время японцами. Из-за тяжелого состояния раненого,
его нетранспортабельности повязки долго не менялись.
Когда сняли повязку, обнаружили, что пуля, попав в
правый висок, прошла через правый глаз и вошла в левый.
Такого ему еще не приходилось видеть. Но раздумывать
было некогда — надо было принимать решение, спасать
человека. Вещество мозга выпирало из раны и было нафаршировано
осколками кости. Удалось убрать осколки, промыть рану
и с трудом зашить кожные лоскуты. После операции солдат
был направлен для дальнейшего лечения в госпиталь, в
Улан-Батор, где работали высококвалифицированные военные
врачи-хирурги. Это давало надежду, что больной останется
жив.

Но не заставило ждать себя и взыскание. Были нарушены
медицинские каноны: такие больные не подлежат транспортировке.
Но что это значит по сравнению с тем, что раненый был
спасен. Единственный сын, хотя и ослепший, был живым
возвращен матери. Через несколько месяцев Майорчик
получил письмо от матери солдата, в котором она благодарила
за спасение жизни сына. А потом написал и сам солдат.
Он сообщил, что встретил хорошую женщину, женился и
имеет семью, и все это благодаря доктору. И сколько
еще было таких спасенных. Многих помнил долго, но всех
не перечтешь, не запомнишь.

Еще до начала боевых действий на Халхин-Голе Николай
Минович проводил занятия по медицине с молодежью —
монгольскими девушками и парнями, учил их уходу за больными,
оказанию первой помощи при заболеваниях и травмах, оказанию
экстренной помощи при родах и гинекологических заболеваниях.
Читал много лекций, вел практические занятия. Первый
год пришлось работать с переводчиком, потом выучил монгольский
язык. За успешное окончание занятий на курсе и отличное
усвоение курсантами медицинских дисциплин Министерство
здравоохранения Монголии премировало его охотничьим
ружьем и велосипедом. А за участие в событиях на Халхин-Голе
он получил нагрудный знак «За Халхин-Гол». Правда, эта
награда была вручена ему уже на германском фронте в 1943
году. Кстати, в 1969 и в 1976 годах вручены медали
«30 лет Халхин-Гола» и «За победу над Японией».

И вот наступил 1941 год. Весной Майорчик переводится
для дальнейшего прохождения военной службы в Приволжский
военный округ, расположенный в городе Саратове, где
его назначают на должность заместителя начальника госпиталя
63-го стрелкового полка. В июне полк срочно направляется
на Украину — «на длительные учения». Под Гомелем настигает
известие о начале войны. Госпиталь был переименован
в полевой подвижной N 124 и направлен в 21-ю армию Юго-Западного
фронта. Для дислокации был определен район Жлобин-Рогачев.
Госпиталь был развернут, а Н.М. Майорчик… отозван
в медотдел корпуса офицером связи, т.к. в течение 3
дней не было связи с другими полками. Он был патриотом
Родины и готов был выполнить любую работу, которая
от него требовалась в тот момент. Задание по восстановлению
связи было выполнено. Возвращаясь в госпиталь, он увидел
страшные будни войны: как фашистские летчики на бреющем
полете расстреливают женщин, детей, стариков. Многие
погибли, матери просили спасти оставшихся детей, увезти
их в Гомель. Отказать было невозможно. Четыре рейса
сделал врач Майорчик на своей санитарной машине. Вывез
около 100 детей и сдал их в детский санаторий в Гомеле.
Лишь после этого вернулся в госпиталь и доложил о
выполнении задания.

После упорных боев Жлобиным овладели немцы. Госпиталь
получил приказ передислоцироваться. Двигались по лесной
дороге. А параллельно, разделенные лишь узкой полосой
леса, двигались немцы. Наступила ночь. Немцы затихли,
боясь партизан. Воспользовавшись этим, госпиталь решил
продолжить движение, не зажигая фар. Но дорога была
разбита, а ночь очень темная, сделать это было трудно,
тем более что в машинах находились тяжелораненые.
Тогда Николай Минович принимает решение сблизить
дистанцию между машинами и на малой скорости двинуться
вперед. Он снял гимнастерку, остался в белой нательной
рубашке, хорошо видной в темноте, и пошел впереди головной
машины. Оторвавшись от немецких колонн, машины получили
возможность зажечь фары и увеличить скорость. Так они
вышли из окружения. Возвращаясь после выполнения задания,
Майорчик вновь натолкнулся на фашистский беспредел:
немцами были расстреляны 3 медсестры и раненые, не успевшие
эвакуироваться с перевязочным пунктом их части. Такое
изуверство немцев встречалось и потом довольно часто.
Немцы не щадили даже своих раненых — расстреливали
их в упор, чтобы не сдавались в плен. Но первое столкновение
с этим его потрясло.

Отступая вместе с армией, госпиталь ни на минуту не
прерывал своей работы. Поток раненых никогда не уменьшался.
Дошли до Волги. В Сталинграде госпиталь расположился
в 3-этажном здании больницы водников. Это было хорошо
оборудованное помещение с бомбоубежищем в подвале.
Но и это не спасало. Немцы бомбили город беспрерывно;
горели и рушились дома, все было объято пламенем. Не
миновала эта участь и водниковскую больницу, и госпиталь
получил приказ передислоцироваться на левый берег Волги,
развернуться в поселке Дубовка.

В разгар ожесточенных боев, когда медсанбаты не в состоянии
были обеспечить оказание помощи всем раненым, Майорчик
стал командовать перевязочным пунктом.

За 12 дней работы перевязочно-питательный пункт обслужил
18 тысяч раненых. Они все были эвакуированы в Камышин.

За проведенную работу медработники пункта были награждены
орденами и медалями. Орденом Красной Звезды был награжден
и Николай Минович Майорчик.

Еще один случай во время обороны Сталинграда. В то время
Майорчик служил в 335 медсанбате. Однажды туда доставили
раненую, связную партизан. Она возвращалась с очень
ответственного задания с ценными разведданными для
дивизии и на нейтральной полосе была обстреляна немцами.
32 часа пролежала она без сознания на середине реки,
на льду, когда наконец до нее добрались и доставили
в медсанбат. Перед врачами была поставлена задача
любой ценой спасти жизнь этой женщине. У партизанки
было 17 ранений в живот, кишечник — как решето. Оперировал
отважную разведчицу ведущий хирург Николай Майорчик.
Операция прошла удачно. Уже через несколько часов она
смогла передать разведданные. Выхаживали ее с любовью
и заботой, и через месяц она была выписана из госпиталя
практически здоровой. А Майорчик попал «в литературу»
— он стал прототипом хирурга из повести «Дни и ночи»
К. Симонова, находившегося тогда в Сталинграде.

Потом была Курская дуга. Снова поток раненых, бессонные
ночи у операционного стола, передислокации, волнения
по поводу отсутствия транспорта для раненых, бесконечные
проблемы, как спасать тяжелораненых.

Во время наступления армии приходилось развертывать
дополнительные госпитальные койки ближе к фронтовой
линии, чтобы приблизить помощь пострадавшим. Был
случай: в Беловежской пуще такой госпиталь развернули
на 400 коек. Поток раненых был беспрерывным. Уже поступило
более 100 человек, когда пришло известие: немцы вклинились
в боевые порядки одной из дивизий нашей армии. Возникла
угроза окружения госпиталя. Вывезти раненых невозможно
— нет транспорта, нет времени. А им требовалась немедленная
медицинская помощь. Николай Минович принимает решение
занять круговую оборону. Весь личный состав госпиталя,
свободный от операций и перевязок, все легкораненые,
способные держать в руках оружие, вышли на защиту госпиталя.
В самом госпитале остались только оперирующие врачи
и медсестры, продолжавшие оказывать помощь раненым.
Немцы были отбиты. Круговая оборона снята. Раненых
начали эвакуировать. За эти действия в условиях тяжелой
военной обстановки за стойкость, героизм и мужество весь
личный состав госпиталя был награжден орденами и медалями.
Майорчик был награжден орденом Отечественной войны
I степени.

Во время коротких передышек Николай Минович любил петь.
Был строгим руководителем, но при этом оставался душой
общества, заводилой, незаменимым тамадой, умел поддержать
дух подчиненных и создать хорошее настроение. А после
войны чаще всего пел: «Соловьи, соловьи, не тревожьте
солдат…» Так много было связано с этой песней: и
радость победы, и горечь потерь.

Дальше путь 65-й армии пролегал через Курск, Бобруйск,
Варшаву, Данциг, Росток, Штеттин, Познань, Прагу.
Оставили тяжелейшие впечатления концлагеря Освенцим,
Дахау и другие, встречавшиеся на пути. Войну он закончил
в Берлине, где на западной стене рейхстага оставил надпись,
сделанную ножом: «Иркутск — Берлин, врач Майорчик
Н.М.».

Но домой военврач вернулся не сразу. В течение последующего
года он служил в частях Советской Армии, расположенных
в Вальденбурге, в Селезии. И там приходилось лечить
не только воинов нашей армии, но и мирное население
Германии. Помогали детям поляков и немцев, оказывали
помощь старикам и всем, кто нуждался в медицинской помощи.
Мир, который несла наша армия, должен был строиться
на взаимодоверии и взаимопомощи. И не мог Николай Минович
отказать страждущим, больным и немощным. Потому что
он всегда оставался человеком высокой души, врачом,
специалистом высокого класса.

Вернувшись из Германии, Майорчик был направлен для продолжения
службы в военный госпиталь г. Иркутска. В генеральном
штабе ему предлагали службу в городах Украины, Центральной
России, но он выбрал свой родной Иркутск, где жила
семья, где была земля родная.

В госпитале он заведовал гинекологическим отделением,
потом был заместителем начальника по лечебной работе.
Подчиненные и больные его любили — доступен, справедлив,
контактен. И работать бы ему да работать, но случилась
беда. Страстный охотник, он вернулся однажды
из тайги с тяжелой травмой кисти — разорвалось в руках
ружье. Искалечены пальцы. И на войне не все было гладко
— была тяжелая контузия, были ранения, но они не являлись
помехой для работы, и, закончив лечение, он возвращался
в строй, в госпиталь. А мирные дни вот не пощадили.
Но и тогда не бросил любимого дела: не мог оперировать,
так консультировал, учил.

После демобилизации работал председателем обкома профсоюза
медицинских работников. И здесь стоял на страже интересов
людей. Многие медики помнят его добрые дела. Государство
высоко оценило его заслуги. Николай Минович награжден
5 орденами, 23 медалями. Среди них 2 ордена Красной
Звезды, 3 ордена Отечественной войны (I и II
степени). Боевые медали: за боевые заслуги, за оборону
Сталинграда, за победу над Германией, за оборону Киева,
четыре польские медали, одна — чехословацкая, две монгольские
(за Халхин-Гол).

Все послевоенные годы, находясь на пенсии, Николай Минович
вел активную работу по военно-патриотическому воспитанию
молодежи.

Долго помнил своего сослуживца командующий 65-й армией
генерал Батов, вел с ним переписку и посылал в Сибирь
теплые письма и поздравления с праздниками.

В конце 80-х годов полковник в отставке Николай Минович
Майорчик поехал в Одессу на встречу с друзьями-однополчанами
и там в 1986 году на 82-м году жизни скончался.

Он был похоронен со всеми воинскими почестями на военном
одесском кладбище. Горстка земли с его могилы привезена
внуком в Иркутск. Пусть на могиле его всегда горит свеча,
освещающая и согревающая память о прекрасном человеке
тех, кто был спасен им, кто знал его.