Этот праздник корнями своими уходит в глубь веков.
Издавна, проводив зиму, разделавшись с первыми летними
заботами, буряты в июне отмечали сурхарбан. Поклонение
богам, спортивные состязания, старинные песни, хороводы,
шаманы… Соревнования, говоря современным языком,
проводились между улусами, племенами, родами. Это были
дни отдохновения, а сами мероприятия являлись частью
духовной жизни коренного населения. Не случайно в 1923
году сурхарбан в Баяндаевской
волости был объявлен официальным праздником. Поэтому
сегодняшние торжества, проводившиеся на баяндаевской
земле, можно считать юбилейными.

Но за минувшие 80 лет большие изменения произошли
здесь, как, впрочем, и по всему Усть-Ордынскому
Бурятскому автономному округу. Регион, который был в
прошлом скотоводческим, превратился в один из главных
производителей зерна в Приангарье. Вместе с тем резко
возросло и поголовье скота. Сельское хозяйство стало
более интенсивным, а вместе с этим более напряженно
работали люди. Иные традиции начали
формироваться. Например, до сурхарбана надо было
обязательно все пары на первый ряд вспахать, технику к
уборке и сенокосу подготовить, потому что следом
наступала новая горячая пора — стрижка овец. Как-никак
в 70-е годы в совхозах, колхозах и на личном подворье
Усть-Ордынского округа насчитывалось около 270 тысяч овец
и коз. Сегодня нет этой отрасли. Почти всех извели, но не
по своей воле. Площади паров резко возросли, сколько
дорогого горючего теперь надо, чтобы вспахать их. Не всем
это удается. Вот как изменились обстоятельства, и потому о
прошлом даже на празднике вспоминают с грустью, ведь этим
же людям многое раньше было по силам.

Есть еще одно обстоятельство, которое омрачало
сегодняшнее торжество, о нем, выступая перед земляками,
напомнил глава района А.П.Табинаев:

— Мы уже несколько дней не видим над головой чистого
голубого неба.

Как много горького стоит за этой фразой! Пожилая
жительница Баяндая Валентина Васильевна еще две
с лишним недели назад говорила мне:

— Это что же творится в тайге! После такого пожара ни
ягод не будет, ни грибов.

— Совершенно верно, ни брусники, ни черники, ни
малины-калины не будет в тайге, — пояснял мне позже
руководитель областного общества рыбаков и охотников
М.А.Каверзнев. — Трагедия постигла зверье и
птицу. Глухари, рябчики, на яйцах сидели. Боюсь,
что инстинкт к продолжению рода окажется сильнее боязни
огня, а это значит — погибнет и птица, сгорят, сжарятся
яйца. Белка может убежать, но если пойдет верховой
огонь… Такая же участь у соболя, колонка. Или взять
детенышей изюбря, лосей. Хорошо еще с маткой убегут, а
если отстанут?

Об этой драме много было разговоров во время праздников.
Огонь полыхал где-то на границе района, пламя, занявшееся
у соседей, в Эхирите, широкой полосой, чуть ли не в 20
километров, двинулось в сторону Ольхонского района. И
потому уже неделями света белого не видели баяндаевцы,
сверху вместо капель дождевых черный пепел сыпался. А что
говорить о самом лесе, из которого строятся дома,
магазины, стайки для скота? Вот этот груз переживаний
довлел над многими. Да, в Баяндае, Качуге, Эхирите
немало заядлых охотников, у многих свои угодья, зимовья.
Но разве только за свое личное болеют они? Какой красоты
лишается человек, какое богатство теряет общество!

Правда, тот, кто целиком посвятил себя хлеборобскому
ремеслу, может чуть-чуть расправить плечи. Баяндаевцы в
этом году посеяли почти вдвое больше зерновых, чем
прошлой весной. Несколько улучшилась ситуация в
животноводстве. Наиболее успешно работают коллективы СПК
«Нива» (Шаманка), «Путь Ленина», «Люрский». Поправляется
ситуация в «Хадайском», «Загатуйском», «Хоготовском». Что
тому способствовало? Прежде всего, огромный напряженный
труд самих земледельцев. Руководство округа ищет пути
более результативной поддержки своего хлебороба.
Сказалось и выделение средств для Кырминской зоны,
которая решением правительства приравнена к регионам
Крайнего Севера и потому недавно начала получать
некоторые дотации. Ну и, конечно, большую роль сыграли
прошедшие в прошлом году дожди.

Да, не сказал, сурхарбан отмечается не только
спортивными состязаниями, культурными мероприятиями,
подведением итогов года, он носит еще и религиозный,
мистический характер. Вот и на этот раз наиболее
уважаемые люди района, открывая его, разожгли костер,
читали молитвы, просили у всевышних поддержки, защиты,
дождя и, поднося ноги к легкому огню, очищались от
своих грехов. По иронии судьбы именно такую молитву читал
начальник районного сельхозуправления Орел Ильич
Аракшинов, между прочим, один из опытнейших земледельцев.
Именно он и просил дождя. Вспоминая подобные мероприятия,
проводившиеся в течение последних трех-четырех лет,
обнаружил интересную закономерность: в разгар их обычно
небо затягивалось тучами и влага окропляла поля и леса.
Не мог не напомнить о том А.П.Табинаеву.

— Все верно, но тогда у нас проводились окружной,
юбилейный сурхарбаны, — заметил Анатолий Прокопьевич.

То есть они проходили в более поздние сроки. Отсюда и
дожди. Вместе с тем, выступая, Табинаев явно, чтобы
поддержать настроение, в заключение сказал: «Пожелаем
друг другу добра, исполнения всех наших традиционных
обрядов, и завтра-послезавтра пойдет дождь». Дождь был, но
только не в Баяндае.

Судьба, природа преподнесли уже столько
сюрпризов простому человеку, таким испытаниям его
подвергли, что это не могло не закалить его. Он
пришел на стадион, оставив на время заботы и тяготы.
Особенно удачно вписывались в эту атмосферу добра и
благих пожеланий дети, молодежь. Как и в прошлые годы,
здесь тоже зажигали торжественный огонь в громадной чаше.
Право это было предоставлено наиболее именитым
спортсменам. Затем началась музыкальная часть. На
футбольном поле остаются дети в красочных костюмах.
Это участники художественной самодеятельности, тут же
представители районного Дома культуры. Звучат русские
народные мелодии, начинаются танцы, хороводы. Баяндаевцы
поют о том, как дружно живут русские и буряты. Отличилась
Тургеневка, куда почти сто лет назад переселились жители
малоземельной Белоруссии. С зажигательными
национальными мелодиями, танцами выступили ее посланцы.
Очень интересным было выход Банзара Алсаева из Нагалыка.
Он исполнял русские и бурятские песни, песни национальных
композиторов, в которых воспевалась любовь к родной
земле.

А потом начались спортивные состязания. Разумеется, среди
претендентов не было рекордсменов российского масштаба,
но как волновались трибуны во время забегов,
соревнований борцов, гиревиков, наблюдая за футбольным
матчем. Болели за своих, за лучших, переживали за тех, от
кого отвернулась удача. Лично для меня наибольший интерес
представляла бурятская борьба. Этот вид спорта многое
воплотил: хитрость, ловкость, мастерство,
некоторые методы ее чем-то напоминают древние языческие
приемы, когда человек подражал зверю. Наиболее
привлекательно здесь выглядела молодежь, в том числе и
школьники. Люди в годах, кому уже за сорок, выходят на
ринг, отягощенные грузом лет, с приличным иногда весом. У
них больше мастерства, есть свои излюбленные
приемы. Ну что ж, честь и хвала тем, кто не утратил
спортивной формы и не побоялся тряхнуть стариной. Но,
повторюсь, в наибольшей степени впечатляют молодые.

Вот они выходят, поджарые, ловкие. Согнулись в
три погибели, гладят друг друга по голове, сцепливаются
руками. Подножки, броски. Развязка порою бывает столь
неожиданной, стремительной, что в недоумение приходишь,
как это удалось так легко победить. Впрочем, легко ли?
Наблюдая состязания молодых и особенно школьников, я с
грустью подумал о том, как тяжело, малорезультативно
борется город с наркоманией, с наркозависимостью, как
трудно идет процесс реабилитации. До деревни эта беда
(тьфу-тьфу) не дошла, хотя на ее плечи выпало куда больше
испытаний. Видимо, трудовое воспитание,
спорт, крестьянская этика уводят ее детей от порока. И
при виде тех состязаний снова возникает вопрос: почему же
страна не озаботится развитием физической и духовной
культуры в молодежной среде, сохранением
трудовых традиций, расширением туризма? Вот где наиболее
эффективная профилактика. И второй вопрос невольно
возникает: почему уже и в мультиках стали
пропагандировать противоестественное нашему менталитету
— вульгарность, жесткость, насилие?

Сегодня сурхарбан дает еще возможность пообщаться со
старыми друзьями, поведать о своем житье-бытье. Как это
ни странно, но теперь, как мы говорим, в более
раскрепощенные времена, люди гораздо реже встречаются,
меньше у них возможностей поговорить по телефону. Если
раньше в различные населенные пункты только Баяндаевского
района отправлялось из города пять-семь автобусов, то сегодня туда
идет лишь один. Да, у многих есть свои автомашины, но
сосчитайте, сколько встречных попадется по Якутскому
тракту.

Вот и мне повезло, я встретил Германа Федоровича
Ирильдеева, который руководил совхозом «Хоготовский» в
70-е годы. Слушал своего старого знакомого, рассказывал
свои истории, и вместе мы удивлялись тому, как напряженно
работали тогда люди. Может быть, кому-то и скучна эта
цифирь, но знающим она многое скажет. В его хозяйстве
было 12 тыс. гектаров пашни, из них под зерновые
отводилось 8 тысяч. Это чрезмерная нагрузка. Паров
имели всего четыре процента, что очень и очень мало.
Держали в среднем 1600 коров. Было около десяти тысяч
овец. Сколько зерна производили? Не столь много, во
всяком случае несоразмерно огромной посевной площади.
Ну так в зоне вечной мерзлоты находился совхоз. Зато мяса
и молока поставляли городу немало. Спустя
годы преемник Ирильдеева молодой А.П.Табинаев показывал
мне гречишное поле. Нашли вот такое место, где капризная
и требовательная к условиям культура выросла и созрела.
Потом он, скорее по необходимости, завез меня на совершенно
новую улицу из десятка домов. Да, то было время, когда
крестьянин вовсю пахал, а государство серьезно заботилось
о нем. Именно в «Хоготовском» в 80-е годы стали проводить
различные экономические эксперименты, тут был сделан
серьезный акцент на внедрение хозрасчета и на развитие
личного подсобного хозяйства. Тогда предприятие сделало
значительный шаг вперед. Но кто знал, что эти реформы
были прелюдией к другим, уже разрушительного характера,
что в конце концов государство отвернется от своего
кормильца. Раздробился огромный «Хоготовский» на
несколько частей. Теперь каждый плывет против течения и
выплывает в одиночку, остро переживая все происходящее.

Помню, как в непростые 70-е годы секретарь Качугского
райкома партии самокритично и с горечью говорил мне:
«Крестьянина мы потеряли, нет того уже хлебороба,
настоящего хлебороба». Мне пришлось тесно общаться с
земледельцами различных поколений. И о большинстве из них
осталась самая добрая и светлая память. Да, сегодня не
встретишь таких фанатиков, как комбайнер Михаил Бабаев
(Боханский район), которого с поля парторг в четыре утра
чуть ли не силком увозил на мотоцикле. Не слышно о таких
неистовых пахарях, как Прокопий Ченских (Иркутский
район). Да и женщины-доярки не спешат в шесть утра на
ферму, чтобы потом еще в обед прийти туда же да вечером.
Он, сегодняшний кормилец, несколько иной. Другие времена
на дворе, другие ценности у общества и приоритеты. И
потому сельскому труженику приходится преодолевать не
только капризы природы, но и мощные, несравнимые ни с
чем трудности, современные преграды на пути к
высокопроизводительному труду. Как будто только ей одной,
нашей деревне, а не городу, ради которого трудится село,
нужны хлеб, мясо, молоко. Сегодня мы часто вспоминаем
старинную крестьянскую поговорку: «Умирай, а рожь сей».
К чести Усть-Орды, ее крестьяне сеют и не умирают. Вдобавок
ко всему им удается еще и праздники хорошо проводить.