«Когда я приехал в Кремль, мне там сказали: «Беслан,
нас устраивает, как ты работаешь, но наше решение —
поддержка Кадырова. Уважай наше решение.» И я его
уважаю», — рассказал вчера на прессконференции в
Москве министр печати Чечни Беслан Гантамиров.
Однако выяснилось, что уважать решение Кремля —
совсем не значит его выполнять: Гантамиров будет
поддерживать на выборах совсем другого кандидата —
Хусейна Джабраилова, брата известного московского
бизнесмена Умара Джабраилова.

Ну и ладно бы — это всего лишь общая ситуация с
решениями Кремля, которые все в каком-то смысле
уважают. Но очевидно, что выборы в Чечне — это не
просто региональные выборы, на которых возможные
политические риски локальны или локализуемы. И это
даже не вопрос об удвоении ВВП, если речь идет об
абстрактном макроэкономическом показателе, а не о
Владимире Путине.

Риски, связанные с чеченскими выборами, для России и
российской власти существенны, и президентская
администрация больше всего хотела бы свести их к
минимуму. Цель эта здравая, весь вопрос в том, как
ее достичь. Логически есть всего два подхода к
ситуации: по-настоящему выиграть или сделать так,
чтобы никто не узнал, что ты проиграл. Первый путь
обычно избирают политики, второй — страусы,
закапывая голову в песок.

Страусиный подход по наивности откровенно
продемонстрировал и.о. президента Чечни Анатолиий
Попов: «Никаких силовых акций перед выборами не
надо. Контртеррористическая операция закончена.
Бандформирований нет». И тут же почти без перерыва:
«Говорить о том, что идет война — абсурд… А бандиты
иногда вылезают». И здесь нет противоречия: в
идеологической действительности бандформирований
действительно нет, но то здесь, то там из
неподдельной реальности вылезают боевики.

На самом деле выбор подхода и связанные с ним оценки
рисков напрямую зависят от целей, которые
политическое руководство России ставит перед всем
этим предприятием. И здравые цели очевидны, в том
числе, например, для Гантамирова: «Эти выборы
проходят для реального замирения внутри Чечни».
Буквально это может означать следующее: выборы могли
бы быть использованы Кремлем как важное средство в
переговорах с кругами элиты, претендующей на власть,
и для диалога с населением. Реальные, а не фиктивные
выборы могли бы действительно стать важным шагом к
миру, потому что могли бы привести к созданию
настоящей легитимной местной власти. Есть, конечно,
и риск: население Чечни, если ему в реальности дадут
выбирать, может избрать кого-то не того. Но если не
идти на такой риск, то никаких здравых целей
добиться вообще нельзя.

Другой вариант, к которому, судя по всему,
склоняется Кремль, — избежать политического риска,
проведя имитацию выборов, как была проведена
имитация референдума или имитация переписи населения
в Чечне. В случае успеха Ахмад Кадыров мог бы стать
формально-юридически легитимным президентом. Но
между юридической легитимностью и политической
легитимностью — пропасть. Если даже выборы пройдут
как надо и где надо, результаты будут подправлены, и
население Чечни все равно будет знать, что они не
это выбирали. Мир такой исход точно не приблизит.
Вообще, формально-юридические результаты нужны в
основном для внешнего употребления: можно будет
попытаться убедить заграницу в том, что ситуация
нормализуется. Тоже неплохо, но весь вопрос в том,
действительно ли нам нужна единая Россия или только
чтобы на Западе думали, что Россия едина.

К тому же такой формальный результат сопряжен с еще
большими рисками. Никто не гарантирует, что фокус с
имитацией выборов пройдет успешно. Из вчерашних
заявлений Гантамирова можно сделать по крайней мере
один важный вывод: чеченские политики будут играть
свою игру вне зависимости ни от чего. А как им можно
приказать — в республике, где каждый день убивают
людей, страх увольнения с должности — вещь смешная.
Это еще одно отличие от нормальных региональных
выборов. Да и подсыпать бюллетени, если понадобится,
кто будет? Специально обученные и наиболее
боеспособные армейские части? Да вроде бы не с руки.

Замечательна уже ситуация с агитацией. Местный
телевизор все время говорит о том, какой прекрасный
человек Ахмад Кадыров (что само по себе производит
негативный эффект для создания реального доверия, ну
да ладно), но при этом республиканский министр
печати говорит, что «Кадыров не будет довлеть над
СМИ. У меня хватит на это и власти, и сил, и влияния.
Никаких нарушений законов о СМИ не будет». И он в
какой-то мере выполнит свое обещание. Можно,
конечно, уволить министра, но все равно это не решит
проблемы.

Если уж так дорог Кадыров, можно было попытаться
всерьез повысить доверие к нему чеченских граждан,
но для этого нужен не официоз по телевизору, а хотя
бы один вменяемый политический поступок. Вот,
например, выплата компенсаций за потерянное жилье.
Сейчас Кадыров высказывался в том духе, что за успех
и законность выплат будет отвечать Анатолий Попов,
то есть снял с себя ответственность за возможные
воровство и злоупотребления. Тогда как если бы он в
реальности хотел заслужить доверие, он бы сам всеми
своими ресурсами сделал так, чтобы население
оперативно получило деньги — без волокиты и
живодерства. Как такие вещи можно сделать в Чечне?
Не знаю, но если бы действующий глава Чечни хотел
повысить свою популярность, а не надеялся на Кремль,
в крайнем случае и сам бы приносил, от двери к
двери, так сказать.

Здесь дело вовсе не в том, честные будут выборы или
нечестные. И даже не в фигуре Кадырова, чья
популярность, судя по разным источникам, не велика
(Гантамиров считает, что 3%, но если даже 10% — это
принципиально ничего не меняет). Российским властям,
может быть, и не грех проявить здоровый цинизм,
активно вмешиваясь в процесс. Но цинизм должен быть
по крайней мере здоровым.