Ситуация, складывающаяся в российском политическом истеблишменте, по-своему
уникальна. Владимир Путин первым из высших руководителей России изменил давней
традиции, согласно которой ближайшее окружение первых лиц государства
формировалось либо на основе личной преданности, либо по «географическому»
принципу. Для большинства нынешних назначенцев основным критерием отбора стала
их профессиональная принадлежность, что позволило ввести в российский
политический лексикон новое понятие — «клан», пришедшее на смену ельцинской
«семье». И если еще два года назад речь шла о том, что в своей деятельности Путин
опирается на силовиков, то сегодня акценты сместились в совершенно другую сторону.
По данным недавнего опроса, проведенного Всероссийским центром изучения
общественного мнения, более трети россиян считают, что из всех слоев населения
Путин выражает интересы силовиков. Опираться и выражать интересы, согласитесь, не
совсем одно и то же.

Несмотря на кажущуюся незначительность произошедшей метаморфозы с точки зрения
простого обывателя, на деле все может обернуться для него куда более серьезными
последствиями. Опасность нынешней ситуации, по мнению социолога Леонида Седова,
заключается в том, что новой политической элите свойственна «державническо-
патриотическая, антибуржуазная, антизападническая ментальность, толкающая страну
в прошлое, во времена политического и экономического застоя и холодной войны».
Немаловажным фактором является и отсутствие у новых управленцев
профессиональных навыков в экономической и политической сфере, что неизбежно
толкнет их к применению более привычных административных механизмов, при
которых закон будет значить куда меньше, чем пресловутая «политическая
целесообразность».

Наглядным отражением этих процессов стала развернувшаяся «охота на олигархов»,
призванная, по мнению политологов, повысить авторитет центральной власти в
широких массах граждан накануне выборов. Однако поддержка эта может оказаться
весьма призрачной. Во-первых, тезис «охоты на олигархов» и последующей
экспроприации собственности приветствуют далеко не все. И хотя, по данным
недавнего опроса ВЦИОМ, порядка 48% процентов граждан в принципе одобряют саму
идею пересмотра итогов приватизации, большинство из них не исключают, что на деле
это превратится в обыкновенный передел собственности, которая перейдет в руки
новых олигархов (31%), чиновников и бюрократов (23%) или преступных групп (18%).
При этом 44 % опрошенных отмечают, что политическая обстановка в России от начала
перераспределения собственности ухудшится, а 39% считают, что это нанесет стране
непоправимый вред.

Другим фактором, способным еще более пошатнуть доверие людей к власти, является
высокая степень коррумпированности самих правоохранительных структур. Так, по
данным Фонда «Общественное мнение», большинство граждан России (75%
опрошенных) не доверяют Генеральной прокуратуре и считают, что ее действия
обусловлены не буквой закона, а клановыми интересами и «заказом» сверху. Что же
касается проводимых прокуратурой громких процессов в отношении олигархов и
крупных бизнес-структур, то, по данным опроса ВЦИОМ, большинство граждан
воспринимают эти действия как демонстративно-показательную акцию, этакие учения.
Еще 28% считают, что власть и бизнесмены «договорятся» между собой и дело будет
спущено на тормозах. Наконец, 17 процентов ответивших считают действия
прокуратуры обычной демонстрацией силы, которая «ничем не закончится».

Такой скептицизм россиян в отношении силовиков можно, разумеется, объяснить
«генетической памятью» — слишком долгое время страна находилась в постоянном
страхе перед сотрудниками спецслужб. Однако до сих пор сама власть не сделала
практически ничего для того, чтобы убедить людей в обратном. Напротив,
непрекращающаяся череда нераскрытых убийств и других тяжких преступлений на
фоне неуклюжих попыток «прижать» большой бизнес уже отразилась на отношении
населения к новой власти. Как показали выборы в той же Карачаево-Черкесии, лимит
доверия избирателей к силовикам весьма ограничен. И, единожды разочаровавшись в
своих ожиданиях, россияне вполне в состоянии заставить власть сменить военный
китель на гражданский костюм.