— Владислав Анатольевич, что делается в области для
борьбы с этой серьезной социальной проблемой?

— Приняты областной закон о профилактике наркомании,
целевая региональная программа «Комплексные меры противодействия
злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному
обороту». Аналогичная программа утверждена и на федеральном
уровне. И все это не просто декларативные документы,
чтобы они эффективно работали из бюджетов разных уровней
выделяются немалые средства. Так, в 2002 году Иркутская
область выиграла федеральный грант, благодаря которому
был приобретен и установлен уникальный лабораторный
комплекс: газовый хроматограф, который определяет
количество и характер наркотических средств в биологической
среде. Это высокоэффективное оборудование является последним
словом диагностической техники. Оно стоило, вместе со
всеми сопутствующими ингредиентами, 4 миллиона 328 тысяч
рублей. Добавьте к этой внушительной сумме 3 миллиона
700 тысяч, выделенных на борьбу с наркоманией областным бюджетом.
На эти деньги полностью была укомплектована и обновлена
химико-токсикологическая лаборатория, приобретались
дорогостоящие медикаменты для лечения наркоманов, содержащихся
в колониях, обеспечивались лекарствами подростки и молодежь
из малообеспеченных слоев, поступившие в региональную
сеть наркологических клиник и отделений.

— Что ж, затраты немалые. Но насколько они
эффективны?

— Объективно их эффективность оставляет желать лучшего.
И прежде всего потому, что у нас в стране еще не до
конца отработаны и внедрены реабилитационные технологии,
как это давно уже практикуется в странах Европы, например.
Для того, чтобы вывести человека из-под власти наркотика,
наиболее важным и одновременно наиболее сложным является
именно процесс реабилитации. Он сугубо индивидуален
в каждом отдельном случае. Я бы даже сказал, как практик,
много лет занимающийся этой проблемой, что сколько существует
людей, столкнувшихся с нею и поборовших ее, столько и
путей выхода. Вообще в мировой практике реабилитационные
алгоритмы сводятся в основном к пяти схемам. Первая
из них — краткосрочная, до двух месяцев. Она подразумевает
проведение психотерапевтических марафонов в стационарах
с использованием методов как групповой, так и индивидуальной
работы. Уже на этапе снятия у наркомана ломки применяются
элементы реабилитации. С ним работает психолог, в подростковом
наркологическом отделении областного диспансера — педагог. Это уже
какой-то начальный этап создания у человека мотивации к
выздоровлению. Но, как мы все понимаем, не всегда успешный.
Вторую модель можно назвать среднесрочной. Длительность
ее — до трех месяцев. Методы — в основном средовая социо-
и трудотерапия, индивидуальные психотерапевтические
занятия. Меньше распространена по причине высокой затратности
и трудоемкости долгосрочная реабилитация — до года или
полутора лет в условиях стационара. Именно она применяется
реабилитационными центрами, хотя, к сожалению, без участия
специалистов-медиков, как правило. Там, где она используется,
наиболее тщательно ищут и выбирают технологию выздоровления,
добиваются интенсивного личностного и социального развития пациентов.
Обычно в таких центрах большую роль играет фигура лидера,
сплоченность команды единомышленников, среди которых
есть и волонтеры — бывшие наркоманы. Внутри них культивируется
очень доброжелательная, конструктивная манера общения,
которой порой не грех позавидовать здоровым членам общества.

Разумеется, модель реабилитационных центров является
наиболее современной и перспективной. У нас в Иркутской
области работают разные центры конфессионального характера,
и не только. Успешно ведет работу с наркоманами уже
на протяжении пяти лет центр «Воля», вооружившийся реабилитационной
технологией польских монаров, несколько модифицировав
ее. Существует еще более длительная схема реабилитации
в условиях своеобразных терапевтических сообществ или
коммун, пребывание человека в которых может быть даже
пожизненным. У нас в регионе таких сообществ пока нет.
В последнее время в России стала понемногу внедряться
модель амбулаторной реабилитации, замещающая стационарное
пребывание больного. Например, ее уже опробируют в Ярославле.
Давать ей оценку, наверное, пока еще рано, да мы и
не располагаем для этого достаточной информацией. Совсем
недавно стали организовываться реабилитационные центры
для детей и подростков, в том числе для беспризорных
и безнадзорных, с режимом анонимного пребывания. По крайней мере,
в Санкт-Петербурге такой центр уже работает. Нашей области
он тоже был бы крайне необходим. И областное руководство с
пониманием относится к этой потребности. Ее сложно удовлетворить
не столько из-за бюджетного дефицита, сколько из-за
кадровой проблемы. Для работы в таком подростковом центре
нужны специально обученные наркологи и психологи.

Пока существует проблема наркомании, никакие затраты на ее
преодоление не будут достаточными, ведь речь идет о
спасении молодых судеб. А между тем, как ни прискорбно,
примерно треть субъектов Российской Федерации вообще
не располагает специализированными реабилитационными
учреждениями для наркоманов. Хотя это регионы отнюдь
не с низким процентом заболеваемости.
В ближайшие дни мне предстоит поучаствовать в работе
третьего съезда межрегионального общественного движения
«Сибирский народный собор», который будет посвящен как
раз вопросам борьбы с наркоманией и состоится в Чите. Надеюсь
обогатиться ценным опытом. В ноябре мы проведем конференцию
«Профилактика наркомании в Иркутской области».

— Об этих событиях мы обязательно расскажем в нашей
газете.