— Снег выпал по всей области, — говорит ведущий
агрометеоролог Иркутского гидрометцентра Татьяна Даниловна
Соболева. — Правда, высота снежного покрова разная. В
Киренске — 14 сантиметров, в Братске и Усть-Куте — 10,
в Осинском районе — 9 и т.д.

Но, хотя в большей части регионов высота снежного покрова
составляла 1-6 сантиметров, много ли хорошим хлебам
нужно, чтобы полечь? Тем более если снег в ряде мест был
мокрым или сопровождался сильными порывами ветра?
Областной центр это не так сильно почувствовал, тут
снежный покров не превышал и полусантиметра. К тому же
снегопад проходил в морозную пору, и потому на землю
падали сухие хлопья.

Больно видеть засыпанные белой порошей ячмень, овес и
пшеницу. Особенно тяжко хлеборобам ОАО «Рассвет» и
колхоза имени Ленина Аларского района. Они вырастили
хороший урожай, который ненастье никак не давало убирать.
Именно у них самые лучшие массивы оставались несжатыми.
Те самые, которые сулили по 25 и более центнеров зерна на
круг. Впрочем, земледельцу дорог даже самый худой
хлеб. Но здесь-то и заключается горький парадокс. Слабым
и редким хлебам не так страшны ветра и снегопады, как
тучным нивам.

Еще не успели механизаторы прийти в себя от снежной
напасти, как вторая беда следом пришла — необычно
сильные морозы. По Тулунскому,
Нижнеудинскому (с. Худоелань), Осинскому и другим районам
температура упала до минус 17—21 градуса. Это температура
воздуха. На почве было еще холоднее, местами -19 -23 градуса.
В народе по поводу первого снега обычно говорят: на сухой
земле он долго не лежит. Имеется в виду почва не
замерзшая. Но в нашем случае холода опередили и дожди, и
оттаивание снега. Если, например, в Усольском районе
земля промерзла на 7-10 сантиметров, то о каком сильном
оттаивании можно вести речь?

— Такое резкое и сильное похолодание в начале октября
— явление редкое, — продолжает Т.Д. Соболева. — Что-то
подобное наблюдалось в 1981 году. А вообще за прошлое
столетие такое понижение температуры происходило всего
пять-шесть раз, правда, по некоторым метеостанциям столь
резкое похолодание наблюдается впервые.

Чем объяснить столь резкое изменение
погоды? Над Таймыром сформировался холодный антициклон,
который прошел над Западной Сибирью, а потом
завис над нами и сейчас под воздействием
теплых масс воздуха медленно разрушается. Будет
потепление, но потом снова похолодает. Ну а
что вы хотите, зима уже надвигается.

Между тем хлебороб надеялся на какое-то равновесие в
природе. Если два месяца поливало с неба, то в конце
концов должно же разведриться! Не случилось. Восток и
Запад словно сошлись над Приангарьем, пытаясь
определить, чья сила мощнее. То «монгол» (циклон с
Монголии) спасу не давал, то северо-западные массы
приносили нудные и непрекращающиеся мелкие дожди. Ждали
крепких ночных заморозков, чтобы те убили зелень в
хлебах. Чуть ли не молили, просили и в конце концов
выпросили то, чего и недругу не пожелаешь, — почти
январскую стужу. То потепление, которое обещают к концу
недели метеорологи, уже не отогреет землю.

Вот так, сутки с небольшим потребовалось стихии, чтобы
лишить земледельца в значительной части хлеба нынешнего и
в огромной степени урожая будущего. Ибо план вспашки зяби
выполнен лишь на 37 процентов. Теперь даже в солнечную
погоду пахать — только плуги рвать. Это уже само по себе
большая драма, но если прибавить сюда срыв программы
подготовки паров, то можно представить, каким тяжким
окажется следующий год, как много продукции мы недоберем.

Да, в июне и июле стояла сухая погода. Паши хоть вдоль,
хоть поперек. Но в ту пору стояли на приколе многие
трактора. Горючего не было.

— Мы сильно пострадали от стихии 2002 года, когда на
значительной части полей хлеба попали под снег, —
вспоминает начальник Балаганского райсельхозуправления
Сергей Владимирович Никитин. — Согласно актам списания
государство должно было выделить в качестве компенсации
пять с лишним миллионов рублей. Попади к нам те деньги
летом — купили бы горючее и пыль стояла бы столбом,
пары пахали бы. Но ни копейки нам не дали. Поэтому пары
мы завалили.

Уточню: прошлогодний недобор зерна обернулся
значительными экономическими потерями для балаганцев.
Во-первых, из-за того, что район не мог продавать хлеб.
Во-вторых, большой дефицит зернофуража привел к снижению
валового производства молока и мяса, а значит, и к падению
денежных поступлений, поэтому приобретение ГСМ для
полевых работ следующего года превратилось в труднейшую
проблему. Из-за этого не пахались пары, не могли
своевременно приступить к уборке. Только в начале
сентября начала решаться «горючая» проблема. Но в резерве
у хлеборобов оставалось слишком мало времени для
выполнения сегодняшних задач. На 9 октября тут обмолотили
всего 54 процента хлебов. С каждого из 2000 гектаров
получено по 6,6 центнера зерна.

На мой взгляд, через призму Балаганского района можно
рассматривать ситуацию, сложившуюся в целом в аграрном
секторе Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского
автономного округа. Балаганск находится в наиболее
сложных условиях, если учитывать рельеф полей, их
плодородие, зону, которая наиболее часто страдает от
засухи. Еще несколько лет назад вопреки всем сложностям
район ежегодно засевал значительные площади, не допускал
большого сброса скота, за что и заслуживает самых
больших похвал. Но запас прочности не бесконечен. И вот
итог.

Напомню, прошлогодний снегопад похоронил десятки тысяч
гектаров зерновых по Приангарью. Только по Иркутской
области возмещение ущерба должно составить 83 миллиона
рублей. Правительство постановление по этому поводу
приняло, да у Министерства финансов денег на это не
нашлось. Впрочем, Приангарье в этом деле отнюдь не
крайнее. Согласно информации газеты «Сельская жизнь», в
целом по стране государство задолжало крестьянству 2,5
миллиарда рублей. Оно должно было выплатить их за
ущерб, причиненный наводненями, суховеями, морозами
(которые выморозили озимые на значительных площадях) и
т.д. Ни кубанцы, ни алтайцы, ни волгоградцы, ни иркутяне
ни одной копейки из той суммы не получили. Да, в
федеральный бюджет закладывается огромный профицит
(превышение доходов над расходами), внешние долги чуть не
по часам выплачиваем другим государствам, а своему
крестьянину — шиш. То ли забыли про него в Москве, то ли,
как говорили в старину, на кого Бог, на того и боженята.

Кстати, по поводу старины. Создатель Баяндаевского
опытного поля и один из организаторов Тулунской
селекционной станции В.Е. Писарев писал как-то, что в
начале ХХ века иркутское крестьянство трижды оставалось
без семян зерновых из-за ранних заморозков. И тогда
царское правительство распечатывало свои склады и
направляло в нашу губернию посевной материал, спасая тем
самым село от голода и гибели. Да, у каждого времени своя
идеология, свои приоритеты и в соответствии с этим свои
правители. Столыпин и Витте, а также руководители,
пришедшие на смену им, — люди суровые, но они знали, что
такое недород, голод, социальное напряжение. К тому же
они понимали одну простую истину: чем больше хлеба в
стране — тем богаче Россия. Поэтому тогда с крестьянина
не только брали, но в трудную пору и ему давали. Сегодня
государство предпочитает побольше взять, ничего не давая
взамен. Отсюда и результаты. За 1910—1913 годы
среднегодовое производство зерна в Иркутской губернии
составило почти 249 тыс. тонн, в 1914—1917 — 277 тыс.
тонн. На 9 октября Иркутская область и Усть-Ордынский
округ намолотили вместе 265 тыс. тонн зерна, но это в
бункерном весе. Если перевести в амбарный, то надо
сбросить 8-10 процентов. То есть продукции получено пока
меньше, чем в начале прошлого века.

Таймырский антициклон, который принес холод и снег,
сказал окончательное слово в споре иркутского хлебороба и
природы. Но увы. Все-таки не так страшна стихия (ибо
такое случается раз в двадцать лет), как холод и
безразличие государства. Неужели и эта беда не заденет за
сердце столицу? Не повернет ее лицом к хлеборобу?