У иркутянина, известного в стране
адвоката Марка Крутера биография сложна, извилиста и
богата. А если вплести в нее судьбы подзащитных
(около двух тысяч уголовных и гражданских дел), то
это будет уже судьба России, где, как хорошо
затвердили мы с детства, от сумы да от тюрьмы не
зарекаются. И где, в чем горько убеждаемся именно в
последние два десятилетия, иные «воры в законе» куда
порядочнее, честнее, а главное — справедливее многих
публичных политиков, жрецов правосудия, укрытых в
тени Фемиды, и корыстолюбивых стражей общественного
порядка. Потому люди нередко обращаются за помощью
не к официальным властям, а к тем, кто представляет
сейчас в стране реальную «пятую власть»,
пронизывающую влиянием своим все четыре властных
уровня государства.

Сам же Марк Соломонович Крутер, «могучий мужик
сибирского разлива», как определил его знаменитый
ныне адвокат Генри Резник, — личность многоплановая,
многосторонняя. С адвокатурой понятно: здесь судьба
и профессия с юности в согласии. Почти что
тридцатипятилетний стаж работы.

Заслуженный юрист Российской Федерации. Выигранные
громкие процессы. Высоко ценимая в среде юристов
золотая медаль имени Ф.Н. Плевако. Член
Межреспубликанской коллегии адвокатов и заведующий
юридической консультацией N 153 в Москве (это к
тому, что, если у кого-то из сибиряков есть
проблемы, пусть знают, к кому можно обратиться в
столице: сибиряк сибиряку, уверен, поможет).

Но живет в согласии, в гармонии с судьбой Марка Крутера
— ученика известных в стране профессоров М.М. Бобоева
и Г.С. Гаверова — и наука.

Совсем недавно Крутер получил степень доктора
юридических наук, защитив диссертацию по одной из
самых больных и важных тем в жизни постсоветского
общества: «Методологические и прикладные проблемы
изучения и предупреждения преступности молодежи».

Мало того, Марк Крутер — набирающий известность
писатель. И если юриспруденция для меня, как и для
большинства сограждан, живущих в ладах с законом, —
темный лес (о чем, кстати, многим однажды приходится
горько жалеть, проклиная свою правовую
безграмотность), то в рядах Союза писателей пребываю
уже 30 лет. И могу свидетельствовать: романы,
повести и рассказы Марка — художественно
выразительная переработка жизненного и
профессионального опыта. Вышедший в 2000 году в
издательстве «Московский писатель» двухтомник
Крутера читается на одном дыхании. Хотя это и не
томики, а тома. Добавлю, что в свое время добрым
словом благословил первые шаги нового писателя сам
Валентин Григорьевич Распутин. Сейчас Марк Крутер
единственный из сибиряков, у кого на визитке
побратались звания доктора юридических наук и члена
Союза российских писателей.

И еще не все. В юности занимался Марк спортом. Для
многих это лишь хобби во славу здоровья. Только не
для обстоятельного и стремящегося все делать на
высшем уровне сибиряка. На всесоюзных и
международных турнирах мастер спорта по настольному
теннису Марк Крутер защищал спортивную честь РСФСР и
СССР.

И опять же: еще не все. Не могу не сказать о нем как
об отце. Детей растим все. Но не всегда наши надежды
в их судьбах сбываются. Марк и здесь не попал
впросак. Сын его, окончив юрфак, вдруг решился
прервать на себе наметившуюся династию судей и
адвокатов. Отец не перечил, наоборот — благословил
на успехи в предпринимательстве. Сегодня
тридцатичетырехлетний Анатолий Крутер уверенно
утверждает отцову и дедову фамилию в большом
бизнесе, занимаясь экспортом леса в Японию, Корею,
Китай. А юридическое образование в таком деле —
полезное подспорье. Живет в родном Марку городе
Иркутске. Словом, есть у отца повод погордиться
сыном, а заодно и порадоваться внучке Кристине.

Нелишне, думаю, добавить, характеризуя моего,
надеюсь, нового друга, что внешностью своей он
начисто разрушает бытующий в сознании многих
стереотип интеллигентного человека, обитающего в
творческих сферах: этакий небольшого росточка
черноволосый подвижный человек; тонкие черты лица и
нос с горбинкой; глаза, наполненные библейской
печалью и прикрытые очками в хрупкой оправе. Марка
можно скорее назвать здоровенным сибирским
детинушкой: высокорослый, широкоплечий мужик с
пудовыми кулаками, широкое добродушное лицо, полные
губы, отличающие добрых и чувственных людей. Но от
крыльев носа к углам губ сбегают две глубокие
складки — знак пережитых страданий. И глаза —
глубокие, темные, цепкие — глаза много повидавшего и
быстро оценивающего окружающих человека.

Литературные произведения Марка Крутера откровенно
биографичны. Профессия одаривает такими сюжетами и
драматургией, о которых принято говорить: нарочно не
придумаешь! Да и самого жизнь проверяла на прочность
неоднократно. И судьбу его опричники былого
государства пытались сломать через гэбэшное колено,
и травлю испытал, и предательство, и страхи ночные
мучили, и в серенькое иркутское утро жить не
хотелось — грубо вырванному из любимой профессии,
исключенному из партии и коллегии адвокатов. Выстоял
Марк Крутер. Более того, в нашумевшем романе «Я
защищаю Япончика», вспоминая те дни, не занимается
сведением мелких и крупных счетов, а от всей широкой
своей сибирской души наказывает (но это на мой
взгляд) обидчиков и иуд высшей карой — прощением:
«…как на духу заявляю: давным-давно и бесповоротно
оправданы все, оставившие меня в трудную минуту,
навсегда и чистосердечно прощены все,
содействовавшие моему изгнанию из коллегии
адвокатов, и все, позабывшие обо мне в то смутное
время».

Профессиональным адвокатом Марк стал в 1969 году. До
этого был Иркутский университет. А еще раньше —
сиротское полуголодное детство. Отца,
двадцатипятилетнего заместителя председателя
Иркутской областной коллегии адвокатов, убил
приобретенный порок сердца. Тогда медицина перед
таким недугом была бессильна. Осталась мать. По
профессии тоже юрист. Судьей была. Через многие
десятилетия Марк говорит о ней — как тревожит так и
не зарубцевавшуюся рану: «Была добрая, отзывчивая
женщина. Представляешь, писала приговоры и плакала.
Отца безумно любила. Красивая русская женщина…
Александра Васильевна. Стала ездить на кладбище,
беря чекушечку. И пристрастилась». Словом, сгубила
умную и кроткую женщину наша национальная
болезнь-беда. Родители отца,
приехавшие в свое время в Иркутск с берегов реки
Витим, из Бодайбо, еле сводящие концы с концами,
пригрели близнецов. «Я иногда думаю, — продолжает
Марк, — елки-палки, сейчас я чем занимаюсь?
Проблемами молодежной преступности, да? А ведь могло
случиться, если б не дедушка с бабушкой, мы могли
стать хулиганами, ворами, бандитами. А они, вот
такие тихие сибирские люди, подняли нас с братом. Да
тут еще вмешался господин случай: мы с Яшкой ушли в
спорт. Я попал в сборную области, потом в сборную
России, Союза, играл с американцами… Появились
сборы, талончики, команда — коллектив!»

Якова уже
нет в живых. Он трагически погиб. Кстати,
он был на целых 15 минут моложе Марка, и «старший»
брат многие годы помогал ему, как мог, с некоторой
даже отцовской нежностью и строгостью.

Долго выбирать профессию Марку Крутеру не пришлось.
Решил не обрывать дорогу рано ушедших родителей.
Хотя согласным хором остерегали его близкие и
дальние родственники, выросшие на незыблемой вере в
партийные догматы. «Тогда как раз Хрущев уверенно
заявил, что милиционеров в коммунизм не возьмут за
ненадобностью. Все тетушки и дядюшки озаботились:
«Чего ты идешь в юристы? Там безработица будет. Вот
в Ангарске — химия. Физика на взлете. Твоя же
профессия заранее мертвая. Сам Хрущев сказал!».

Те, кто постарше, помнят гремевшее в середине 80-х
годов дело по обвинению руководства Братскгэсстроя в
хищении государственного имущества в особо крупных
размерах. В самых высоких кабинетах дали отмашку
борзописцам всех мастей и уровней: «Пишите.
Обличайте смело! Имя знаменитой стройки — не
прикрытие для ее нечестного руководства. Явим миру
пример партийной принципиальности». На современном
блатном жаргоне, которым теперь с великой
побратимской легкостью пользуются и бандиты, и
политики, это звучит так: дело заказали, а на
мужиков наехали, то есть их подставили. Марк Крутер
защищал заместителя начальника Братскгэсстроя.
«Около четырех месяцев бок о бок со мной трудились
еще семь адвокатов: у каждого был свой подзащитный и
свои сложности, — пишет он в упомянутом уже романе.
— Впрочем, сложности у нас, уверенных в полной
невиновности руководства, были общие: делу придали
политическую окраску, оно жестко контролировалось
всеми правоохранительными органами и партийными
этажами… Как бы там ни было, но на третьем месяце
такой непростой работы я почувствовал, что мы идем
верным путем, — обвинения, предъявленные моему
подзащитному, отметались одно за другим, коллеги,
спасавшие других руководителей, шли за мной шаг в
шаг…». Словом, дело спустили, как говорят, на
тормозах, ибо при затеянном шуме оправдательные
приговоры были в то время немыслимы.

Марку эта победа аукнулась бо-ольшими
неприятностями, о которых я уже упомянул. Но именно
этот триумф профессионализма привлек к нему внимание
на сегодняшний день самого крупного «вора в законе»
Вячеслава Иванькова (Япончика), отбывавшего тогда
срок в тулунской тюрьме, где ему понадобился хороший
адвокат. В нашей почти что демократической
стране, где мы, озирая властные этажи, давно
потерялись в догадках, кто есть кто, Япончик —
личность легендарная: министр без портфеля, а то и
президент в глубинах «пятой власти». О нем написаны
сотни статей, легенды о нем множатся, как грибы
после летнего дождя. Любопытный факт: при аресте
Иванькова в 1995 году в его брайтонской квартире
агенты ФБР обнаружили много фотографий. На одной из
них Япончик запечатлен с представителем фирмы
«Роллс-ройс» в Москве Феликсом Комаровым. А на
заднем плане, что симптоматично, — Юрий Лужков и его
помощник по культуре Иосиф Кобзон. Десятки наших и
зарубежных публичных людей и политиков дружески
сидели за одним столом с «вором в законе». В романе
Крутера Япончик тогдашний выбор адвоката
сформулировал так: «Я выбрал этого, потому что мне
предложили его мои ребята — те, что ценят человека
по башке, а не по пятой графе. И потом, мне
понравилось, что он в один прекрасный день,
как и я, оказался несчастным: все имел — и всего
лишился, и все его предали.

И потому можете считать, что не он протягивает мне
руку для помощи, а я ему: спасайся, товарищ Крутер,
докажи с помощью Япончика, что ты чего-то значишь».
«Мы с тобой идем по жизни вместе», — скажет через
годы Япончик своему адвокату.

Очень скользкая и сложная эта тема — нынешнее
соотношение миров, скажем так, официального и
воровского. Марку Крутеру придется написать об этом
не один роман. В нынешнем же он отнюдь не наивно
удивляется доле Иванькова: «…ему с его потрясающей
башкой приходится сидеть на тюремной койке, а не в
министерском кресле».

Общаясь с Марком Крутером, я, следуя уже не дружеской
и писательской, а журналистской логике, задал ему и
неминуемый в таком случае вопрос: «А как сейчас
работается в условиях начавшейся судебно-правовой
реформы?» «Число оправдательных приговоров
значительно возросло, и похоже, что возрастет еще…
Все это обязывает следователя к объективному,
полному, всестороннему расследованию уголовных дел,
а прокурора к серьезному контролю за ходом
предварительного расследования. Полагаю, что при
некоторых недостатках новый уголовно-процессуальный
закон — серьезный шаг на пути к цивилизованной
правовой реформе в России», — отвечает он.

Завершить эту публикацию об адвокате, ученом,
писателе, а в былые годы и спортсмене, человеке
воистину вместительной судьбы мне хочется словами
французского адвоката и поэта Корнеля Пьера, которые
так точно характеризуют сибиряка Марка Крутера: «Я
всякую беду согласен перенесть, но я не соглашусь,
чтоб пострадала честь».