ТРЕНИРОВКА ПОД АПЛОДИСМЕНТЫ

Принц датский решал: «Быть или не быть?»

Принс ганский решал: «Бить или не бить?»

Но если первому в целом королевстве, разве что кроме тени собственного отца,
толком и подсказать было некому, то второй уже в следующее мгновение услышал
настоятельный совет от короля российских чемпионатов.

«Бить!» — воскликнул Олег Романцев. И африканец, не глядя в сторону
переводчика, неотразимо ударил по воротам Валерия Чижова.

Но далеко не все игроки «Сатурна» понимали Романцева, который во время
двусторонней игры выполнял одновременно две роли: арбитра и тренера. Причем
его свисток звучал гораздо чаще, чем требовал судейский кодекс. Игра нередко
прерывалась в моменты развития атаки, мяч и футболисты возвращались на
исходные позиции. И тогда сразу три молодых переводчика, наблюдавших в
стороне за происходящим, совершали стремительный — подобно Валерию Борзову
на Олимпиаде-72 в Мюнхене — рывок на поле. Там они объясняли своим
легионерам, чего же хочет от них этот новый тренер, для которого, похоже, нет
мелочей в работе. А тот, если видел, что слова его все-таки не доходят до
адресата, громко бросал: «Вот так надо было сыграть!» — и сам показывал
футболистам, что надо делать.

Немногочисленные зрители, допущенные посмотреть тренировку «Сатурна»,
аплодировали Романцеву, раз за разом принимавшему по-гроссмейстерски
выверенные решения. А когда гроссмейстерские ходы совершали сами игроки, то
уже тренер аплодировал им.

Уж не знаю, какую молодость переживает Романцев, но мне показалось, что
время вернулось на 14 с лишним лет назад и я нахожусь на одной из первых его
тренировок в «Спартаке». С той лишь разницей, что тогда все игроки понимали его
с полуслова. Ну а сейчас, будь я на месте бразильца да Силвы или аргентинца
Пусинери, то, перефразируя классика, выучил бы русский только за то, что им
разговаривает такой тренер.

К счастью, в нашем 45-минутном разговоре с Романцевым, который
предшествовал началу тренировки, переводчик не понадобился. Больше того:
собеседник, оказавшийся во второй половине 2003 года в неожиданной для него
ситуации, порой опережал вопросы, вероятно, догадываясь, что может
интересовать болельщиков «СЭ» больше всего.

ЛОВЛЯ ЩУК ВЕСОМ В 10 КИЛОГРАММОВ

— За те 93 дня, что разделили окончание вашей работы в «Спартаке» и
дебют в «Сатурне», вы, вероятно, впервые за многие годы тренерской
карьеры получили шанс полноценно отдохнуть. Удалось воспользоваться
предоставленной возможностью человеку, привыкшему работать даже в
период отпуска?

— Раз я принял предложение «Сатурна», значит, соскучился по футболу. А если
соскучился, выходит, мне на самом деле удалось отдохнуть. Причем и физически,
и психологически. Иначе не появилась бы потребность снова с головой окунуться в
работу.

— И чему вы посвятили свободное время?

— С детства любил удить рыбу. Но потом долгие годы об этом приходилось лишь
мечтать. Большой футбол, как и искусство, требует жертв — ради него не раз
вынужден был наступать на горло собственным желаниям. А тут в силу известных
обстоятельств появилась масса времени, чтобы вдоволь порыбачить, отвести
душу. Даже сейчас, когда ложусь спать и закрываю глаза, чаще вижу поплавок,
нежели футбольный мяч. Но отдых рано или поздно кончается. Впереди у меня
работа, работа и еще раз работа.

— Не находите, что между рыбалкой и тренерской работой есть что-то
общее? И там, и там необходимы интуиция, выдержка, хладнокровие,
реакция. И еще: за победу в одном матче, хоть десять мячей забей, больше
трех очков не дадут. А с удочкой, даже при колоссальном везении, улов
будет несравнимо меньше, чем с сетью.

— Признаюсь, ребята нередко предлагали: «Иваныч, давай невод заведем или
сеть забросим. Ну сколько можно с удочкой сидеть?!» Предложение, конечно,
заманчивое, но оно меня вовсе не прельщало. В том-то и дело, что мне гораздо
больше нравится подолгу находиться на берегу и ждать, пока улыбнется удача.
Вот нынче, между прочим, она зачастую не улыбалась по пять-шесть часов. Но
никаких отрицательных эмоций в это время я не испытывал.

— А кто чаще всего попадался вам на крючок?

— Карась, карп, сазан. Вообще-то я любитель рыбалки на озере, и, желательно,
при тихой, безветренной погоде, когда поплавок не скачет на волнах, а мирно
стоит, — тогда видна малейшая поклевка. За этот отпуск удалось побывать и на
сибирских озерах, только там на спиннинг
ловили щук. Огромных, навскидку больше 10 килограммов.

— То есть в грязь лицом не ударили?

— Я бы сказал иначе: ударил, но не очень.

— Заядлым любителям рыбной ловли, как и охотникам, свойственно
преувеличивать количество и размеры добычи. Ну а если, как на суде:
правду и только правду?

— Нет, и вправду метровые щуки попадались. Ну а такие, чтобы сразу в Книгу
рекордов Гиннесса, вроде бы нет. Но это на глаз — у нас, к сожалению, ни весов, ни
рулетки с собой не было.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ СТУЛ

— Что касается рекордов, то ваш — по числу выигранных «Спартаком»
чемпионатов России — еще ох как нескоро будет побит. Вы ведь во время
отдыха, вероятно, все-таки следили за ходом нынешнего первенства…

— Простите, что обрываю на полуслове, но предвижу: вы хотели меня спросить
об особенностях нынешнего чемпионата?

— Верно.

— Так вот, я сильно опасаюсь, что испорчу собственный имидж эдакого
футбольного фаната. Тем не менее искренне скажу: плохо следил за нашим
чемпионатом. Не пристально. Отдыхал, рыбачил, встречался с друзьями, и иной
раз в голову даже такая шальная мысль закрадывалась: от жизни этой море
удовольствия можно получить, а я-то, дурак, просидел столько лет на тренерской
скамейке, как на электрическом стуле. От подобного рода сравнений самому
становилось смешно. Но когда почувствовал себя отдохнувшим, снова появилось
желание сесть на электрический стул.

— В связи с этим пришла на память история, рассказанная мне месяц назад
Никитой Симоняном. Однажды к нам приехал читать лекции знаменитый
румынский специалист Штефан Ковач. «Почему ты завершил карьеру
действующего тренера?» — спросил его Симонян. «Знаешь, Никита, я решил,
что лучше умереть в собственной постели или в кресле у телевизора, чем на
скамейке во время матча», — ответил Ковач. Спустя какое-то время они снова
встретились. Только Ковач уже вернулся к практике, возглавил французский
«Монако». «Что случилось?» — поинтересовался у старого приятеля Симонян.
«Знаешь, Никита, почувствовал, футбол зовет», — признался Ковач. Словом,
не верю я, чтобы вас за последнее время ни разу не позвал футбол.

— Ну как же, звал. Сначала на стадион в качестве зрителя. Это был матч
«Локомотив» — «Черноморец», и я, наблюдая за игрой, не скрою, переживал за своих
друзей. Мне вообще давно нравится ходить на черкизовский стадион (любопытно,
что именно на «Локомотиве» 23 августа 1977 года в матче «Спартак» — «Уралмаш»,
завершившемся в присутствии 40 тысяч зрителей победой москвичей — 5:1, на
левом краю обороны красно-белых дебютировал Романцев. — Прим. Л.Т.). Еще с
тех пор, как жил в доме напротив. Перейдешь дорогу — и ты на трибуне. Народу
мало, смотреть футбол никто не мешает. Сейчас локомотивский стадион
притягивает к себе по иной причине — на его трибунах люди получают
удовольствие не только от футбола, но и от самой ауры вокруг него.

БОЛЬШОЙ СТАДИОН — НЕ ВСЕГДА ХОРОШО

— У вас в отличие от главного тренера «Локомотива» Юрия Семина своего
стадиона давно не было. «Спартак», которому вы как игрок и как тренер
отдали более трети жизни, давно вынужден скитаться по столичным аренам.
В нынешнем сезоне, арендовав «Лужники», команда постоянно переходит с
искусственного газона на естественный. Процесс этот для игроков
болезненный, и они страдают от него так же, как и сам футбол.

— С этим не согласится разве что дилетант. Хочу сказать еще вот что: никакие
огромные арены не могут сравниться в плане восприятия игры с футбольными
стадионами — таким, например, как в Раменском. Там зритель видит все крупным
планом, и у него создается ощущение, будто он сам непосредственный участник
футбольного действа. Это совсем иные переживания, другой эмоциональный фон.

— С другой стороны, на таких стадионах, где футбол виден как на ладони,
бросаются в глаза даже мелкие погрешности игрока — в обработке мяча, в
передачах…

— Что ж, это хорошо, ибо заставляет футболистов совершенствоваться, с
удвоенным старанием работать на тренировках.

ДИПЛОМАТИЧНЫЕ ОТВЕТЫ ПРИГЛАШАЮЩИМ

— Вернемся к вашему отпуску. Наверняка специалисту с таким стажем и
авторитетом поступали между рыбалками предложения от руководителей
того или иного клуба. Под каким предлогом вы отказывали тем, кто хотел вас
видеть на тренерской скамейке своей команды?

— Вообще-то дозвониться до меня было непросто, поскольку я отключал
телефоны. А включал лишь тогда, когда связывался с друзьями. И тем не менее
наиболее настойчивые и предприимчивые люди либо сами, либо через общих
знакомых меня находили. И предложения — в том числе немало интересных —
следовали довольно часто. Их было не два, не пять и даже не десять.

— И что же вы отвечали?

— Оговорюсь сразу: мне ужасно не хотелось обижать людей, которые с
уважением относились ко мне и серьезно — к делу. И потому отвечал: «Я бы рад, но
психологически еще не отдохнул, а в таком состоянии максимальную пользу
принести не смогу».

— Похоже, ваши ответы носили в большей степени дипломатический
характер?

— Так оно и было.

— За месяц до начала чемпионата-2003 пути «Спартака» и «Сатурна»
пересеклись в турецком Белеке, где обе команды жили в одном отеле и
тренировались, как правило, на одном поле. Спартаковцы обычно
приходили чуть раньше, чем заканчивалось занятие подмосковных
футболистов. Помню, вы в шутку как-то попросили Виталия Шевченко
одолжить хотя бы трех-четырех игроков — дескать, у «Сатурна» их и так в
избытке.

— Что ж, в каждой шутке есть доля истины. А если говорить серьезно, видел я
«Сатурн» считанные минуты. У меня были проблемы, связанные с подготовкой
«Спартака», и на то, чтобы внимательно присматриваться к другим командам,
времени не оставалось.

— У вас тогда в Турции не возникала мысль, что под занавес сезона вы
можете оказаться главным тренером «Сатурна»?

— Нет, не возникала.

— Между тем я наблюдал, как вы общались с председателем
наблюдательного совета подмосковного клуба Валерием Аксаковым,
который на пару дней прилетал в Белек. О чем беседовали тогда, если не
секрет?

— О футболе, о жизни. В подробностях не помню. Но точно помню, что Аксаков
даже не намекал, что ему хотелось бы когда-нибудь видеть меня в качестве
тренера «Сатурна».

ТРИ МАКСИМАЛИСТА НАШЛИ ДРУГ ДРУГА

— То есть осеннее приглашение в «Сатурн» стало для вас неожиданным?

— Да, конечно. Но это было единственное предложение, на которое я не мог
ответить отказом — как с человеческой точки зрения, так и с профессиональной.

— Почему?

— Дело в том, что в свое время мне посчастливилось познакомиться с Борисом
Всеволодовичем Громовым и Валерием Евгеньевичем Аксаковым. И, зная
достаточно хорошо губернатора Московской области и председателя областной
Думы, смею вас заверить: если они за что-то берутся, то стремятся сделать дело
качественно и быстро. При этом устанавливают планку очень высоко. И я, где бы
ни работал, устанавливаю ее так же. Правда, не всегда удается высоту взять. Но
мне не по душе люди, которые, занизив планку, потом не то чтобы перепрыгивают,
а перешагивают через нее, после чего начинают трубить во все трубы: мол, мы в
тройку вошли, или в десятку, или не вылетели в низший дивизион. Ни Громов, ни
Аксаков, ни я к этой категории не относимся, что нас, собственно, и роднит. Мой
максимализм им близок и понятен. Уверен, что именно этот фактор сыграл важную
роль в их выборе. Насколько же он верен, то бишь совместимы ли Романцев с
«Сатурном», — вопрос другой, и решение его зависит прежде всего от меня самого.
Но то, что стратегический шаг, предпринятый Громовым и Аксаковым в отношении
«Сатурна», направлен на достижение большой и серьезной цели, думаю, очевидно
всем.

— У вас честолюбие, что называется, от природы или эта ценная черта
характера появилась с годами?

— Если человек по натуре «игровик» — он так же честолюбив, как и я. Даже
карточный шулер, проиграв, переживает не столько из-за денег, сколько из-за того,
что кто-то оказался умнее и хитрее. Знаете, будь я альпинистом, то, думаю,
покинул бы последний лагерь и карабкался бы вверх по отвесной скале с риском
сломать шею — до тех пор, пока не достиг бы вершины. А покорив ее, внутренне
настраивался бы на следующее, еще более сложное восхождение.

В СЕМЕЙНОМ СОВЕТЕ НЕОБХОДИМОСТИ НЕТ

— Уж не знаю, отпустила бы вас супруга в путешествие, связанное с риском
для жизни, но, видимо, против нового места работы Наталья Ивановна не
возражала. Или в подобных ситуациях семейный совет у Романцевых не
созывают?

— Чтобы вам все стало ясно на этот счет, расскажу одну короткую историю из
своей футбольной биографии. Работал я в Москве, в «Красной Пресне». Команду
сделал вроде бы неплохую, игроки заметно прогрессировали в мастерстве. И вдруг
получаю приглашение возглавить ведущий клуб Северной Осетии. Другой город,
другая республика со своими традициями и со своей культурой. Супруга работала
в Москве, и когда я давал согласие на долгосрочную командировку в
Орджоникидзе, предполагал, что пару раз в месяц буду навещать ее в столице. А
Наталья, узнав о моих планах, без лишних слов напрямик спросила: «Когда
выезжаем?» Вот по такому принципу: «Если я решил, значит, это надо нам обоим» —
вместе и идем по жизни.

— Это ведь был единственный случай в вашей тренерской биографии,
когда вы работали за пределами Москвы. И как себя чувствовали на
Северном Кавказе?

— Мне повезло, что тренерская судьба забросила в Осетию. Меня окружали там
хорошие, гостеприимные люди. Я многое для себя открыл, многому научился. Это
была необходимая школа жизни, которую бы я ни за что не прошел, оставаясь в
Москве.

— Кстати, близость Раменского к столице сыграла какую-то роль в вашем
нынешнем выборе?

— Никакой.

— Ну а как переносите автомобильные пробки на Новорязанском шоссе?

— Так их и на Ярославском по дороге в Тарасовку было не меньше. К тому же я
еду в Раменское с утра, когда транспорт в основном движется в направлении
столицы. А вечером все наоборот. Так что грех жаловаться.

— Чего вы ждали от первой встречи с командой и какой она получилась на
самом деле?

— Как и ожидал, игроки настороженно отнеслись к моему приходу. Все было бы
точно так же, будь на моем месте кто-то другой. Вполне естественная и
объяснимая реакция футболистов.

— А со временем на смену настороженности должно прийти доверие?

— Должно. Но не сразу. Говорят, чтобы узнать человека, надо пуд соли с ним
съесть. А пока мы даже щепотку не успели взять в руки.

— Насколько нынешняя ситуация в «Сатурне» схожа с той, которая
создалась в «Спартаке» весной 92-го, когда в команде появилась большая
группа новых футболистов и вам, по существу, пришлось ставить
спартаковскую игру заново?

— Что значит «спартаковская игра»? Какой бы стиль команда ни исповедовала,
пас желательно отдавать своему, стараться не уступать в единоборствах и
забивать мячи по возможности в ворота соперника. Не я сформировал
элементарные правила футбола, который сам по себе, подчиняясь законам
времени, конечно же, видоизменяется. Тренер же, шагая в ногу с ним или даже
опережая его, должен уметь привить футболистам те необходимые качества,
которые бы позволили ему раскрыться самому и быть полезным команде. Что
касается 92-го года… Я тогда подбирал игроков по своему усмотрению на ту или
иную позицию, учитывая схему, которой отдавал предпочтение. В «Сатурне» же не
я осуществлял комплектование, не я выстраивал схему. К слову, скорее всего, не
буду ее ломать до конца сезона. Пусть футболисты придерживаются той схемы, в
рамках которой их учили играть. Но при этом они должны постараться выжимать из
нее максимум пользы.

— Несмотря на то, что одиннадцать лет назад вы укрепляли «Спартак» на
свой вкус, команда заиграла далеко не сразу.

— Ничего удивительного. Кто-то смог выполнять мои требования, а кто-то — нет.
На то, чтобы выяснить это, ушло время. Потребовалось оно и на притирку, иначе
коллектива не создашь ни в быту, ни на поле. И во второй, и в третий раз, когда я
заметно обновлял команду, история повторялась. Мы изрядно мучились, прежде
чем каждое колесико вставало на свое место. Только тогда в игре появились
стройность и выразительность.

ЛЕГИОНЕРЫ ОБЯЗАНЫ ЗНАТЬ РУССКИЙ. ХОТЯ БЫ 50 СЛОВ

— Нынче часовой механизм любой команды наладить гораздо сложнее,
чем прежде, хотя бы по той простой причине, что появились иностранцы, не
владеющие русским языком. А переводчик порой не в состоянии передать
нюансы тренерских замечаний, пожеланий, замыслов.

— Вы правы. Очень сложно донести до игрока все, о чем вы говорили, если он не
учит русский. А раз он этого не делает, значит, приехал в Россию отбыть номер и
заработать денег. К легионерам «Сатурна» я только присматриваюсь. Но то, что за
их спинами стоят по три-четыре переводчика, для меня непривычно. А иной раз
многоголосица на поле при объяснении того или иного упражнения не только
сбивает с мысли, но и раздражает. По-моему, выучить 50 футбольных терминов
по-русски, чтобы понимать тренера и партнеров, — задача вовсе не архисложная
для любого легионера, профессионально относящегося к обязанностям. Тем более
что в футбол, как говорил Николай Петрович Старостин, дураки не играют. И
действительно, в большинстве своем сталкиваешься с умными ребятами,
приехавшими из разных стран. С ними с помощью переводчика приятно
беседовать о жизни, о России. Но переводчики, как правило, люди нефутбольные,
нашей специфики не знают и потому мои слова на тренировке или установке
могут истолковать по-своему. А проверить-то невозможно. Ну и, кроме того,
бывает необходимость поговорить с футболистом на рабочую тему с глазу на глаз.
И тут третий человек — всегда лишний.

— Что труднее: поставить игру или переделать психологию футболиста?

— Трудно и то, и другое. Впрочем, в течение десятков часов теории и сотен
практики можно некоторые фрагменты игры до автоматизма довести. Заставить же
футболиста выкладываться в каждом матче, как в последнем, если он к этому не
привык, необычайно тяжело. И я откажусь от услуг талантливого игрока, если он не
готов умирать на поле. А на его место приглашу голодного до побед футболиста,
пусть и уступающего предшественнику в классе. Пользы в перспективе будет
гораздо больше.

— На таких игроков вы и будете ориентироваться в следующем сезоне в
«Сатурне»?

— Безусловно. Ибо исключительно с такими можно решать максимальные
задачи, поставленные перед «Сатурном» столь амбициозными людьми, как Громов
и Аксаков. А насколько это реально, скажу лишь перед началом следующего
сезона. После того как укомплектуемся.

— «Голодными до побед футболистами»?

— А какими же еще?! Других нам не надо.