Пятнадцатилетний Саша Батраков никогда с
богатством в родстве не состоял. И все же еще
год назад он считал себя самым счастливым
человеком на свете. У него всегда была над головой
надежная крышка колодезного люка, под которой он
коротал зимние ночи и ненастные летние дни и где
чувствовал себя безопаснее, чем танкист за броней
танка. И с пропитанием было сносно. Глаз у него
зоркий. Руки и ноги быстрые. Редко-редко когда его
подводили две сестренки: смекалка и сноровка. Стянуть
у зазевавшейся торговки палку колбасы или батон к чаю
мог в два счета.

Саша до сих пор бы прожигал свою жизнь в усольских
подземельях. Но в его беззаботную
эпопею вмешались усольские католики, которые
подкармливали Сашу, а затем передали в руки Черемховского
центра помощи людям,
попавшим в трудное положение. В этом центре, так
именуемом официально и являющемся одним из отделов
некоммерческого
благотворительного фонда «Восстановление», Сашу отмыли
от грязи, уговорили переодеться в чистые штаны и
рубаху и обрекли на оседлый образ
жизни в деревне Ново-Громово, что под Черемховом. Теперь
безмятежности Саши пришел конец. Ново-Громово —
типичная сибирская деревня с типичными деревянными
срубами, стайками из обзола и немереными огородами.
Здесь и свои-то доморощенные лодыри долго не протягивают. А
уж со стороны тем более.

Оказавшись на очередном переднем крае борьбы за существование,
получив в свое распоряжение избу и набив
мозоли от лопаты и топора, бывший беспризорник Саша понял, что счастье
счастью рознь.

Сейчас он просто не представляет жизни без
ново-громовского хозяйства. Оно его сделало человеком,
обеспечило настоящей крышей над головой,
предоставило возможность иметь скромный, без
деликатесных колбас, но зато сытный и самый вкусный на свете
деревенский обед из наваристых щей, русской каши и стакана молока.
Настоящее эльдорадо!

Теперь вместо «охоты» в торговых рядах он промышляет
тихой охотой в лесу и рыбалкой на озере. А между
заботами по дому и учебой в школе исправно несет
вахту администратора
гостиницы. Хочешь не хочешь, думать ему приходится не только
за самого себя. Постоянно с ним в доме проживают еще
два-три постояльца. Они постарше
Александра на пять-шесть лет. В общем, уже
взрослые, отправляемые все тем же
черемховским центром вести дела вместе с Сашей
в подсобном хозяйстве.

Все они, по большому счету, ребята
что надо. Компанейские, сметливые и смешливые.
С намерениями и планами на будущее — светлыми. Одно печально. Прошлое
почти у всех — темное. Копни поглубже — упрешься в
наркоту, а то и в статьи Уголовного кодекса. Ночью
Саша часто слышит вырвавшийся вздох. Это сон чью-то печаль прокараулил.
Пронзительна она, словно у обреченного на казнь. Пройдет
чуть времени — другие безысходным эхом откликаются.

Ново-Громово им — как
прививка, пробуждающая вкус к жизни. Здесь, конечно,
не курорт. Приходится думать
о хлебе насущном каждый день,
заготавливать дрова, ухаживать за
грядками в огороде, кроликами, бычком и маленькой
отарой овец. Нужда заставляет подряжаться в батраки: в деревне
пенсионеров, не способных самим сладить с
крестьянскими делами, хватает. Кому-то нужно вспахать
огород, кому-то сметать сено в зарод, кому-то
подлатать крышу… «Свои» помощники за услуги требуют
жидкую валюту, а пришельцы берут по-божески — яйцами,
салом, молоком, а работают не хуже.

Идет неделя, вторая, третья — истекает срок робинзонады
у парней,
Саша со следующей прибывшей партией срок коротает… А
отстоявшие ново-громовскую вахту оказываются в
Черемховском центре помощи людям, там, откуда их отправляли в деревенскую
командировку и где у них продолжается
девятимесячный сериал под названием
«экзамен на твердость».

Черемховский центр, подобно ново-громовскому подворью,
тоже выполняет функцию приюта. Более того, в нем
происходит процесс возвращения наркоманам
человеческого обличья.
Как? Не совсем традиционным способом.

В то время, когда лучшие медицинские
светила страны имеют обескураживаюшие результаты, используя
всевозможные методы излечения от наркотической
зависимости, применяя самый современный арсенал
лекарственных средств, в черемховском центре нет ни
одного человека в белом халате, нет ни одного шприца,
нет ни грамма препарата, способствующего освобождению
от наркотического синдрома. Здесь даже
не лечат, а просто прививают наркоманам отвращение к
«дури» с помощью слова Божьего, обычной трудотерапиии
и известного в психологии принципа подражания. Как в любой
религиозной организации, основу методики составляет
богослужение.

Кратко весь процесс протекает так.
Давший согласие избавиться от наркотического синдрома
в прямом смысле изолируется от внешних раздражителей с
одним из бывших наркоманов в отдельной комнате.

Остаться один на один с действующим наркоманом,
который с минуты на минуту ожидает ломки, — почти
подвиг. Но на роль «няньки» соглашаются почти все, кто
избавился от тяги к наркотикам. Приносят в жертву
свое личное время, служа живым
примером, и, поскольку обладают собственным опытом
освобождения от зависимости, знают, какими словами воздействовать на
бушующего наркомана.

Пока двое находятся в изоляторе, несколько человек
молятся. Молятся и постятся. Они не твердят заученные
молитвы, их просьбы исходят из сердца.

Говорят, после такого курса с апелляцией к Богу наркоман
не знает ломки. У него просыпается стыд и возникает
интерес. Сами
служители центра утверждают: их метод не дает
стопроцентного эффекта. Но тридцать-сорок процентов
уже неплохо.

Пишу, а у самого сомнения. Что, если рекламу
сделаю, кого-то понапрасну с места сорву, а пользы
этому человеку от центра не будет? Но
я представляю родителей наркоманов, которые
согласны на все, чтобы отлучить своих отпрысков от
этого ужаса.

Результаты могут быть самые непредсказуемые. Вполне
допустимо, что
из тех двенадцати человек, уже прошедших в центре
девятимесячный курс перехода на новый качественный
уровень жизни, тоже кто-то не выдержит. Сорвется или
уже сорвался. За всех ведь не поручишься. Но я точно
знаю: те немногие, с кем мне довелось общаться, сто раз
подумают, прежде чем снова вернуться к игле.

Я точно знаю, что навсегда записал во враги любой
самый слабый наркотик тридцатилетний Алексей Себекин. Его основные
вехи — школа, торговое училище, зарабатывание на улице
«нетрудовых доходов», которых хватало на карманные
расходы и на «косячок», пять лет колонии, возвращение к
тем же прибыльным дозоновским делам, приобретение и
потеря автомобиля «Марк-2» — и затяжной прыжок в наркотическую
бездну. Алексей прошел несколько платных клиник — не
помогло. Приятели — бывшие наркоманы (не всем ведь все
до фонаря) — посоветовали Черемхово, где всего за одну
тысячу рублей в месяц есть надежда завязать с наркотой
навсегда. Особенность центра — деньги берут не со всех.
Лишь с тех, кто имеет какой-то источник дохода или
родственников, способных внести плату.

В одно время вместе с Алексеем в центр
пришел сдаваться Артем N. Крепился около месяца. Не
выдержал. Ушел из центра. А потом из жизни.
Передозировка.

Алексей Себекин остался. Просто влюблен в жизнь. И сейчас в центре
состоит при должности, но без зарплаты, — тренер по теннису.

Я знаю точно, что искушение нирваной
выдержит и Александр Гофман. Он, во-первых, уже завершил
полный курс реабилитации. И, во-вторых, находится в
ежовых рукавицах Наташи, тоже с фамилией Гофман. Она ему —
законная жена, а для других обитателей центра —
главное официальное лицо, состоящее в должности
заведующей.

Ее обязанности — не
только кормить и предоставлять кров, следить, чтобы был
свет и не пропадала вода. И не только
доказывать разным проверяющим и надзирающим за
нравственностью организациям, что этот центр — не рассадник
преступности. Она ведет занятия по эстетике и
литературе, уроки богословия. Сама она ни одного дня не
просидела на вузовской скамье.

В жизни Наташи тоже были большие проблемы.
Несколько лет назад ее в прямом смысле душила
астма. «Скорая помощь» была самой частой гостьей в ее
квартире. Сейчас от астмы не осталось и следа.
Избавление от этой коварной болезни к Наташе пришло
на расчистке завалов мусора в резиденции, занимаемой
сегодня. Словно Бог отблагодарил возвращенным
здоровьем за добрый поступок. Постояльцам эта история
известна хорошо. И, может, поэтому они допускают Наташу
к своим самым сокровенным мыслям, считая ее кем-то вроде
духовника.

Хотя частенько появляется в центре и настоящее лицо
духовного звания
— пастор церкви христиан веры евангельской Александр
Пищенко. На счету этой церкви значится
довольно много акций. Ее
прихожане активно помогают бездомным — взрослым и детям.
Организуют бесплатное питание, снабжают одеждой и медикаментами.

В черемховском же центре пока основное внимание уделяется
реабилитации наркоманов. Найти с этой публикой общий
язык, как известно, сложно. Но курочка
по зернышку клюет. И слова пастора о любви к Богу и
к ближнему не сразу, но все же прорывают блокаду черствости.
У многих возникают вопросы о смысле жизни, происходит
переоценка ценностей. Некоторые его
слушатели тянутся к Библии, а значит, к свету,
что служит хорошей альтернативой наркотической тьме.

Доверия и уважения духовной особе добавляет еще и то, что он
с удовольствием
перевоплощается когда в плотника, когда в разнорабочего,
помогая приводить в цивилизованный вид здание,
занимаемое центром, которое два года назад
представляло из себя конструкцию из нескольких голых стен.
Тогда на эти стены было страшно смотреть. Но теперь здание
преображается и приобретает вид настоящего жилья.
Постепенно, буквально по квадратному метру, без помощи
государства, его новые жильцы возвращают жизнь
прогнившим потолкам и пораженным
грибком стенам. Уже почти половина строения озорно
смотрит на улицу вставленными стеклами. Изъеденную коррозией
водопроводную рухлядь потихонечку заменяет новая сеть
из труб и радиаторов, проведено электричество. Руки,
когда-то дрожавшие от передозировок и долгое время не
знавшие ничего тяжелее, чем щприц, умеют теперь
держать кисть и мастерок и неплохо владеют сваркой.
По воскресеньям они, оказывается, неплохо готовят обеды,
на которые каждый раз собирается до двадцати детишек
из неблагополучных семей.

Рано или поздно, убеждена Наталья, единственное в
Черемховском районе учреждение, занимающееся
реабилитацией наркоманов, будет проводить свои
дискотеки. Без пива и водки, без иглы и сигарет, без
хамства и грязной брани. Это не бравада и не
переоценка собственных возможностей. Захотели же
обитатели центра иметь свой спортзал — и имеют его. Не
самое идеальное место для него в подвале, но все же лучше
так, чем никак. В нем достаточно места, чтобы размяться игрой
в мяч и прогнать назойливые мысли гирей и штангой.
Снаряды скребли по домашним сусекам. А три новеньких
теннисных стола выделены по областной программе
развития детского и юношеского спорта комитетом по
физической культуре и спорту администрации Иркутской
области и Иркутской областной федерацией по
настольному теннису.

Столы центру достались за участие в народных
играх во время проводившегося в Иркутске последнего
международного турнира по настольному теннису на призы
губернатора Иркутской области. И, пожалуй, это
едиственное, что получил центр от официальных органов.
Всем остальным обеспечивают
благотворители. Помните тот дом в Ново-Громово? Его
передал центру прихожанин черемховской церкви.
Регулярно поступает бесплатный
хлеб из двух частных пекарен. С
благотворительского плеча центр обеспечивается
растительным маслом, жирами, майонезом, стиральными
порошками и хозяйственным мылом.

Конечно, проблем тоже хватает. Но в их решении помогают
ближайшие родственники тех, кто
содержится в центре. Недавно Наташа провела с
родителями пациентов собрание. Пришли на него девять человек.
Почти все. Это значит, проблем станет чуть-чуть меньше.

А недавно у Наташи возникла еще одна идея — после
реставрации второй половины здания открыть
реабилитационное отделение для девчонок, попавших в
наркотическую западню. Представители сильного пола
знают об этом и не жалеют себя, когда ворочают горы
отслоившейся штукатурки. Придет время, и обязательно в
их адрес прозвучит «спасибо» из девичьих уст, обожженных жарким
дыханием белой смерти.