Иркутская региональная «Книга памяти» начала издаваться
с 1998 года. За это время вышло пять томов, содержащих
сведения примерно на 14 тысяч лиц, фамилии которых начинаются
на буквы А — М. В год выходило по одному тому. И если
учесть, что предстоит опубликовать данные на тридцать
с лишним тысяч лиц, объем серии может составить порядка
пятнадцати томов. При сохранении прежних темпов завершение
всего издания можно ожидать через пятнадцать лет.

Шестой том «Книги памяти» издан новой редакционной коллегией,
второй по счету, созданной распоряжением губернатора
в середине прошлого года. Научное руководство изданием
осуществил историк, профессор Владимир Томилов. Новая
команда реализовала новую концепцию «Книги памяти».

Это прежде всего отказ от формата «телефонного справочника»
или «коробки с архивной пылью». Редколлегия попыталась
по имеющимся архивным материалам проследить судьбы людей.
Если человек подвергался репрессиям неоднократно, то
сведения, содержащиеся в разных архивных справках, объединены
в один блок данных под фамилией человека. Из 2107 лиц,
представленных в шестом томе, 49 человек подвергались
репрессиям дважды, один человек — трижды.

Архивные справки максимально «вычищены» от несуразиц,
которыми, к сожалению, грешат материалы в предыдущих
томах. Скажем, в каждой архивной справке имеется от
четырех до пяти дат: год рождения, дата ареста, дата
вынесения приговора, дата исполнения приговора и дата
реабилитации. Иногда можно было обнаружить, что даты
не сопоставляются. И дата расстрела раньше даты ареста.
Встречались курьезы, например, дата рождения — 1812 год.
Получается, что на момент ареста человеку было больше
120 лет. В шестом томе редколлегия, чувствуется, постаралась
избежать таких огрехов.

Впервые появился аналитический раздел. Создана электронная
версия шестого тома «Книги памяти», позволяющая рассчитать
различные статистические показатели. Рассчитана частота
применения различных наказаний. Из 2107 лиц в шестом
томе 921 человек был приговорен к расстрелу. На втором
месте по частоте — приговоры к 10 годам лишения свободы.

Был прослежен возраст «врагов народа». Жертвами репрессий
были и несовершеннолетние подростки, и глубокие старики.
Самый старый репрессированный — Тимофей Остапенко. Причем
его репрессировали дважды: в 1930 году выслали на север,
а в 1938 году в возрасте 83 лет дали 10 лет исправительно-трудовых
лагерей.

Любопытен в шестом томе и аналитический материал.
Александр Александров (ответственный редактор
шестого тома) обращает внимание на необычную длительность российской
реабилитации безвинных жертв политрепрессий. Скоро полвека
и все еще продолжающиеся уточнения, кого же считать
жертвами политических репрессий. Владимир Томилов статьей
«ГУЛАГ как социальная реальность» повествует о возникновении
особой касты охранников и связанных с ними лиц, обеспечивающих
систему освоения Сибири на основе подневольного труда
заключенных. Благополучие этой касты всецело зависело
от масштабов репрессивной политики.

В работе И. Терновой приводятся извлечения из уголовного
дела сибирского этнографа Б.Э. Петри, ставшего жертвой
террора в конце 30-х годов. Л. Тамм поделилась личными
воспоминаниями о Б.Э. Петри.