Увы, дискуссии пока не получается. Неужели и впрямь
это «проходящая» тема, интересная только группе людей?
Может, и впрямь, понятие памяти выламывается из общего
ряда и не является больше составляющим всего культурного
фона Иркутска?

Об этом наша беседа с известным драматургом, режиссером,
«иркутянином по душе» Владимиром ГУРКИНЫМ.

— Владимир Павлович, а вообще бывает ли предел у памяти?
Может быть, ее «передозировка» так же вредна, как и
в медицине, когда всякий перебор ведет к отторжению?

— Сравнение интересное, тем более что бывает и такая
память, которая может постоянно отравлять существование
человека. Но это не тот случай. Сибирякам — а иркутянам
тем более — есть чем гордиться, вспоминая Вампилова.
Немного найдется городов, в которых земляками чувствовали
бы себя не только по прописке, но и по «сопричастности
духа». Иркутск — из таких, потому что его духовные
границы намного больше и шире административных… И
в этом немалая заслуга Александра Валентиновича.
Если это — агрессия,
то я агрессор и буду голосовать за нее обеими руками.
Когда город собирает ежегодно театры со всей страны
на традиционные всероссийские фестивали современной
драматургии имени Вампилова и со сцены звучат идеи добра
и духовности, когда люди говорят и слушают о хорошем
— разве это помещается в рамки? Или когда в городе
открывается памятник драматургу и это воспринимается
как всенародное дело — разве это только элемент городского
декора?

Памяти — особенно если это добрая память
— не надо бояться. Ее никогда не будет чрезмерно много.

Мне доводилось слышать, что Вампилова и так «слишком
много» в Иркутске… Есть, дескать, мемориальные доски,
название на театре, памятник, наконец… Зачем еще какой-то
дом или музей? Не согласен. Мне вообще нравится, когда
что-то не рушится, а создается. Все равно что — дом,
или часть дома… Главное, чтобы в нем была жизнь.
Дом — это ведь не только крыша и стены. Я понимаю,
чего хочет руководитель Фонда имени Александра Вампилова
Галина Солуянова, когда поднимает вопрос о создании
одноименного дома: речь идет не просто о музее драматурга,
а о создании той микросреды, в которой одинаково комфортно
чувствовали бы себя и актеры, и писатели, и художники,
и просто почитатели таланта Вампилова. Он обязательно
должен быть «надцеховым» и «надкастовым» — не только
для людей театра или литературы. Это должен быть действительно
«Дом окнами в поле». Такой, какими были и остаются
и пьесы Вампилова. А вообще идея хорошая…

— Но она существует как в каком-то виртуальном пространстве.
Знаете, бывает во сне: упираешься во что-то ватное —
вроде бы и сопротивления нет, а не пропускает. С Вампиловым
то же самое. Есть внимание? Есть. И все-таки опять
что-то «дозированное»…

— Именно это понять как раз и не трудно. Существуют
как бы два Вампилова — общего и внутреннего пользования.
Уж извините за грубость. Общего — это когда на любительском
уровне: любите, но бескорыстно. Второе — когда возникают
вопросы иного порядка, в том числе финансового или идеологического.
Финансовый еще как-то можно «смикшировать» — отдать
меценатам, энтузиастам, подвижникам. Идеология же
неделима. Она — прерогатива чиновника. Отними ее, и
возникнет вопрос целесообразности культурных комитетов,
«подкомитета» театров, литературы, кино, чего там еще,
на котором и держится эта виртуальность значительности.

Да, звона много, да, что-то проводится, делается. Порой
от этого даже уши сворачиваются, но Вампилов-то здесь
при чем? Здесь именно другое — «мы при Вампилове». Отсюда,
я думаю, и неприятие идеи дома. Не как музея — то есть
идеологического учреждения, а именно как дома-собрания,
«агоры», если хотите, где «собрание» будет значить больше,
чем какой-то «президиум» или «ареопаг».

Я понимаю, почему в принципе выдвигается идея создания
некоего литературного музея, в котором бы нашлось место
и для Вампилова. Думаю, даже не место, а целый зал или
корпус… Не понимаю только, почему эту идею озвучивают
и некоторые писатели, то есть люди, свободные по существу?
Из боязни, что «вольномыслие» выйдет из-под контроля?
Но для этого есть другие ведомства. Из опасений, что
под этой крышей не найдется места для них? Возможно.
Но любовь или признание не предпишешь декретами: тебя
либо знают, либо не знают — третьего не дано.

— Владимир Павлович, но тогда встает и другой вопрос:
если это «собрание единомышленников», «однодумцев»,
то что мешает собраться в некое «общество», построить
дом в складчину и общаться себе на здоровье хоть месяцами?
Почему же вопрос ставится и об участии власти?

— А это уже другая сторона. Речь идет не о кабаре «Зеленая
лампа». Вампилов — национальное достояние. Его творческое
наследие, его влияние на культуру, его философия требуют
осмысления и оценки совсем иного уровня, в котором не
обойтись без участия государства, если оно действительно
озабочено поиском национальной идеи…

Это же так очевидно. Вот почему
я думаю, что Дом Вампилова нужен именно на этом уровне,
не ниже. Но то, что он нужен, не вызывает сомнений.