!I1!Сколько раз я смотрела свои любимые фильмы «Мама вышла
замуж», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Здравствуй
и прощай», «Ксения, любимая жена Федора», «Женитьба»,
«Выйти замуж за капитана», «Луной был полон сад», а
лишь недавно, в Петербурге, узнала, что все их снял
питерский режиссер Виталий Мельников. «Кино Мельникова»
— это и знаменитый «Начальник Чукотки», и вампиловские
«Старший сын», «Утиная охота» («Отпуск в сентябре»),
и исторические «Две строчки мелким шрифтом», «Царская
охота», «Царевич Алексей». И «Чича», и «Последнее дело
Вареного»… И вот теперь новый фильм — «Бедный, бедный
Павел». (Об этом фильме «ВСП» рассказала в субботнем
выпуске 8 ноября).

— Виталий Вячеславович, я посмотрела ваше досье: у
вас нынче столько юбилеев! Вам 75 лет (кстати, В.В.
на вид никак не больше шестидесяти, честное слово!
— От авт.), вашей родной студии «Ленфильм» — 85 лет,
и 40 лет как вы здесь работаете… Вышел ваш новый фильм
— «Бедный, бедный Павел». Это вы себе такой подарок
в юбилейном году сделали?

— Что касается юбилеев, верно. Но подарок… Нет,
это дело случая. Едва ли заранее можно рассчитывать,
когда начнешь или закончишь картину. Это все стоит времени,
крови…

— Фильм был показан уже на нескольких кинофестивалях.
Что ждет его дальше?

— На днях состоится премьера в Москве. Ранее мы показали
там картину только в рамках Московского международного
кинофестиваля. После этого фильм поедет в Штаты. А затем
— во Францию, в симпатичный городок Анфлер, на фестиваль
российского кино, там покажут все три мои фильма. Ведь
«Бедный, бедный Павел» — это завершающая серия трилогии.

— Долго снимался «Павел»?

— Съемки шли год. Собственно же работа — литературная,
подготовительная — длилась больше трех лет. Материалы,
связанные с трагедией Павла, до 1905 года были наглухо
закрыты для ознакомления. В 1889 году Лев Толстой пытался
проникнуть в государственные архивы (у него были какие-то
литературные планы на этот счет), но даже ему дали,
что называется, от ворот поворот. И только после революции
первая Государственная Дума приняла решение опубликовать
часть материалов. Казалось бы, прошло больше ста лет
с тех пор, но тем не менее вся эта история считалась
почему-то опасной для Российского государства. Настолько
много государств и лиц было в ней замешано, что в то
время старались ничего не публиковать и меньше говорить
об истории Павла. Я детально занимался всеми имеющимися
документами, трудами, перепиской, мемуарами, которые
совершенно по-разному трактуют историю трагедии и гибели
Павла. Работа была большая — и не столько по ознакомлению,
сколько по отбору. Потому что можно было увязнуть во
всех этих политических дрязгах, предположениях — иногда
клеветнических, иногда чрезмерно хвалебных по отношению
к Павлу. Не было равнодушных, были люди пристрастные.
Если вспомнить то, как отзывались о Павле люди достаточно
умные, просвещенные, я бы даже сказал — великие, то
тоже возникает некоторое удивление. Разные были подходы,
мнения. Скажем, Пушкин назвал Павла самым романтическим
нашим императором. Английский посол Уитворт, который
вращался в этой среде, связанной также с заговором,
называл Павла российским Гамлетом. А Наполеон — российским
Дон Кихотом. Видите, какие разные оценки!

У нас была задача найти свой подход к этому материалу.
И таким подходом для меня оказался чисто человеческий.
Я попробовал забыть о том, что это император, а думать
о том, что это просто человек, который имел несчастье
родиться наследником российского престола. Я бы даже
назвал трагедию Павла семейной, потому что вся его история
тесно переплетается с любовью к сыну Александру, к жене,
которую он нежно любил, к детям — у него было восемь
детей… А его отношения с Екатериной II!
Она 30 лет держала сына в изгнании, в Гатчине, в
стороне от политической жизни. Представляете, что творилось
в душе человека, который, будучи законным наследником
престола, играл в солдатиков, в игрушки… У него возник
свой фантастический мир, свое представление о том, что
же будет, когда он придет к власти. Он был мало осведомлен
о многих реалиях России, поэтому его намерения быстро
осчастливить Россию не могли не закончиться трагически…

— Где, помимо Петербурга и Павловска, снимался «Бедный,
бедный Павел»?

— В Гатчине, в Царском Селе, в Екатерининском дворце,
в Меншиковском дворце, в Михайловском замке — в большом
количестве интерьеров. Плюс были построены декорации
на «Ленфильме».

— Как к вам относились работники музеев?

— Видите ли… Они хотят помочь, понимают, что это
нужно и важно, но в то же время боятся разрушений. Кинопроизводство
связано с какими-то неожиданностями, неприятностями.
От нас чего можно ожидать? Что мы что-то поцарапаем,
сломаем. И все же нам всегда помогают. Собственно говоря,
не только в музеях Петербурга, но и в Ростове Великом,
и в Переславле-Залесском — всюду, где мы снимали наши
три картины, эти люди-труженики самоотверженно помогали,
особенно во время перестройки, когда была голодуха,
разные неурядицы, сидели, сколько надо, в золоченых
залах, охраняя каждую вещицу. Благодаря их усилиям
многое, что казалось совершенно невозможным, удалось. Нам разрешали
снимать в подлинных интерьерах, мы использовали подлинные
предметы, которые можно назвать реквизитом, принадлежавшие
Петру I, Меншикову, их соратникам. Нам их доверяли,
решались нам помочь, считая, что это важно.

— Вы смотрели фильмы Светланы Дружининой «Тайны дворцовых
переворотов»? Она задумала цикл из 25 картин. И у вас
уже три исторических фильма…

— У нас разные взгляды, направления и разный подход
к истории. Я не зря сказал, что мой фильм — прежде
всего о человеке. Она же занимается, главным образом,
событиями. Наши намерения, таким образом, не пересекаются
и фильмы — тоже.

Мои фильмы связаны с XVIII веком. Это век наиболее бурный,
неожиданный, парадоксальный, населенный огромным количеством
ярких личностей, острых событий. Это был век становления
российской государственности, в европейском смысле
слова. А поскольку у нас это становление продолжается
до сих пор, мне было чрезвычайно интересно работать.

Моя трилогия — «Царская охота», «Царевич Алексей»,
«Бедный, бедный Павел» — это не перечисление событий
в определенной последовательности. Это попытка поразмышлять
над основными болячками российской истории. Личность,
государство, право государства управлять жизнью и смертью
подданных. А ежели ты во главе государства, то интересно,
что здесь происходит с человеком, как он оценивает или
переоценивает самого себя в истории. И нравственная
сторона дела. Власть и нравственность.

Эти три фильма объединены общей темой. Важно было проследить
причинно-следственные связи многих событий, которые
далеко отделены друг от друга годами, а на самом деле
— теснейшим образом связаны. Как это аукнулось при
Петре, так и закончилось при Павле: сумятицей, кровью,
беззаконием.

— Наверное, вас все только и спрашивают: а что дальше?

— Спрашивают. Я не ставлю цель снимать исторические
фильмы. Блок завершен — по мысли, по материалу. Работа
была тяжелая, многолетняя. Настолько велики были паузы
между историческими картинами, настолько длительным
был процесс подготовки, сбора материала, что я ухитрился
в промежутке между историческими фильмами снять «Чичу»,
«Последнее дело Вареного», «Луной был полон сад»… Так
что завершен огромный кусок жизни. Сейчас есть над
чем подумать.

Дальше — продолжение работы. Трилогия завершена. Но
показать сейчас ее всю сложно. Поэтому мы готовим видеотрилогию,
будут три фильма на одной кассете, в определенной последовательности,
отредактированные. Я несколько сокращаю «Царскую охоту»
и «Царевича Алексея», делаю их более динамичными. Время-то
идет, немного изменилось представление о кинематографических
ритмах, кое-что будет переакцентировано. Таким образом,
вся трилогия будет восприниматься как единое произведение.
Ее общее название — «Империя. XVIII век».

— «Павел» — это дорогое постановочное кино?

— Около трех миллионов долларов. По европейским, американским
меркам — это пустяковые деньги. Такие картины обычно
обходятся в 10-20 миллионов. У нас же свои цены, для
нас это большая сумма.

— Проходили ли пробы актеры Янковский и Сухоруков?
Или вы видели именно их в ролях графа Палена и императора
Павла?

!I2!— Когда еще шла работа литературная, когда я писал
сценарий, то предполагал, что приглашу на роль Палена
Олега Янковского. Собственно говоря, я и писал эту роль
из расчета на определенного актера. Что касается вопросов,
связанных с актерами вообще, то предполагалось, что
я буду снимать Олега Борисова. Вся эта история придумывалась
ради него. Он замечательно играл эту роль в Театре Советской
Армии. Однако, не получилось…

После одной из наших с Сухоруковым бесед выяснилось,
что Виктор интересуется этими же материалами и много
об этом знает и что он просто сама по себе личность
экстраординарная, неожиданная. Все это меня привлекало.
Так же, как и перспектива столкнуть две такие разные
натуры, фигуры, как Янковский и Сухоруков.

Сухорукова я пригласил без проб. Талантливый актер.
Он еще сыграет много интересных ролей.

— Вы работали со многими звездами: Олег Даль, Евгений
Леонов, Станислав Любшин, Светлана Крючкова…
Были среди них любимые?

— Да, очень часто бывало так, что если у нас с кем-то
из актеров получалась картина, то потом несколько фильмов
мы работали еще. Например, с Олегом Николаевичем Ефремовым.
Мы с ним сошлись на картине «Мама вышла замуж». После
этого он снялся у меня в «Здравствуй и прощай», «Чужая
жена и муж под кроватью», «Первая встреча, последняя
встреча». И должен был сниматься в фильме «Луной был
полон сад», очень хотел, но был болен. Я долго
никого не приглашал, все рассчитывал, что он поправится,
поднимется… Позже эту роль сыграл Николай Волков.

И с Евгением Павловичем Леоновым мы работали в пяти,
наверное, картинах. Светлана Крючкова начала сниматься
у меня, это был «Старший сын», а позже — «Женитьба»,
«Царская охота». Вспоминаю Гундареву в «Здравствуй и прощай», и Михаила
Кононова — в «Начальнике Чукотки». То же самое можно
сказать о Караченцове и о многих других. Жизнь-то длинная.
Встреч было много…

— У вас три фильма по нашему Вампилову…

— Два. «Старший сын» и «Утиная охота». А «Отпуск в
сентябре» — это та же «… охота». Было время, когда
ее запрещали на телевидении, и название пришлось временно
сменить, но и это не помогло. Восемь лет картину не
показывали. Только после перестройки удалось добиться,
чтобы она вышла на экраны.

— Знаете, Виталий Вячеславович, после вашего фильма
«Старший сын», где замечательно сыграли Леонов, Караченцов,
Боярский, Крючкова, невольно сравниваешь его с театральными
постановками и приходишь к выводу, что ваша картина —
лучше!..

— Тогда впервые на телевизионном экране появилась
вампиловская драматургия. Была возможность следить за
актером вблизи, подробно, не торопясь, рассматривать
не просто сюжет, события, а следить за тем, как у актера
рождаются мысль, чувства. В этом, я думаю, секрет долгой
жизни обеих картин по Вампилову. Хорошая драматургия
определяет и привлекает хороших артистов. У нас был
просто замечательный коллектив.

— То же самое — о замечательном коллективе — вы сказали
и о картине «Бедный, бедный Павел». Наверное, все зависит
от режиссера. Вы какой на съемочной площадке — не жесткий,
не диктатор?

— У каждого режиссера есть свои способы и методы объединения
коллектива, создания некоего единства, творческого единодушия.
Каждый это делает по-своему, в меру своего характера,
воспитанности, своих убеждений. Во всяком случае, я
стараюсь, чтобы мы существовали единой семьей, пока
идет работа. У нас словно цыганский табор: мы собираемся
на год, делаем картину, потом все расходятся. Так вот,
важно, чтобы этот год люди прожили как единомышленники,
сотоварищи…