— Геннадий Константинович, в советское время, помнится,
словосочетание «права человека» многим было в диковинку
и даже отпугивало. Как нечто чуждое, забугорное. Воспринималось
больше как диссидентские игры. Как инструмент вмешательства
наших идеологических противников во внутренние дела
государства — с целью развалить его изнутри. Хотя критиковать
СССР, как мы теперь знаем, было за что. А как сейчас
обстоят дела в этой области?

— Действительно, в те годы правозащитников, мягко говоря,
у нас не жаловали. Особенно тех, кто отстаивал политические
свободы: право людей на объективную, не задавленную
цензурой информацию, на открытое выражение своего мнения,
пусть даже и отличного от общепринятого, свободное проведение
уличных шествий и демонстраций, создание различных партий
и движений. Тех, кто заводил об этом речь, объявляли
диссидентами, преследовали.

Что касается социально-экономических прав граждан в
СССР, то и они тоже нарушались. Как, кстати, и в остальном
мире. Правда, в меньшей мере. Государство в те годы
все-таки строже следило за тем, чтобы человек имел
работу, не был необоснованно уволен. Если это все же
случалось, то вмешивались суды и восстанавливали пострадавшего
в его прежнем статусе. Действовала неплохая система
охраны труда, здоровья детей и матерей. Люди вовремя
получали заработную плату, имели широкий доступ
к курортно-санаторному
лечению и реальную возможность получить бесплатно жилье.
Какие были зарплаты, качество квартир и медицинского
обслуживания — вопрос другой. Но за неисполнение с
руководителей строго спрашивали. За несвоевременную,
скажем, выплату зарплаты их могли серьезно наказать.
И по партийной, и по административной линии.

Сейчас в России нарушений политических прав граждан
стало намного меньше. Говори что хочешь, критикуй кого
хочешь, выбирай любую религию или партию. В общем, все
как и в остальном цивилизованном мире. А вот социально-экономические
нарушения вышли на первое место. То есть ситуация кардинально
поменялась.

Сегодня у нас уже мало кто оспаривает тезис, что наряду
с так называемыми положительными правами каждый человек
от рождения имеет и права естественные. Как бы данные
ему от бога. Государство не может их отнять. Это право
на жизнь, свободу совести, собственное достоинство и
т.д. Все они записаны во Всеобщей декларации прав человека,
принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948
г. СССР ее не подписал. Россия подписала. Более того,
все ее основные положения вошли составной частью в нашу
сегодняшнюю Конституцию. Во второй статье четко и определенно
сказано: человек, его права и свободы являются высшей
ценностью, их признание, соблюдение и защита — прямая
обязанность государства.

— Что такое «положительные права»?

— Это те права, которыми государство наделяет (или не наделяет)
своих граждан. Они относятся чаще всего к категории
социально-экономических.

— А кто был первым правозащитником в России?

— Думаю, Алик Есенин-Вольпин, сын поэта Сергея Есенина.
Он первым выдвинул лозунг борьбы с авторитарным коммунистическим
режимом в СССР. Требовал, как это ни покажется странным,
уважать тогдашнюю Конституцию, жить по ней. Дело в том,
что, несмотря на пункт о «руководящей и направляющей»
роли партии в обществе, многие положения сталинской
(а затем и брежневской) Конституции были прогрессивными,
правильными, заимствованы у передовых демократических
стран. Правда, в реальной жизни они не действовали или
действовали с большими нарушениями. Это вообще очень
болезненный и сложный вопрос — выработка конкретных механизмов
по защите конституционных прав. Тут и законы нужны хорошие,
и четкая, эффективная работа судов, правоохранительных
органов, и активность общественных организаций.

Функции нашей комиссии — консультационно-рекомендательные.
Мы не можем отменить административное либо другое решение.
Но можем влиять на их принятие. Изучать ситуацию. Разбираться
с жалобами. Направлять свои рекомендации, просьбы по
тем или иным фактам нарушений. В том числе и в правоохранительные
органы. Авторитет комиссии растет год от года. Судите
сами: если в 1997 г. к нам обратилось за помощью 450
человек, то за 10 месяцев 2003 г. уже 1994, значительно
больше, чем за весь 2002 г. Цифра эта говорит, с одной
стороны, о том, что нарушений социально-экономических
прав граждан в Приангарье, к сожалению, становится все
больше, а с другой — что жители области учатся отстаивать
свои права, повышается их правовая культура, активность.
Собственно, в правовом государстве по-другому и быть
не должно.

— По каким вопросам жалоб больше всего?

— По жилищно-коммунальным. Неподъемная квартплата, нечеловеческая
жизнь в бараках, плохой и несвоевременный ремонт, невозможность
получить квартиру. (Нарушений прав человека в гражданской
сфере вообще больше всего — 1103 обращения). На втором
месте — нарушения трудового законодательства. Особенно
в различных ЧП и ООО. Сплошь и рядом люди там работают
без официального оформления, без выдачи им трудовых
книжек. Зарплату получают в конвертах — черным налом.
Социальный налог работодатель, ясное дело, в такой ситуации
не платит. Постоянно разбираемся также с незаконными
увольнениями, невыплатой заработной платы.

Приходят жалобы на неправильное начисление пенсий, обычно
в сторону занижения, на неоказание социальной помощи.
Возросло число обращений по поводу необоснованных отказов
в признании гражданства РФ, выдаче паспортов и регистрации
по месту проживания. Ни один такой факт комиссия не
оставляет без внимания, проверяет, посылает запросы
и предписания в соответствующие органы. Меры, как правило,
принимаются. Наши специалисты бывают и на судебных заседаниях,
если истцы и адвокаты жалуются на процессуальные нарушения.
Встречаются с руководителями и сотрудниками тех государственных
органов, куда больше и чаще мы посылаем обращения граждан.
Проводим мониторинги часто повторяющихся нарушений в
той или иной области, даем свои рекомендации.

— Прислушиваются?

— Да.

— Есть ли существенные улучшения по защите прав человека
в уголовной сфере?

— Здесь вот какая картина. Жалоб от лиц, находящихся
под арестом в СИЗО и ИК, по-прежнему много. Но изменился
их характер. Если раньше заключенные сетовали на плохие
условия содержания, то теперь — больше на несправедливые,
на их взгляд, приговоры, волокиту в ходе предварительного
следствия, рассмотрения уголовного дела, кассационных
и надзорных жалоб, нарушения УПК РФ со стороны судей,
плохое медицинское обслуживание, недостаток информации.
Условия содержания находящихся под арестом заметно улучшились.
Особенно в следственных изоляторах. Еще несколько лет
назад в некоторых камерах спали поочередно в 2-3 смены.
Сейчас даже в печально знаменитом иркутском изоляторе
N 1 спальные места есть у всех. Хотя до нормативов,
конечно, еще далеко. Улучшилось и питание заключенных.

— Очень много в последнее время говорится о защите
прав осужденных. В том числе матерых преступников. И
почти ничего — о защите прав потерпевших. Или тех,
кто может пострадать от рук этой категории лиц. Люди
укоряют в этом правозащитников, в том числе и вашу комиссию.

— Мы не делим россиян на преступников и непреступников.
Все они — наши граждане. У всех есть права. Посмотрите,
кто сидит на нарах: 20-25-летние. Их очень много. По
существу, сидит наше будущее. Будущее страны. Некоторые попадают
туда по глупости, под чьим-то нехорошим влиянием.
Порой за мелкие правонарушения. Воруют
и грабят из-за безденежья, безработицы или обозлившись
на кого-то. В том числе и на власть.
Если их не поддержать, гноить
в стенах тюрем и лагерей, то они выйдут на волю действительно
закоренелыми преступниками.

К сожалению, потерпевшие обращаются к нам редко. Но
всем, кто обратился, стараемся помочь. Например, милиция
не принимает заявление, не возбуждает уголовное дело,
не реагирует на те или иные злостные бытовые правонарушения…
Все эти сигналы без внимания не оставляем.

Причина тут еще и в том, что потерпевшие, да и все наше
население, плохо знают свои права, механизмы их защиты,
юридически к тому же неграмотны. Не верят в милицию,
в суды. Если и берутся отстаивать себя, то нарушают
при этом права других. Иными словами, правовую личность
в новой России мы еще не воспитали.

— Кто должен заниматься этим воспитанием?

— Все. Государство, общественные и правозащитные организации.
В первую очередь — общеобразовательные учреждения.
Мы разработали проект концепции правового просвещения
в Иркутской области. Она призвана объединить деятельность
государственных и общественных структур в этой сфере,
обеспечить им необходимую поддержку и согласованность
в действиях, сделать правопросветительскую работу целенаправленной,
научно обоснованной и непрерывной. Концепция составлена
на основе как собственных предложений, так и положений
аналогичной федеральной целевой программы. Она, правда,
тоже пока значится как проект.

Недавно совместно с Иркутским педуниверситетом, а также
другими заинтересованными сторонами обсудили ее на
научно-практической конференции. Разговор получился
глубокий, полезный. Однако Иркутский городской департамент
образования по существу конференцию проигнорировал.
Пришел один специалист. Не было учителей, завучей по
воспитательной работе. Собственно, удивляться нечему
— в областном центре лишь в школе N 47 изучают права
человека. И то с четвертого класса. А надо бы этот предмет
вводить уже с первого.

— Не рановато ли? Все-таки дети, что они поймут в 7-8
лет?

— Нет, не рановато. На конференции с интереснейшим
докладом «Ознакомление с основами правовых знаний детей
дошкольного возраста» выступила воспитатель детского
сада N 32 г. Братска О.Г. Ворончихина. Этой работой
она занимается всерьез и давно. Результаты поразительные.
Дошколята все понимают, с интересом усваивают тему.
Такой правовой всеобщий ликбез нам нужно вводить повсеместно.
Тем более что в России есть по этому предмету хорошие
учебники, рассчитанные и на первоклашек, и на старшеклассников.
Лишь в таком случае можно воспитать активную личность,
гражданина не только законопослушного, но и умеющего
защитить свои права. Построить в итоге зрелое гражданское
общество.

При нашей комиссии создан региональный координационный
совет правозащитников. Оказываем им методическую помощь,
консультируем. Особенно хорошо проявил себя молодежный
фонд «ЮВЕНТА», чья деятельность за короткое время стала
известной не только в области, в России, но и за рубежом.
Неплохо работают также ангарские и братские правозащитные
организации, «Байкальский центр правовых реформ».

Успешно проявила себя и секция «Защита прав человека»
губернского собрания общественности, созданная также
при нашем активном содействии. В этом году, например,
конкурсная комиссия ГСО отметила и рекомендовала профинансировать
10 ее лучших проектов. За три последних года секция
подготовила более 50 проектов, направленных на защиту
прав человека.

Работаем и по другим направлениям. Но нужен все-таки
закон о правовом просвещении в регионе. Мы будем готовы
представить свои наработки губернатору и депутатам Законодательного
собрания. Борис Говорин, кстати, оказывает комиссии
очень большую помощь, постоянно интересуется эффективностью
ее работы и, думаю, не будет возражать против разработки
такого закона.

— Ваша комиссия считается одной из лучших в России.
Это отмечают многие. В том числе и представитель президента
в Сибирском федеральном округе Леонид Драчевский. За
опытом приезжают из Иванова, Якутии, Бурятии, Читы.
Расскажите немного о ее составе.

— Внештатников 8 человек — преподаватели вузов, юристы,
журналист… Почти все руководят общественными правозащитными
организациями или являются их членами. В штате — 5
сотрудников: юристы, педагоги, делопроизводители.

Взять хотя бы главного специалиста Марину Ивкович. При
поддержке регионального управления судебного департамента
при Верховном суде РФ, волонтеров из числа студентов
юридических вузов она провела в 2002-2003 г. мониторинг
соблюдения прав человека в судах областного центра.
Результаты анкетного исследования, свои выводы и рекомендации
предала широкой гласности. (Губернское собрание общественности
отметило этот проект дипломом). Выявилось много чего
интересного и… вопиющего. Например, что областной
суд 56% дел рассматривает не раньше чем за полгода.
Столько же времени тратится на каждое второе дело в
Иркутском районном суде, не намного меньше — в Ленинском.
Октябрьский, Кировский и Куйбышевский райсуды треть
дел рассматривают от 1 до 2,5 лет. 13% дел в Октябрьском
и 11% в Кировском судах — от 5 до 7 лет. 13% всех дел
в Кировском суде, 11% в Куйбышевском и 3% в Октябрьском
волокитили аж по 7 лет. О каких правах человека тут
вообще можно говорить?

Одна из острейших проблем, поднятых Мариной Ивкович,
— право подзащитных использовать во время судебного процесса
аудио- и видеозапись. Это пожелали сделать 35% опрошенных
адвокатов, 31% представителей, 20% свидетелей. Но все
на свои ходатайства получили отказ. Чего, собственно,
боятся председатели судов и их заместители, запрещающие
делать это? Ведь процесс открытый, состязательный. Видимо,
не только и не столько того, что аудио- и видеосъемки
будут мешать работе. Скорее, из-за того, что допущенные
слушателями Фемиды процессуальные нарушения (коих хоть
пруд пруди) станут известны широкой публике. По крайней
мере, мотивы отказов судьи, как правило, даже не считают
нужным объяснять.

— Как обстоят дела в Приангарье с защитой прав наших
самых маленьких граждан — детей? Тут всегда были недоработки
и масса «белых пятен» в законодательстве.

— Кардинального улучшения не произошло. Деградирует
главный институт государства — семья. Отсюда и масса
беспризорников. Периодически их достают из колодцев
теплораспределительных узлов, отмывают, снимают на видеокамеру,
чтобы отчитаться по телевизору о «проделанной работе»,
и снова отпускают. Формально все необходимые органы
— в милиции, в прокуратуре, в исполнительной власти, —
отвечающие за детей, есть. Формально они работают. Иной
раз даже очень активно. А на деле все остается по-старому.
Приютов, ночлежек для бродяжек как не было, так и нет.
Детей потому и отпускают, что разместить их просто-напросто
негде.

Многие россияне удивляются патриотизму американцев.
У тех чуть ли не на каждом доме, столбе висит государственный
флаг. Делают они это по велению души, по собственной
инициативе, а не под диктовку. Потому как чтят и любят
свое государство. Знают: оно их не обидит, не оставит
в беде, не унизит, не надругается. А какой патриотизм
мы получим в итоге от своих «детей подземелья»? Будут
ли чтить и уважать они свою Родину, которая их туда
загнала? Не надо забывать, что соблюдение, защита прав
человека — это самое лучшее воспитание патриотизма.
Лучшего просто не бывает.