Сегодня публикуем этот очерк по просьбе однополчан
Ивана Михайловича Коровина и Семена Николаевича Титова,
сражавшихся на Бородинском поле в дни обороны Москвы,
и Петра Федосеевича Полонского, ветерана 336 сд, которая
участвовала в боях недалеко от дивизии Белобородова.
4 декабря этого года они встречались с девятиклассниками
школы N 32 Байкальского микрорайона. Подробнее об этой
встрече мы расскажем
в следующем выпуске. Проходила она не
за партами в классных комнатах, а в муниципальной библиотеке
N 17, что расположена в жилом доме рядом со школой.
Организовали и провели эту интересную встречу за столиками
с чаем и печеньем зав. библиотекой Нина Георгиевна Аверинова,
классный руководитель 9 «е» Ольга Константиновна
Никитина и председатель совета ветеранов Байкальского
микрорайона Ольга Николаевна Калинина.

…Длинной цепочкой, тающей в тумане, шли бойцы батальона,
которым командовал лейтенант Юсупов. Шагали след в след
по узкой тропке, проложенной через минное поле. По сторонам
лежал задымленный снег, пропахший минным порохом и гарью.
Снег в рябых отметинах, проплешины чернеют там, где
поземка не успела замести воронки. Саперы установили
здесь ночью вехи — торчали воткнутые дулами в снег
трофейные карабины, длинные деревянные рукоятки немецких
гранат, уже обезвреженные, безопасные мины, и все это
вперемешку с хвойными ветвями.

Не забыть Истры в утро освобождения. 11 декабря. Неужели
этот вот городок называли живописным и он привлекал
московских дачников сочным зеленым нарядом, уютными
дачами? Уцелели лишь два кирпичных здания справа от
шоссе, а в центре городка остался лишь дом с разбитой
крышей и зеленый дощатый киоск. Сплошное пожарище и
каменоломни, все превращено в прах, обломки, головешки,
пепел.

Молоденький сапер с миноискателем подошел к обугленному
квадрату и тихо сказал: «Кажется, здесь стоял домик Чехова.
Мы приезжали в мае сюда. Экскурсия». Больше он ничего
не сказал и стал прислушиваться к миноискателю. Взрыв
следовал за взрывом: наши саперы продолжали свое опасное
дело.

Пора бы уже показаться на горизонте золоченым куполам
Воскресенского монастыря. Стал менее плотным туман,
и дым на горизонте опал. Вот видны стены монастыря.
Но где же знакомые купола? Храм Новый Иерусалим обезглавлен,
разрушен. Наше командование, в частности, комдив Белобородов,
знало, что интенданты эсэсовской дивизии «Рейх» устроили
в храме склад боеприпасов, а летчики получили строжайший
приказ: Новый Иерусалим не бомбить, чтобы не повредить
памятник архитектуры.

Гитлеровцы же, отступая, взорвали драгоценное сооружение,
отмеченное гением зодчих Казакова и Растрелли.

… Генерал Белобородов кричал в трубку телефона, прижимая
ладонь к уху, чтобы не заглушал пушечный гром: «Что?
Не слышишь? Когда тебя хвалю, всегда слышишь, а когда
ругаю, сразу глохнешь. Город пора брать, говорю. Что
же тут непонятного?» На проводе был командир 258-го
полка Суханов, а речь шла об Истре.

После того как фашистов выбили из Истры, они попытались
остановить наш наступательный порыв и закрепились
за рекой. Западный берег господствовал над местностью.
Там, на холмах, поросших густым ельником, прятались
вражеские пулеметы, минометы, пушки. А перед лесистыми
холмами простиралось открытое снежное поле.

9-я гвардейская дивизия перешла в наступление в ночь
с шестого на седьмое декабря. Мороз достигал 26 градусов,
накануне прошли обильные снегопады и метели. Они принесли
бойцам немалые лишения, тяготы. Русло реки
Истры сковало морозом. Вчерашние воронки затянуло молодым
ледком, а сегодняшние еще парили.

Неожиданно с правого фланга, с севера донесся смутный,
зловещий гул, и на переднем крае увидели, как поверх
льда пошла вода. Она затопила воронки, свежие и старые.
Бурное декабрьское половодье леденило все — и кровь
в жилах тоже. Это выше по течению противник взорвал
дамбу Истринского водохранилища. Многие помянули недобрым
словом наших минеров, которые не успели взорвать плотину
полмесяца назад, когда немцы теснили дивизию на восток.
Но тогда был ледостав, а сейчас при лютом морозе белели
гребешки волн — то ли пена, то ли пороша, подмытая
и унесенная водой. Взбаламученная вода быстро прибывала,
и зимняя река шла с таким напором, словно Истра накапливала
силу все годы своего заточения за дамбой. Облако пара,
послушное поворотам реки, ее излучинам, повисло над
течением, пар смешивался с дымом. Каждый разрыв мины,
снаряда рождал маленькую снежную метель. Не успеет она
утихнуть, как новый разрыв взметает снег, пропахший
порохом и горелой землей.

Ни одной даже утлой лодки, ни одного понтона не подтащили
к заснеженному берегу вечером, ночью или на рассвете.
Можно ли поставить это в вину саперам? Кто мог вообразить,
что в берегах, окованных льдом, неожиданно возникнет
водная преграда!

Вода затапливала подступавшие к реке овражки, лощинки,
а эти низинные места, хоть и намело туда снегу, были
самыми удобными скрытыми подходами к реке. Бойцы, спасаясь
от внезапного наводнения, подымались на высотки, взбирались
на оледенелые взгорки. Но, увы, все это просматривалось
и простреливалось противником.

Рота Кочергина пыталась перейти Истру вброд на быстрине.
Куда там! Дно — ледяной каток, а каждая свежая воронка,
выдолбленная снарядом, — невидимая и смертельная западня.
Несколько позже реку пытался форсировать первый батальон
258-го полка, командовал им Иван Никанорович Романов.

Всю ночь над картой этой операции ждал Белобородов условной
ракеты с того берега. Не было в его фронтовой жизни
сигнала, которого он ждал бы с такой тревогой и таким
скрытым возбуждением. Тревога всегда сильнее, когда комдив
сам не испытывает тех опасностей и невзгод, каким подвержены
его бойцы и командиры.

Переправлялись кто как мог, на подручных средствах.
Связисты догадались притащить половинки ворот и связать
их проводом. Пулеметный расчет со своим «максимом» забрался
на плотик из трех телеграфных столбов, скрепленных обмотками,
обрывками проволоки. Самые отчаянные переплавлялись
вброд-вплавь, держась за плащ-палатки, туго набитые
сухим сеном, за пустые бочки, за доски, за колеса, за
снарядные ящики.

Нелегко дались дальневосточникам и сибирякам эти двести
пятьдесят метров через русло реки и оледеневший берег.
Тем больше обрадовали ракеты — белая и красная — с
того берега, тем больше обрадовало первое донесение
Романова!

Все раннее утро 12 декабря комдив и комиссар не уходили
с берега, где продолжалась переправа. Саперы сколачивали
плоты из спиленных телеграфных столбов для пушек. Как
они были нужны на том берегу для стрельбы прямой наводкой!
Пушки помогли Романову закрепиться на западном берегу.
Саперы старшего лейтенанта Трушникова пустили в дело
сваи разрушенного моста, навели переправу, и теперь на
подмогу батальону Романова пришли новые роты. По шатким
мосткам прогромыхали орудийные передки, груженные снарядами,
и санитарные повозки, в которых везли ящики с патронами…

Кроме бойцов в обледеневшей одежде, кому было строго
приказано греться-сушиться, все остальные, подгоняемые
горячим ветром наступления, шли на запад.

Истра 12 декабря 1941 года