— Анатолий Александрович, наш район традиционно считается
охотничьим. Думаю, однако, не ошибусь, если скажу, что
богатых охотников не бывает. То есть продажа добытой
пушнины, разумеется, покрывает затраты на охоту, но
если охотнику нужно еще кормить семью, то он едва сводит
концы с концами. А ведь сибирский соболь — один из
самых дорогих мехов на мировом рынке.

— Главную роль в этом вопросе играют закупочные цены,
и с этим мы почти ничего поделать не можем. Разумеется,
в последние годы мы постарались создать в районе благоприятные
условия если не для развития охотничьего хозяйства,
то, во всяком случае, для нормального функционирования
этой отрасли. В частности, работают и развиваются эвенкийские
национальные общины. Именно они создают конкуренцию
крупным предприятиям-пушнозаготовителям. Соответственно,
цена на мех растет, да и люди чувствуют себя свободнее,
нежели в условиях монополизации.

Однако ситуация далека
от идеальной. Не секрет, что соболь в Красноярске
стоит дороже чем у нас, несмотря на то, что Баргузинский
кряж всегда ценился выше Енисейского. Причина проста.
У нас в области нет внутреннего рынка, нет легального
координирующего центра, который взял бы на себя функцию
консолидации пушнозаготовителей и поиска наиболее приемлемых
условий реализации мехов. Может быть, проработкой этого
вопроса займется не так давно созданная ассоциация коренных
народов области. От нашего района, кстати, в нее вошли
три эвенкийских общины. Впрочем, это лишь одна составляющая
вопроса. Не исключено, что настанет время, когда охотой
заниматься станет вообще невыгодно. По крайней мере,
здесь, в районе.

— Надо полагать, еще вырастут затраты на промысел…

— Да, аномально низкая
цена на топливо, что мы имеем сейчас, — можно сказать,
пережиток прошлого. В Киренске, скажем (а он гораздо
ближе к Большой земле) бензин стоит почти на пять рублей
дороже. Там рыночные условия. Так, возможно, будет и у нас,
причем через полтора-два года. Программа
северного завоза постепенно сворачивается, кроме того
она не предусматривает завоз и продажу топлива населению.
Никто не собирается дотировать нас в таком объеме. К
примеру, если в прошлом году на эти нужны нам выделяли
почти 32 миллиона рублей, то в этом — лишь 23. Федерация
денег не дает, у области их просто нет… А теперь простая
арифметика. Частник приехал в Ангарск и купил бензин
по восемь рублей за литр. Позже приехал в Ербогачен,
и цена автоматически возросла до 14 рублей. Надо платить
за аренду емкостей на нефтебазе, надо иметь «навар».
Думаю, дальше считать нет нужды?

— Понятно, что это отразится не только на охотниках.
Те же дрова (машина и сейчас-то стоит три тысячи) вырастут
в цене в полтора-два раза, то же молоко. Вряд
ли какие индексации зарплат и пенсий догонят цены. Будем
жить по пословице «не жили богато, не надо начинать»?

— Причин для оптимизма немного, но рынок есть рынок,
и если так живет вся страна, то почему мы должны жить
иначе? А богато или небогато — это зависит в основном
от нас. Сумеем создать собственную инфраструктуру —
будем нормально работать и получать деньги, не сумеем
— будем вечно ожидать манны небесной от федерации и
просить помощи у области. Но
политика иждивенчества уходит в небытие,
деньги нужно зарабатывать. Тем более что у нас есть
территория, есть лес, недра.

— Анатолий Александрович, давайте поговорим о
реальных начинаниях, так сказать, заделах на будущее.

— Район — нефтеносная провинция. Сейчас сюда возвращаются
геологи. Это показатель того, что территория привлекательна.
Никто не станет вкладывать деньги в то, что не принесет
прибыли. При нормальном раскладе следом за геологами
придут буровики. Это трудоустройство людей, это деньги
в бюджет, это развитие. Почин есть. Компания «Верхнечонскнефтегаз»
начинает разработку проекта по бурению нефтедобывающей
скважины. Уже сегодня на спонсорские деньги район купил
«Урал» и два «КрАЗа». Вот вам новые рабочие места. Кроме
того, это доставка грузов и товаров в район своими силами.
Значит, деньги сегодня будут оставаться в районе,
работать на район. Суммы, что ни говори, приличные.
6,3 млн. рублей — дотация на доставку товаров, 7,3
млн. — доставка ГСМ. Разумеется, все деньги сразу мы
не «поднимем», но стремиться к этому нужно. Впрочем,
есть и еще один аспект дальнейшего сотрудничества с
нефтяниками. Проект «Верхнечонскнефтегаз» предполагает
строительство завода по переработке сырой нефти. Будет
относительно дешевый бензин, будет соляра — именно
то, в чем район больше всего нуждается. Будет мазут
— отпадет надобность отапливать котельные нефтью…
Если это не послужит толчком к развитию, то что же еще?

— Анатолий Александрович, ясно, что за год, за два
кардинально ситуацию не изменить. И все же, каковы ближайшие
перспективы района?

— Думаю, в недалеком будущем можно ожидать значительного
роста цен на пушнину. Собольи меха — это все-таки аксессуары
богатых людей, если так можно сказать. Таких людей в
стране, и в Иркутской области в том числе, становится
все больше. Наши меховые фабрики начинают работать.
Причем работать на внутренний рынок. Что касается экономики
района в целом, могу сказать, что ближайшие два года
не будут легкими. В первую очередь, с 2005 года негативно
скажется проблема с ГСМ. Наряду с бензином будем завозить
газоконденсат. Это тоже вариант, хотя, согласен, не
лучший. Но основная наша техника — «бураны», они прекрасно
ходят на конденсате, так что, думаю, каждый сможет выбирать
по средствам. Либо дорогой бензин, либо дешевый
конденсат. При раскладе 50 на 50 цена будет приемлемой.
Впрочем, долго этот период не продлится. Полагаю, уже
с 2006 года наши наработки начнут давать положительный
эффект.

— Спасибо за беседу, и удачи вам в ваших начинаниях.