Давно это было. Весной 1943 года наша дивизия держала оборону по
берегу Северного Донца. Мы с Алешей Федоровым установили пулемет в
десяти метрах от старой березы, под вывороченным дубом.

Короткими майскими ночами мы вгрызались в твердую, как камень,
донецкую землю. По утрам, если было затишье, случалось, спали по очереди.

Обычно утром немцы стреляли изредка или совсем не стреляли, и тогда
наступала тишина, которая всегда предвещала что-нибудь неприятное.

Во время артиллерийского налета, казалось, вокруг тебя нет ничего
живого. Но стоило затихнуть выстрелам, как откуда ни возьмись появлялись
на деревьях синицы, славки, мухоловки. Всходило солнце, и птицы славили
новый день. Прибрежные рощи Донца наполнялись тысячеголосой песней
пернатых. Они не желали признавать никакой войны.

Однажды, сидя у пулемета, я наблюдал за противоположным берегом.
Алеша спал. Мое внимание привлекла синица. Она так близко подлетела к
нашему укрытию, что, казалось, ее можно поймать рукой. Вертлявая,
непоседливая, она что-то разыскивала. Сначала я не обратил на нее особого
внимания, но когда она бесцеремонно села на пулемет, понял, что где-то
поблизости ее гнездо. Затаившись, я наблюдал за синицей. Набрав полный
клюв гусениц, она подлетала к березе и там исчезала.

Береза была старой. Ее ствол избороздили глубокие черные складки.
Присев на ветку, синица несколько секунд оглядывалась, но, не заметив
никакой опасности, спрыгнула с ветки на шершавую кору. Только тут я
заметил, что невысоко от земли, в комле дерева, было дупло, где синички
свили себе гнездо.

Когда одна синица залетала в дупло, откуда-то появлялась другая, без
умолку подавая позывные, пока та кормила птенцов. Через минуту обе
улетали в лес за кормом.

Не проходило и пяти минут, как они снова появлялись у гнезда. Так
продолжалось с неделю. Оба родителя видели, что около их гнезда появились
люди. Сначала они соблюдали осторожность, но потом привыкли и уже не
обращали на нас никакого внимания.

Пока стояла тишина, синицы усиленно кормили птенцов. Но стоило
начаться перестрелке, как они прятались в свое дупло, пока все не стихало.

На передней линии, бывало, час, два, а то и полдня стояла тишина, а
потом мог разразиться такой шквал огня, что за целый день и поесть было
некогда. Каково же было синичкам? Птенцы подрастали и требовали больше
корма. Родители без устали его приносили.

Однажды фашисты словно взбесились: артиллерийский и минометный
огонь не прекращали целых два часа. Снаряды рвались у самой кромки воды,
поднимая ввысь громадные фонтаны, выбрасывая на берег карпов и окуней.
Враги вслепую вели огонь по реке в надежде разбить нашу переправу,
замаскированную под водой.

При первых же выстрелах обе синицы исчезли. Мы с Алешей
волновались, а что если снаряд угодит в старую березу… Беспокоило и
другое: второй час длилась артиллерийская канонада, два часа птенцы сидели
голодные в гнезде. Но чем мы могли помочь?

— Знаешь что, — сказал мне Алеша, — давай принесем-ка к самому дуплу
каши. Авось родители прилетят и накормят птенцов. Когда это они полетят
да наловят насекомых?

Такое предложение Алеши мне показалось несерьезным.

— Да ты что? Будут птенцы есть твою кашу, — противился я.

— А почему не будут? Каша-то с мясом.

Я не верил в затею Алеши, но не мешал ему делать то, что он задумал.
Алеша взял валявшийся у окопа ржавый и разбитый магазин от ручного
пулемета, насыпал на него, словно на тарелку, каши из котелка, которую
солдаты в шутку называли шрапнелью, и пополз к березе. Он положил диск
на вывороченные корни недалеко от самого летка, и мы начали ждать.
Стрельба немного поутихла. Откуда-то появились синички. Увидев около
березы угощение, они сначала отнеслись к нему с недоверием. Потом одна из
синиц присела на диск и стала его рассматривать. Подлетела вторая синица
и, расшвыряв кашу, начала выбирать, как нам показалось, остатки мяса и
уносить их в дупло.

Когда стрельба прекратилась и наступила тишина, синицы снова куда-
то исчезли, но потом появились с кормом в клюве. В это время мы увидели
первого птенчика, выглядывавшего из дупла. Значит, птенцы были живы,
подросли и должны были скоро покинуть гнездо.

…Нам не удалось дождаться, когда вылетят они из своей березовой
крепости. Полк перешел в наступление.