— У нас по-прежнему такой уровень: 143 случая
заболевания на сто тысяч населения? Его так и не
удалось сбить?

!I1! — Нет, мы сегодня фиксируем спад эпидемии где-то процентов
на 15. Считаем: счет — в нашу пользу. Но
представьте себе силу сопротивления этого недуга:
нам потребовалось чуть ли не пять лет, чтобы
овладеть ситуацией и прийти к показателю 120
больных на сто тысяч человек. Без мобилизации всех
усилий государства, областной администрации справиться с
ситуацией нам бы не удалось. Главный фактор, повлиявший на снижение
эпидемии туберкулеза в нашей области, —
создание целевой программы по профилактике
заболевания и его лечению. Как-никак, но именно на
ее реализацию совместно из федерального,
регионального и муниципальных бюджетов было выделено
и освоено, начиная с двухтысячного года, более 120 миллионов
рублей. Не такая и маленькая сумма, чтобы ее не
заметить. Мы смогли обеспечить наших
пациентов (разумеется, для них — бесплатно) всеми
противотуберкулезными препаратами. Благодаря такому
финансовому «вливанию» получили возможность повысить
профессиональный уровень почти половины работающих
во фтизиатрии врачей. В начале девяностых годов мы
могли кормить наших больных в стационаре только на 8
рублей в день. Представьте себе, что такое эти 8
рублей для человека с тяжелой формой туберкулеза,
нуждающегося в нормальном питании. Сегодня кормим на
25 рублей в сутки. Тоже не ахти что, но ведь не
сравнить с тем мизером…

— Евгения Сергеевна, насколько я знаю, сейчас нет
отдельной целевой программы по туберкулезу —
существует некая единая программа профилактики и лечения всех
социально значимых заболеваний, а круг их
достаточно широк. Это и венерические, и
онкологические, и психические, и некоторые
эндокринные патологии. Не потерялся ли для
государственной казны в таком «созвездии» туберкулез?

— Нет, по квоте выделяемых средств наша служба как в
России, так и в Приангарье не пострадала. С
нынешнего года в Иркутской области началась новая
«пятилетка» борьбы с туберкулезом. И до 2008 года мы
рассчитываем получить 235 миллионов рублей. Кроме
этих денег, фтизиатрическая служба России получит
солидную денежную подпитку от Международного банка
реконструкции и развития, выделившего на борьбу с
туберкулезом и ВИЧ-инфекцией 150 миллионов долларов.
На туберкулез будет «брошено» 100 миллионов. Из
них иркутские фтизиатры тоже получат свою немалую
долю. Это означает не только достойное содержание пациентов на
больничной койке; это еще и современное диагностическое и
лечебное оборудование, без которого сегодня говорить
об успешном лечении туберкулеза просто нет смысла.

— На фоне снижения эпидемии у нас в области
уменьшилось ли число лекарственно устойчивых форм
заболевания? Считается, что это самые трудные для врача
проявления туберкулеза.

— Палочка Коха проявляет уникальную способность
«привыкания» к лекарствам. И врачи, и наши пациенты
еще помнят время, когда из-за острой нехватки
медикаментов приходилось лечить каким-то одним,
имеющимся «под рукой» препаратом. Микобактерия
приспособилась к нему чрезвычайно быстро. Сейчас в
нашем арсенале все необходимые медикаментозные
средства, но легче от этого почти не стало. Во
врачебный обиход вошло выражение: полирезистентность
возбудителя туберкулеза. То есть его приспособляемость
не к одному, а сразу к нескольким лекарственным препаратам.

— И ваш прогноз?

— Мой прогноз связан с надеждой на разработку новых
поколений медикаментозных средств. Мой прогноз
потому благоприятен, что именно у нас, в Иркутске,
находится очень сильное предприятие: комбинат
«Фармсинтез». Он специализирован на выпуске лекарств
современных, и в первую очередь его продукцию
получает наша региональная фтизиатрическая служба.

— Если принимать всерьез сравнение туберкулеза с
опасным, изворотливым врагом, логично спросить о
выстраиваемой сегодня в Приангарье линии обороны от
него. Или все-таки — опорных точек наступления на
него?

— Я бы предпочла говорить не об «обороне» и не о
«наступлении», а о планомерной, целенаправленной
работе, способной предотвращать острые ситуации, подобные
той, что случилась в начале девяностых годов.
Конечно, в Иркутской области выстроена
лечебно-профилактическая система. На нашей
территории (включая Усть-Ордынский) 14
противотуберкулезных диспансеров, 22
специализированных отделения в районных больницах,
11 тубкабинетов. Мы смогли существенно улучшить
материальную базу большинства из них. Если говорить о
высшем уровне оказания помощи нашим
больным, то она осуществляется в трех областных
лечебных учреждениях: областном противотуберкулезном диспансере
с его филиалом на 60 коек в Саянске, в областной противотуберкулезной
детской больнице и в санатории «Синюшина гора» в
Иркутске. Мы планируем в ближайшие годы провести
реконструкцию санатория, построив там современный
больничный корпус. Уже выделено более миллиона
рублей на его проектно-сметную документацию. За счет
федерального бюджета строится противотуберкулезный
диспансер в Тайшете.

— Мне довелось быть на открытии филиала областного
противотуберкулезного диспансера в Саянске. Это было
событием не только для молодого города, но и для
ближайших к нему сельских районов…

— Да, это настоящее событие! Открыв филиал, мы
сможем на высшем уровне оказывать помощь,
сельскому населению. К вашему сведению, вообще уровень
заболеваемости туберкулезом на селе выше, чем в больших
городах. Во многом это объясняется удаленностью
лечебных учреждений от маленьких населенных пунктов.
Тем, кто живет, скажем, в Заларинском или в
Куйтунском районе, выбраться в Иркутск, да еще при
нынешней дороговизне, крайне сложно. Открыв филиал в
Саянске, мы приблизили нашу специализированную помощь
к целому «кусту» сельских районов, в которых живет
около двухсот тысяч сибиряков. Учтите еще, что
фактически рядом с Саянском, в Зиминском районе, —
колония. Достаточно сильный источник туберкулезной
инфекции. Так что открытие Саянского филиала
воспринимается нами, фтизиатрами, как своеобразный
важный этап совершенствования всей нашей службы.

— Вы упомянули о Зиминской колонии. Но в Приангарье
много учреждений закрытого типа, относящихся к
Минюсту России. И, по имеющейся статистике, все они
вкупе отрицательно влияют на общую ситуацию с
туберкулезом в области…

!I2! — Этот факт отрицать бессмысленно. Но мы сейчас
действуем совместно с противотуберкулезной службой
ГУИНа в рамках единой целевой программы. И этот контакт уже
дает свои результаты: в колониях эпидемиологический уровень
сейчас стал ниже.

— Уж если мы заговорили об этом, не могу не
коснуться очень острого вопроса: на
эпидемиологическую ситуацию, возможно, даже
в большей степени, чем тюрьмы и колонии, влияет
заболеваемость среди социально дезадаптированного
населения. На улицах наших городов все больше
людей, не имеющих ни пристанища, ни работы, ни
здоровья. Я понимаю: вам, медикам, с этим явлением
в одиночку не справиться. Люди, выходящие на
свободу, в своем большинстве оказываются абсолютно не
устроенными, и государство почти ничего не
делает, чтобы помочь им, часто страдающим открытой
формой туберкулеза, обрести точку опоры. Но ведь не
мириться же со всем этим?

— Вы затронули очень больную тему. Я все больше
прихожу к мысли о необходимости создания в области
специального учреждения именно для такой категории
больных. В одиночку медикам действительно, такую
проблему не решить. Но я встречалась с начальником
областного управления социальной защиты, мы вместе
обговаривали ситуацию. Лечение, консультации
этой группы больных мы, медики, конечно же, возьмем на себя.
Но содержать такой интернат должна социальная служба.

— Наверное, о том, сколько больных с открытой формой
туберкулеза сегодня питается с помоек и ночует по
подвалам и чердакам, не знает ни одна статистика…

— Я владею вот какой цифрой: в Иркутске
диагностирована открытая форма туберкулеза у 250
человек, не имеющих постоянного места жительства.
Разумеется, цифра неточная, ведь большинство из
этих обездоленных людей к врачам не обращаются…

— А если бы и обращались, толк-то какой? Я знаю по
практике других лечебных учреждений не только в
Иркутске, но и в области: бомж для стационара —
всегда самый нежелательный пациент. Попасть ему, не
имеющему ни страховки, ни денег, на больничную койку
очень трудно.

— О лечебных учреждениях общей больничной сети
судить не берусь. Что же касается нашей
специализированной, противотуберкулезной, то картина
иная: фтизиатры заинтересованы, чтобы люди,
вышедшие из заключени, оказавшиеся на
социальном дне, обращались к нам за помощью. Койки
фтизиатрических отделений — для пациентов любого
социального статуса. В том числе и в областном
противотуберкулезном диспансере, один хирургический
блок которого, где сейчас проводятся операции самого
широкого спектра, рассчитан на прием пятисот
больных. Но мы можем только лечить своих пациентов.
По большому счету страховать своих граждан от такого
социального недуга, каким является туберкулез,
должно государство.