!I1! — Мы действительно стали активнее защищать жизнь
матерей и лучше выхаживать малышей первого года
земного их существования. В конце девяностых годов
показатель младенческой смертности упорно держался
на уровне 18-20, в 2002 году он снизился до 15*
сегодня в Иркутской области на черной доске наших
потерь он упал до 13,8 на тысячу ребятишек первых
двенадцати месяцев жизни. Такую кривую не под силу
вычертить только счастливой случайности. Перед нами
закономерность, обусловленная напряженной,
целенаправленной организаторской и чисто врачебной
работой у самого истока жизни.Более эффективной
стала помощь как беременным, так и новорожденным. В
Сибирском федеральном округе, а это 16 расположенных
за Уралом регионов, проживает не более 14% россиян.
Расстояния же по сравнению с центральной или южной
Россией огромны. И поэтому у нас в Сибири служба
охраны материнства и детства имеет свою непростую
специфику: благополучно довести женщину до родов и
выпестовать появившегося на свет малыша нам
намного сложнее.

— Когда у нас в Приангарье служба охраны
материнства и детства только обретала свои черты,
вы, Наталия Владимировна, были первой, кто заявил о
необходимости «маршрутов здоровья беременных
женщин». Как велики эти «маршруты» сейчас, насколько
надежны?

— И тогда, и нынче я имела в виду системность
врачебного контроля за состоянием здоровья женщины,
готовящейся к материнству, реальную возможность
получения ею профессиональной медицинской помощи.
Как бы далеко от городов с развитой медицинской
инфраструктурой она ни жила. В небольших по площади
российских областях с их высокой плотностью
населения и отлаженными коммуникациями «маршруты
здоровья» женщин, готовящихся к материнству,
воспринимаются как само собой разумеющееся. В
Приангарье же или, к примеру, у наших соседей в
Красноярском крае, важная задача — не оставлять
будущую маму один на один с ее женскими проблемами.
В Иркутской области благодаря действующей на
протяжении многих лет целевой программе «Охрана
материнства и детства» в каждом районе есть наши
лечебно-профилактические учреждения, оснащенные
если и не по последнему слову медицинской науки и
техники, то все равно всем необходимым для того,
чтобы и проконсультировать будущую мать, и оказать ей
в случае надобности помощь в полном объеме. Каждое
такое учреждение, будь то фельдшерско-акушерский
пункт или районная женская консультация, — опорная
точка маршрута, ведущего к благополучным родам. Но
тут следует учесть и такое обстоятельство: женское
здоровье у нас оставляет желать много лучшего.
Абсолютно здоровых женщин, как свидетельствует
медицинская статистика, точно так же, как абсолютно
здоровых малышей, нет. Исходя из этого
акушерско-гинекологическая служба
области ставит перед собой главную цель —
своевременно выявлять патологию и уже не выпускать
«проблемную» женщину из своего круга внимания
вплоть до родов.

— Открывшийся более 20 лет назад во многом благодаря
вашей инициативе областной перинатальный центр —
это ведь не просто роддом? Я так понимаю, что он
— конечный пункт тех маршрутов, которыми идут к
благополучному завершению беременности сотни
женщин; за два десятилетия существования
перинатального центра в его стенах появились на свет
тысячи малышей…

— Да, наш перинатальный центр изначально
задумывался и давно уже реализовался как
научно-лечебное учреждение высшего, пятого, уровня, в
котором рожают женщины с тяжелейшими патологиями. В
том числе, как свидетельствуют факты,
более 40% рожениц страдают сердечно-сосудистыми
заболеваниями. Они все могут жить как
угодно далеко от Иркутска, но, если того требует
состояние их здоровья, они наблюдаются и потом
рожают у нас. В рамках «Сибирского соглашения» мы
принимаем и женщин из Бурятии. В Иркутском
перинатальном центре — современнейшее оборудование;
очень часто малышу помогают появиться на свет не
только акушер, но и микропедиатр и, учитывая
характер женской патологии, кардиолог.

— Но ведь не каждая будущая мама может позволить
себе роскошь, предположим, из медвежьего угла где-то
в Чунском или Мамско-Чуйском районе приехать рожать
в Иркутск, не говоря уже о периодическом
обследовании у вас в период беременности. Слишком дорого.

!I2! — Материальные затраты по транспортировке в таких случаях,
согласно действующей целевой программе «Охрана материнства и
детства», полностью на местных бюджетах. Кроме
того, все, что помогает преодолевать огромные наши
расстояния: санитарная авиация, поезд, автобус, — к
услугам женщины, официально направляемой из района в областной
перинатальный центр. При этом учтите, что все наши
периферийные родовспомогательные учреждения и женские
консультации имеют сегодня неплохую диагностическую
базу. Пусть и не столь совершенную, как в
перинатальном центре, но позволяющую исключать
драматичный исход. И, наконец, еще одна составляющая
наших усилий, обеспечивающих сохранность женского,
детского здоровья: кадры. Какой бы совершенной ни
была диагностическая и лечебная аппаратура, она не
сможет работать, если нет рядом хорошей головы и
умных рук. У нас задействована система
выездных циклов по разделам неонаталогии, педиатрии,
акушертства, гинекологии. В течение последних двух
лет именно так удалось познакомить врачей периферии
с новейшими технологиями, с новой информацией по
нашим специальным темам. Медики Усть-Кута, Братска,
Ангарска, Тулуна прошли такие своеобразные учебные
«курсы», во время которых они не только слушали
лекции ведущих иркутских врачей, но и вместе с
выездными бригадами анализировали сложные случаи
свой практики. Кстати, точно по такой же схеме мы
обучаем и средний медицинский персонал, отдавая
отчет в том, как нередки ситуации, когда именно от
опыта, знаний, навыков фельдшера, акушерки зависит
жизнь. Вообще возможность профессионального общения
дорогого стоит. Систематически проводимые
научно-практические конференции в рамках «Сибирского
соглашения» — уникальная школа, помогающая
перенимать опыт соседей, делиться тем, что мы,
иркутские врачи, наработали на своей базе.
У нас, в Сибирском
федеральном округе сложилась солидная научная,
образовательная, лечебная база. В интересах
населения всех входящих в округ регионов ее
необходимо использовать максимально.

— Наталия Владимировна, есть еще одна проблема,
возможно, напрямую не выходящая на врачебную
практику, но крайне важная для физического и
нравственного благополучия общества. Я имею в виду
планирование семьи, вокруг идеи которого то и дело
разгораются споры этического толка…

— Такая служба, существующая во всех развитых
странах, остро необходима и нам. И тут
вы не совсем правы: планирование семьи как раз лежит
в русле врачебной практики. Ведь от состояния
здоровья молодой семьи, от того, насколько
молодожены да и супруги со стажем семейной жизни
осведомлены о самих себе, в конечном счете
зависит завтрашний день страны. Сколько сегодня
малышей рождается с тяжелейшими патологиями!
Скольких несчастий можно было бы избежать,
если бы супружеские пары доверяли советам врача, соглашались
на обследования, сегодня вполне доступные каждому.
В любой женской консультации что в
Иркутске, что вдали от него — есть специально
подготовленный врач или фельдшер, готовый дать
необходимый совет, направить на обследование.
Конечно, вопрос планирования семьи глубоко личный, и
никто не вправе навязывать свою волю взрослым людям.
Но ведь и ребенок, появляясь на свет, чтобы быть
здоровым и счастливым, должен быть желанным. Разве
не так? Мы, медики, по-своему отслеживаем ситуацию.
Скажем, три года назад благополучных родов в
Иркутской области было не более 40%. Сегодня
почти 60% от всех беременностей завершается счастливо.
Мы видим: абортов стало меньше, а рожать стали больше.
Но никакой эйфории при этом быть не должно. Цифры, даже при
положительной динамике, не могут затмевать
правды. Правда же такова: в нашем регионе, как,
впрочем, по всей России, много семей, ничего не
желающих знать о службе планирования. Ребятишки в
таких семьях в своем большинстве обречены на
социальное сиротство. Уже есть прецеденты, когда
врачи совместно со службой опеки забирают из таких семей
грудничков, чтобы в доме ребенка они смогли
просто выжить: под крышей родного дома им,
не достигшим еще и трех месяцев, уход не обеспечен.
Не узкомедицинская это проблема —
общенациональная. Как и вторая наша беда —
бесплодие. У него ведь далеко не всегда генетические истоки.
Больше социальных: неблагополучная экология, работа
как мужчин, так и женщин на вредном производстве.
У нас в области одна из причин бесплодия — резкий рост
заболеваний, передающихся половым путем. Их последствия —
невозможность зачать и родить ребенка. Какой бы
продуманной и надежно профинансированной ни была
программа охраны репродуктивного здоровья населения,
только с ее помощью победить бесплодие невозможно.
Необходимы разноплановые усилия всего общества.

— А что, такая программа есть у нас в области?

— Да. Именно о ней-то и шла речь два с половиной года
назад на координационном совете Минздрава в
Иркутске. Сейчас такая программа охраны репродуктивного здоровья
населения Приангарья принята, финансирование
начнется с будущего года. Один из ее аспектов —
создание лаборатории экстракорпорального
оплодотворения, технологии которого очень дороги.
«Дети из пробирки» в мире давно уже не новость.
Такие лаборатории есть в Москве, в Новосибирске, в
Красноярске. Поскольку мы планируем приобретение
всего лабораторного оборудования за счет
регионального бюджета, в Иркутске попытаемся сделать
эту медицинскую услугу более доступной, чем где бы
то ни было.

Современный уровень медицинской науки и медицинских
технологий выручает в самых кризисных ситуациях. Но
у нас, врачей, стоящих у истоков жизни, своя
сверхзадача. Не только спасать в экстраординарных
случаях, но всей организацией врачебного дела, всем
своим опытом и знаниями обеспечивать достаточность
здоровья будущего поколения.