Военврачи 40-х годов
Июнь -- ноябрь 1941 года. Для Иркутского государственного медицинского института эти несколько месяцев были особо ответственны. И для преподавателей, готовивших своих питомцев к самостоятельной врачебной практике, и для многих старшекурсников, сразу после выпускных экзаменов осознавших себя военврачами. Собственно, ноябрьский выпуск сорок первого года был ускоренным: ребята, поступившие в вуз в тридцать седьмом году, должны были закончить его только в сорок втором. Но война смешала планы нормальной жизни. И можно сказать, что эти первые пять месяцев Великой Отечественной объединили старшекурсников: выпускники Иркутского мединститута были готовы стать солдатами. В середине ноября сорок первого года 46 вчерашних студентов- медиков шли к железнодорожному вокзалу через Ангарский мост. Было ветрено, холодно, угрюмо. И все же каждому из надевших солдатскую шинель верилось в лучшее; в то, что Ангара встретит их, вернувшихся в город студенческой юности с победой, более приветливо и ласково.
Но долог оказался путь до победы: четыре года,
каждый день из которых был наполнен болью, потерями,
многочасовыми операциями; каждый день стал
для иркутских молодых врачей днем испытания их
мужества и терпения. От родного вуза, от берегов
Ангары их разбросало по разным фронтовым дорогам.
А. Занданов, Г. Кодесников, Г. Егоров, Т. Багайчиков,
И. Мовсесян начали службу на Балтфлоте. На долю
военврача Антона Занданова выпало 900 дней блокады
Ленинграда, где он лечил раненых, плавал на
госпитальных судах, был хирургом в Ленинградском и
Таллинском госпиталях, старшим врачом на крейсере
«Адмирал Макаров». Герасим Егоров, спасая раненых
тоже в блокадном Ленинграде, после ее прорыва попал
в Кронштадт, командовал эвакуационным отрядом,
оказывая помощь раненым морякам — защитникам
Гангута и острова Ханко. Семен Коляго был
начальником медицинской службы на Тихоокеанском
флоте. Вадим Прохоров прошел войну в самом переднем
эшелоне военно-санитарной службы, и его боевой путь
пролег от озера Ильмень до Восточной Пруссии, а
затем увел его на восток, на войну с Японией. Михаил
Нагибин, начав войну под Москвой, на Калининском
фронте, прошел ее дорогами до Берлина. И там
встретил День Победы.
Выпуск Иркутского мединститута первых пяти месяцев
Великой Отечественной войны — это и девушки,
казалось бы, вовсе не готовящие себя к стезе
военврачей. Между тем и они воевали отважно. Вот
Тося Кондрашова, ставшая полевым хирургом и
воевавшая в составе Второго Украинского фронта,
вместе с передвижным эвакогоспиталем исколесившая
всю Украину, Молдавию, Бессарабию, Румынию, Австрию,
Венгрию. А Маша Якобсон, став патологоанатомом,
участвовала в раскопках жертв оккупантов в Литве.
Победа далеко не всех привела, как им мечталось
когда-то, к порогу родного вуза, к Ангаре. Судьба
разбросала оба выпуска сорок первого года по стране.
Но был для них для всех один общий святой день —
день, который собирал военврачей на традиционный
сбор. Сначала через четверть века встретились те, кто
закончил Иркутский мединститут в июне сорок первого
года. Потом еще через пять лет встретились те, кто
выпустился в пламя войны в ноябре сорок первого года.
Наконец, спустя полвека после окончания родного
вуза, в 1991 году, собрались вместе и июньский, и
ноябрьский выпуски. И не было ничего светлее этой
встречи. Будто вернулось к ним их студенчество, и
стало ясно, что они, прошедшие войну, были и
остались верны своему высокому профессиональному
долгу.
Но не всех пощадила война. За год до победы погиб
полковой врач Юрий Суворов; Николай Волошин сложил
голову спустя год после окончания института.
Однажды, в 1956 году полковник медицинской службы
Леонид Попов, отдыхая в подмосковном санатории,
забрел на старое солдатское кладбище. Остановился у скромного
деревянного обелиска, на котором прочел: «Могила —
62. Военврач Н.Т. Волошин. Похоронен 16 мая 1942 года».
Тогда и сложились у врача и поэта Леонида Попова
строчки, которыми мне хочется закончить свой рассказ:
Живущие! Навеки их храните —
В глазах и думах матерей и вдов.
Храните в бронзе, в памяти, в граните
Военврачей сороковых годов.