Напомним, что в середине февраля спикер Госдумы Борис Грызлов заявил о том, что в
рамках аппарата Госдумы будет создан антикоррупционный отдел, который должен
заниматься антикоррупционной экспертизой законопроектов. Тогда спикер нижней
палаты парламента заявил, что все проекты законов, рассматриваемые в Госдуме, отныне
будут проверять на заложенные в них явные или тайные возможности для коррупции.

Однако первоначальная идея претерпела весьма существенные изменения. Во-первых,
создан не отдел в рамках аппарата, а комиссия. Во-вторых, комиссия будет
формироваться пропорционально представительству политических объединений в Думе.
В-третьих, ее решения будут носить не обязательный, а рекомендательный характер.

Комиссия будет состоять из 15 членов. Туда включены 10 представителей
«Единой России» и 5 от остальных фракций. Как пояснил глава комиссии Михаил
Гришанков, комиссия будет изучать законопроекты выборочно — как по собственной
инициативе, так и по поручениям Госдумы или предложениям отдельных депутатов.
«Методология отбора сейчас вырабатывается, но уже можно сказать, что мы будем в
обязательном порядке изучать законопроекты, затрагивающие полномочия органов
власти, в том числе на местном уровне».

Госдума уже имеет опыт создания подобных комиссий. Впервые постоянная
парламентская антикоррупционная комиссия появилась в 1997 году. Правда, объектом ее
изучения были не законопроекты, а оценка деятельности конкретных чиновников на
предмет коррупционности. С учетом того, что тогда в Думе доминировали коммунисты,
соответственно, они и контролировали комитет. А он в свою очередь становился
инструментом борьбы против правительства «младореформаторов». Комитет собирал
данные и передавал их правоохранительным органам, а они в свою очередь заводили
уголовные дела. Понятно, что тогда комитет просто использовался коммунистами для
борьбы со своими политическими противниками. Соответственно, деятельность комитета
была политической.

В Думе третьего созыва коммунисты потеряли свои преимущества, а сама нижняя палата
становилась все больше управляемой. Был создан комитет по противодействию
коррупции, который сначала возглавил Сергей Степашин, а затем Николай Ковалев.
Комитет превратился из политического инструмента в некий «клуб по интересам»,
который в русле объявленной Кремлем борьбы с коррупцией пытался не отставать от
чиновников президентской администрации в выработке разного рода общих
законопроектов. Правда, его деятельность так и не привела к реальным результатам.

В нынешней Думе антикоррупционный орган должен был снова приобрести
политический окрас. Иными словами, мог быть использован как инструмент
политической борьбы против лоббистской активности депутатов Госдумы (в основном не
входящих во фракцию «Единая Россия»). Одновременно он мог служить и инициатором
громких антикоррупционных кампаний в отношении авторов «коррупционных
законопроектов», особенно если выявлялись их связи с нелояльными политическими
фигурами или слишком самостоятельными бизнес-группами. Однако, по всей видимости,
этим планам не суждено сбыться. Комиссия вряд ли приобретет политический характер,
что связано с объективными причинами: политические оппоненты и без того находятся в
«политическом нокауте», чтобы против них нужно было ставить дополнительные барьеры.

С одной стороны, создание антикоррупционного органа по более мягкому сценарию
означает, что он не сможет использоваться как жесткий инструмент блокирования
«ненужных» инициатив депутатов. С другой стороны, это означает, что решения
комиссии будут использоваться
противоборствующими сторонами в тех или иных конфликтах как дополнительный
аргумент в пользу конкретного игрока (или против него). Иными словами, комиссия будет
ставить клеймо коррупционности на конкретные законопроекты, которое хоть и не будет
формальной преградой к рассмотрению, но останется несмываемым пятном на
репутации как самого проекта, так и его авторов.