Сегодня новые иностранного происхождения слова бытуют
в русском языке: дефолт, инфляция, оффшор, консенсус…
Без этих слов мы не живем с начала перестройки.

Был такой случай в моей жизни. Уходя на пенсию, я сдал
свой служебный автомобиль. Сменил их шесть за годы
работы собственным фотокорреспондентом ТАСС.
Жить дальше без автомобиля, к которому привык, прирос,
не очень-то хотелось.

Моя московская редакция написала письмо в Иркутский
обком КПСС и облисполком с просьбой выделить мне
за наличный расчет автомобиль «Волга». В этом письме
говорилось, какой я заслуженный фотокорреспондент —
с правительственными наградами, призер и лауреат
всесоюзных и зарубежных выставок.
Я прочитал письмо, прежде чем пойти с ним к областному
начальству, и воскликнул: «С такой характеристикой и
заслугами я должен получить по меньшей мере орден, а
может, и того больше».

«Волгу» мне, конечно, не дали, мало, видимо, для этого было
заслуг. Вот был бы я, например, Героем Советского Союза
или Героем Социалистического Труда! Дали, правда, «Жигули»
и сказали: «Бери, пока дают». Прошли годы, сегодня
в городах на десять автомобилей только один-два
отечественного производства. На авторынке по воскресным
дням в продаже бывает по две и больше тысячи автомашин:
японских, немецких, шведских — любых, на самый изысканный
вкус и финансовые возможности. Ушло время, когда мы все
«добывали» и, унижаясь, просили.

Даром, конечно, никто ничего не давал и не делал. Одного
знакомства и дружбы не хватало. Надо было в ответ сделать
в благодарность подарок, переплатить деньги.
На валютные взятки чиновники построили себе
дома, завели автомашины, открыли свои магазины и гостиницы.

Припоминаю такой случай. Я покупал холодильник в большом магазине.
В продаже их не было, достал по блату. Увозил
я этот холодильник со склада под «прикрытием» завмага,
чтобы никто не видел. Это не шапка и не рубашка, которые
в «закутке» магазина можно было надеть.

Перед заграничной командировкой надо было мне приодеться… Написал письмо
в областной торговый отдел с просьбой помочь купить
костюмчик и сам ходил на швейную фабрику. Обращался:
«Оденьте, пожалуйста, корреспондента в связи с поездкой
в Японию». Там, где были неудобства с примеркой (надо
было надевать костюм так, чтобы никто не видел), мне
давали сразу два или три костюма: «Дома, пожалуйста,
примерьте. Если не подойдет, верните — обменяем». Правда,
на склад я ничего не возвращал и помогал одеваться
родственникам…

Покупательская способность у советских людей была огромная.
Не стыдно вспомнить, как дефицитный товар я приобретал
по талонам ударника Всесоюзной комсомольской стройки.
Делалось это через посылторг с хорошей наценкой. Возили
мы, журналисты, с великой стройки века, БАМа, ковры,
обувь, куртки, полушубки. Везли, делая по
две пересадки вертолетами и самолетами. На Север поставляли
то, чего не было на Большой земле, а мы
развозили дефицит оттуда по своим домам.

Как хорошо, что нет сегодня этого доставания по блату.
Плати только деньги. Денег надо, правда, много, но
ковры, автомашины, телевизоры, холодильники мы каждый
день не покупаем. Как приятно зайти сегодня в магазин,
на рынок (их почему-то больше, чем производителей продуктов
и промышленных товаров). Если что, то мы и не купим,
побываем хотя бы, как в музее, и вспомним недавнее время.
Было это недавно, всего каких-то двадцать
лет назад. Слова «блат», «дефицит», «достал» стали забываться…