!I1! Анатолий Орлов был первым секретарем Ангарского РК ВЛКСМ
(1972—1973), потом первым секретарем Иркутского ОК
ВЛКСМ (1973—1982), заместителем начальника Иркутского
УВД… Ныне — председатель координационного совета регионального
общественного движения «Ветераны комсомола»

1971 г. Молодой выпускник Воронежского технологического
института Анатолий Орлов просит распределительную комиссию
отправить его в Сибирь, на новостройки.

Так он попадает в Ангарск, на нефтехимический комбинат.
Работал слесарем, мастером, старшим мастером, технологом.

Потом комсомольцы избрали его секретарем АНХК, и поскольку
комбинат был градообразующим, то и «комсомолообразующим»
был он, как говорится, по определению. Избирают вскоре
А. Орлова первым секретарем горкома комсомола, затем вторым
— обкома комсомола, а в самом конце 1975 г. — и первым
секретарем обкома комсомола. Вот такие ступеньки… И
потом семь лет он неизменно на этом посту, кстати, на
эти годы и приходится его комсомольское «шефство» над БАМом.

— Что же это были для вас, Анатолий Иванович, за годы?
Чем они стали в человеческом, личностном смысле?

— Я окунулся в водоворот таких крутых дел, что некогда
было оглянуться назад. Это было время, когда человек
действительно получал и воспитание, и образование через
труд. Труд был девизом, символом, смыслом жизни. Мне
повезло — для области это был расцвет ударных комсомольских
строек.

— Тут надо особо заметить, что стройки были интернациональными.

— А как же! Как не вспомнить, что на Усть-Илимской
ГЭС трудились отряды из всех братских социалистических
стран — Болгарии, Венгрии, Чехословакии, ГДР, отряд
болгарских водителей численностью в сто бойцов показывал
чудеса трудового героизма.

— Я представляю, с каким скепсисом на лице сегодняшний
читатель прочтет слова о трудовом героизме…

— Пусть скептик развернет карту области, найдет на
ней города Братск, Усть-Илимск, Саянск, Шелехов, поселки
на БАМе: Магистральный, Звездный, Ния, Улькан, Кунерма.
Железные дороги, гидроэлектростанции, крупнейшие в стране
и мире заводы и комбинаты — они вот, наяву, их можно
пощупать руками. Да, сегодня многие из них умерли, многие
живут очень трудной жизнью, но это, как говорится,
уже из другой оперы. Фундамент экономического потенциала
области закладывался в основном руками молодых, руками
комсомола.

Помню, на Усть-Илиме побывал американский журналист
Майкл Давыдов. В статье «Город будущего» он приводит
такие слова молодого строителя гидроэлектростанции:
«Совершенно не обязательно, чтобы кто-то
называл нас хорошими парнями. Главное в том, что, укладывая
бетон на дно реки, мы видим, как у нас на глазах растет
плотина, и чувствуем глубокое удовлетворение, потому
что после нас остается нечто важное. Молодые города,
такие, как Усть-Илимск, закалились особенным характером
— они заражали энтузиазмом и энергией».

Этот вывод сделан человеком со стороны. Да, наши стройки
умели убеждать лучше, чем многие дискуссии, книги, лозунги.
Здесь закалялись настоящие характеры. Не все становились
строителями-сибиряками. До 40% приезжих не выдерживали
нагрузок и возвращались домой. Но большинство оставались,
становились сибиряками. Женились, пускали здесь корни,
воспитывали детей. Рождались движения двадцатитысячников,
работать «за себя и за того парня» вставали на ударные
вахты, брали повышенные социалистические обязательства, посвященные
съездам комсомола и памятным датам истории страны —
все это можно сейчас осмеять. Да, были парадные почины,
и формализма было хоть отбавляй. Но все это шелуха, а
главное — большой и самоотверженный труд тысяч молодых
юношей и девушек, его-то не спишешь со счетов.

!I2! — Я понимаю, ударные комсомольские стройки стали школой
жизни целого поколения тех лет. Но ведь не только на
них трудилась, жила молодежь, комсомол…

— Разумеется. Но стройки, о которых мы сегодня говорим,
как бы окрашивали особым светом то время. Ведь недаром
ребят этих звали первопроходцами. Да, наверное, были
люди, которых мало трогало, что там делается на БАМе.
Но я-то говорю о своем восприятии того времени, о
том, что мне повезло жить и работать бок о бок с людьми,
которых выпестовала, выстроила их характер трудная,
но и благодарная атмосфера трудового подвига. Вот Виктор
Лакомов — это же человек-легенда, прославленный бамовский
бригадир и в то же время скромный, застенчивый
человек. Таким он и остается сегодня, настоящий
герой нашего времени.

— Кстати, а где сейчас прославленный бригадир прославленной
бригады, орденоносец, Герой Социалистического Труда?
Сейчас, когда мы отмечаем 30-летие «стройки века», он,
наверное, тоже поедет в поезде с друзьями-товарищами,
по дорогам, которые строил.

— Поедет обязательно. А сейчас он на пенсии, живет
в родной деревне, в Тайшетском районе. Я был недавно
у него в гостях. Все такой же застенчивый, скромный
человек, каким я знал его все эти годы. Очень озабочен
тем, что БАМ не дал еще того, что от него ожидали они,
первопроходцы. Но верит: все изменится, и «второй Транссиб»
еще покажет себя.

Стремительно возникавшие тогда «звезды» (иногда по 300-400
процентов давали) столь же стремительно пропадали. Бригада же
Лакомова шла вперед неспешно и уверенно, без рывков
и срывов — так работают настоящие профессионалы. Это они
«зашили» звенья на Таюрском мосту, а
утром были у самого Звездного, уложили последние рельсы.
А днем, в час пятьдесят, пришел первый поезд с почетными
пассажирами…

Так или почти было потом на Ние, на Небеле, в Магистральном,
Улькане, Кунерме. От поселка к поселку тянули они две
нити рельсов. О них писали в газетах и журналах, говорили
по радио, показывали по телевидению, снимали фильмы.

Они привели рельсы на перевал Даван, на границу Иркутской
области и Бурятии. Немалая за ними осталась нитка —
почти триста километров рельсов. Ни одна, наверное,
бригада в стране до этого не укладывала столько на одной
дороге. Правда, и дорог таких не было… Потом бригады
Бондаря и Варшавского превзошли этот результат, но
это было потом.

— А можете вспомнить наиболее яркие события тех лет?

— Их было очень много. Это, конечно, съезды комсомола
— XVIII и XIX, делегатом которых мне довелось быть.
Поехать на съезд, участвовать в его работе считал для
себя огромной честью любой комсомольский работник. Надо
особо отметить интернациональную дружбу молодежи тех
лет. Об интернациональных трудовых десантах и отрядах
по линии ССО я уже говорил. Но как не назвать фестиваль
молодежи в Гаване — яркое, впечатляющее событие. У
нас на Байкале фестивали иркутской и монгольской молодежи
были яркими образцами дружбы наших стран.

— Сейчас я хотел бы задать вопрос, на который, наверное,
не просто ответить… Вот был комсомол, организация,
которая вроде бы и делала немало, но вдруг, в одночасье,
распалась, будто ее и не было. А может, потому и распалась,
что время комсомола ушло и ностальгировать по этому
поводу ни к чему?

— Да, вопрос сложный, сразу на него не ответишь. Давайте
очертим (еще раз!) круг комсомольских дел — хотя бы
«моего» комсомольского времени. Комсомол и ударные стройки
страны — это же не затея одноразовая какая-то. Ведь
ставкой было развитие страны, необъятных просторов
Сибири. Решалась, по существу, стратегическая задача.
Вовлекались в это мощное движение тысячи, десятки
тысяч молодых людей, «параллельно» проходя жизненную
школу. Студенты, школьники, пионеры — огромный отряд
молодежи никогда не был обойден вниманием комсомола.
БАМ же вообще был и останется в памяти всех строителей
героическим и в то же время обычным временем — временем
нашей молодости, дерзновенных мечтаний. Это лучшая
часть нашей жизни, которая, я думаю, прежде всего
воспитала наши характеры.