!I1! В Листвянке сейчас непонятные, сложные времена. Может
быть, самые сложные за всю историю ее существования.
Переломных моментов поселок переживал немало, в отдельные
исторические моменты его трясло и лихорадило, как многие
города и веси страны. Но именно в последние несколько
лет Листвянка стремительно меняет свой облик, причем
трудно сказать, насколько это ей идет.

Есть такая фраза: «Народ не понимает свое население».
В Листвянке именно это и происходит. Здесь появилось
много пришлых, чужих людей, состоятельных, но с психологией
«дачников». А она, по сути своей, не сложна: «Лишь бы
мне было хорошо на этой земле. Я здесь отдыхаю. Вот,
ребята, вам забор для обозрения — за него не суйтесь».

Да, конечно, такие проблемы характерны не только для Листвянки.
Но здесь особенно больно это видеть. Может быть, потому,
что окружающий мир так роскошен и гармоничен. Здесь
невольно судишь строже о делах человеческих, и края
горлышка разбитой бутылки на байкальском берегу кажутся
острее.

Ты прости, капитан…

Перед тем как заехать к главе администрации Листвянского
округа Галине Васильевне Морозовой, поднялись мы по
улице Гридина к легендарному капитану ледокола «Ангара»
Георгию Васильевичу Лазо. Обещал он когда-то показать
свой уникальный фотоальбом об истории флота порта Байкал.
Около дома стояла его родственница, которая и сообщила,
что Георгий Васильевич недавно скончался, не дожив месяц
с небольшим до девяностолетия. С трудом упросила я ее
показать заветный альбом. И вот они, старые фотографии
с аккуратными надписями Георгия Васильевича. Родные
ему корабли. На обложке альбома текст песни — вальс
«Черемшанка».

И сразу вспомнился год перестройки, когда страна бурлила
и надеялась на лучшее.
Решили сестры и братья Лазо вместе со своими домочадцами
собраться на Байкале и отпраздновать коллективный день
рождения. Для этого был выбран самый просторный дом
сестры Веры Васильевны, но и то пришлось разбирать перегородки.
Столетние лиственничные плахи только постанывали.

В середине пятидесятых, когда из-за строительства плотины
Иркутской ГЭС почти на метр повышался уровень Байкала,
родительский дом Лазо уже пережил встряску. Его перенесли
чуть дальше от берега. Не забыли про черемуху. Чтобы
она прижилась на новом месте, в корни ей подсыпали овса.
Я знаю об этом потому, что меня как корреспондента
«Восточно-Сибирской правды» пригласили на тот семейный
праздник.

Не забуду пиршество за длинным столом.
Старший брат Георгий Васильевич произнес первый тост.
И этот главный тост был за здоровье Байкала и благополучие
Листвянки. Потом уже пили за здоровье присутствующих.
Удивительно теплый получился праздник. Стояла уже не
ранняя осень. Раздухарившись, сибиряки и сибирячки купались
в Байкале. А потом в полутьме, обнявшись, слушали магнитофонную
ленту с драгоценной записью. Мама пела внукам песню.
В это время вдруг распахнулась дверь, байкальский ветер
влетел в дом. И всем показалось, что на потолке качнулось
кольцо от зыбки.

Пели тогда и вальс «Черемшанку»:

Они сердце щемят…

И вот нет больше старого капитана, говорившего: «Мы
уходим, а кто остается беречь наш берег? Покажите мне
эти лица, я хочу на них посмотреть». Пусто стало и в
доме Веры Васильевны. Иногда она стоит у обелиска погибшим
в Великую Отечественную войну. Там, в длинной череде
фамилий невернувшихся солдат, есть дорогая: брат Константин
Лазо. Его вспоминали, поминали на том празднике, он
навсегда остался молодым.

Я рассказала только об одной семье, составляющей плоть
и кровь Листвянки. Можно зайти здесь в любой потемневший
от времени дом, где еще живы старики, и услышать свою
историю. Но таких людей становится все меньше.

Власть — имя прилагательное?

!I2! Приличным зданием местная власть обзавестись еще не
успела. Оно только строится. Галина
Васильевна Морозова на своем посту с 2000 года. По специальности
— агроном. Имеет опыт руководящей работы. Призналась,
что рычагов для решения проблем у нее немного, как и
у всякой власти районного подчинения без «права юридического
лица». Вот когда с 1 января 2006 года заработает новый
Закон о самоуправлении, станет больше самостоятельности и
возможностей в решении проблем.

Здесь стоит сказать, что Листвянка почти всегда управлялась
откуда-то и часто не лучшим образом. Разве что первые
поселенцы начала 18 века Шишелов, Елизов, Шипунов, Игнатов,
Толмачев, Кошкарев были абсолютно свободны в обустройстве
зимовья и руководствовались только здравым смыслом.
Уже новейшая послереволюционная хроника свидетельствует:
под чье крыло только поселок не бросали. Был он
в подчинении Слюдянского района, Шелехова, Октябрьского
района Иркутска. И смотрели
на него часто как на большую престижную дачу, забывая,
что здесь тоже живут люди.

А живут сегодня в Листвянке 2000 человек. Смертность,
как и во многих местах России, превышает рождаемость.
Рабочих мест немного. Те, кто обслуживает отдыхающих
в санатории «Байкал», «Интуристе» и еще в нескольких частных
гостиницах, считают, что им повезло. Крупный «вклад»
в безработицу внесла несколько лет назад местная судоверфь.
Ее славная история закончилась на рубеже тысячелетий.
Сейчас здесь тихо, объявление приглашает поставить
машину на платную стоянку. В поселке есть церковь святителя
Николая Чудотворца, средняя
школа, три детских сада, предприятие ЖКХ, больница с
реабилитационным центром для пожилых людей Иркутского
района. Стоит клуб, но без директора. Никто не идет
на мизерную зарплату. Листвянцы жалеют свою картинную
галерею, которая не так давно сгорела. Большинство людей
постепенно приспособились к реалиям жизни. Кормит Байкал,
нехитрая торговля. Но у многих в голове один и тот же
вопрос: «Что с нами будет завтра?»

Парад тщеславий

Тот, кто замыслил зарабатывать деньги на здешнем туризме,
поспешил купить дорогущую землю и возвести нечто такое,
что всякому гостю сразу бросается в глаза. Хоромы вырастают
на месте старых домов стариков, ушедших на тот свет.
Пока живы, они со своей землей, как правило, не расстаются.
Мы подходим к одному дому, который продает правнук
недавно умершего старика. Одна сотка земли, на которой стоит дом,
стоит пятьдесят тысяч рублей. А до этого парень сдавал комнату на двоих
— 450 рублей в сутки.

В листвянских гостиницах даже в горячую пору почти всегда
есть места. Но для обычного люда они дороги: от 500
до 1500 рублей в сутки. В архитектурном стиле полная
мешанина: готика, барокко и еще всякая сказочная псевдорусская чертовщина.
Главное — воспарить над кондовыми приземистыми домиками
аборигенов.

О заборах речь особая. Столетиями Листвянка жила открыто
— и соседям, и ветрам. Не принято было строить высокие
каменные заборы, затенявшие метры чужой земли. Ведь
здесь все впритык. Да и от кого прятаться? Сегодня громадные
красные заборы стали навязчивой частью поселкового
ландшафта. А какая жизнь за ними — никому уже и неведомо.

!I3! Заведующая экспозицией Байкальского Лимнологического
музея Валентина Ивановна Галкина рассказала о том, как
сражались они против одного такого забора. Вернее,
всего лишь малой его части. Той части, что загораживала
памятнику Григория Ивановича Галазия вид на Байкал.
Рыцарь Байкала, писатель, ученый, он заслужил это посмертное
право всей своей бескорыстной жизнью. Нужна была всего
лишь ниша в стене. Но хозяин не пошел на уступки.

Вспоминаю распутинское: «Земля ждет хозяина». Того
хозяина, которого имел в виду писатель, до сих пор нет
в этом благословенном месте, как и во многих других.
А те, что есть, — хозяева для себя. Власть старается
ладить с нуворишами, потому что не ладить с ними — себе дороже. Предположим, ладить можно, а вот брататься
ни в коем случае нельзя. Людям, живущим здесь, хотелось
бы большей строгости от власти к тем, кто имеет дерзость
вынести на улицу выгребную яму или устроить сауну рядом
с байкальской волной. «Собственность обязывает», — говорили
древние. Владелец замка, который считает, что навечно
осел на этой земле, должен прежде всего эту
землю беречь и считаться с интересами соседей. Иначе
его крепость может оказаться замком на песке. Но то,
что было известно древним, нашими богачами еще плохо
понимается. Раблезианская радость, видно, затуманивает
мозги.

Не лай на них, а то культяпку отшибут

Так получилось, что от имени народа горькую речь у листвянской
церкви произнес нищий Александр Фомич, бывший судовой
механик, так он представился. У него не
было правой руки и левой ноги. «По пьяному делу потерял
на заливе», — объяснил он. Рядом с ним стояла сухая
женщина мрачного вида, как говорят, без возраста. У
церкви утром народа не было. Из открытых дверей доносилось
лишь тонкое пение приезжих монашек, которые молились
на коленях.

Александр Фомич сначала задал вопрос:

— Как жить в этой жизни?

Но ответ наш ему, видать, был малоинтересен, поэтому
он изрек еще:

— Скоро всех нас со свиным рылом выкинут из Листвянки,
чтобы не портили картину.

— Не лай на них, а то культяпку отшибут, — толкнула
его в бок спутница.

— Пусть отшибают, она деревянная, — весело откликнулся
Александр Фомич.

Вот так случайно в благостном месте Листвянки встретился
человек с нижайшей ступеньки социальной лестницы, абсолютно
свободный от собственности и ответственности за нее.
Единственная матценность — старый протез, который,
слава Богу, не болит. Между Александром Фомичом и, к
примеру, бывшим партийным боссом, обосновавшимся в поселке
поистине с королевским размахом, — дистанция космического
размера. Но если босс и другие хозяева особняков были
наглухо закрыты для общения, то потерпевший крушение
бывший судовой механик, наоборот, распахнут для любого,
кто согласился его выслушать. Вот только сказать толком
Александру Фомичу было нечего. Здесь каждый имеет то,
что имеет.

Круглые глаза японцев

!I4! Недавно один наш паразит, другим словом этого мужика
и назвать невозможно, выдал японцам страшную тайну Листвянки.
Тайну, естественно, для иностранцев. Правда, японец
его на ломаном русском сам попросил: «Есть ли у вас
тут что-то такое?!»

А что у нас есть убойное, кроме Байкала? Оказывается,
есть. И этот мужик, трижды не патриот своей Родины,
повел японца прямиком в единственный на всю округу общественный
туалет, где русские туристы скачут на одной ноге и зажимают
нос. У японца округлились глаза. Он знал, что
в России с туалетами не все ладно, но чтобы такое…
да еще возле Байкала…

Хочет один предприниматель дерзнуть и выстроить платный
туалет. Ему говорят: «Озолотишься». Но все удобства
для народа растут в поселке крайне медленно.
Не знаю, но мне на месте административных работников
было бы стыдно в десяти шагах от этого кошмара нырять
в хитрую сараюшку, запираемую на замок. Убожество, одним
словом.

По словам Галины Васильевны Морозовой, самая большая
проблема поселка сейчас — это вывоз мусора. Как-то
в погожий день она встала и подсчитала, сколько машин
за час приехало в Листвянку. Оказалось — 340. И в машине
не по одному человеку. Каждый — производитель мусора.
В основном это полиэтиленовые мешки, пластиковые бутылки
и прочая дрянь, которая в природе естественным образом
не утилизируется.

Своего мусоровоза в поселке нет. Заключен договор с
Большереченским ЖКХ. Мусор вывозится на полигон 43-го
километра. Далеко и дорого. В 2000 году эта услуга стоила
320 тысяч рублей, в 2001 — 500, а теперь подходит к
миллиону. В воздухе витает идея строительства мини-завода по переработке
мусора. Но более реальна покупка по лизингу еще одного
мусоровоза, уже поселкового.

Иностранцам приходится объяснять, почему около Байкала
нет идеальной чистоты. Один австралиец выразился так: «Надо
всем жителям каждый день приходить на берег и убирать.
Тогда будет «акуна матата». То есть хорошо, безо всяких
проблем. Но мы до этого, видать, еще не доросли.

Красотами Листвянки не так давно восторгался один из
политических лидеров Германии доктор Маркус. Но у него
глаза, наоборот, сузились от увиденного в местном, так
называемом зоопарке, где в маленьком пространстве томятся
три медведя. Предприниматель за небольшую плату показывает
их всем желающим. «У нас за жестокое отношение к животным
предусмотрена судебная ответственность, — заявил доктор. — Почему
у вас это никого не волнует?»

Дым и самоцветы

По существу, вся бурная туристическая жизнь Листвянки
протекает на пятачке у причала в аккурат под окнами
администрации. Здесь сейчас не повернуться. Теснота
возникла из-за того, что торговлю попросили, точнее,
прогнали с другого излюбленного места — смотровой площадки
напротив санатория «Байкал». Объявили, что это федеральная
собственность и что данная территория отныне будет использоваться
по целевому назначению. Но какое это назначение — неясно.
Говорят, что строилась площадка как вертолетная. Я помню,
что отдыхающие санатория с удовольствием спускались
вниз и покупали сувениры, рыбу. Теперь здесь пусто.
Федеральная собственность может торжествовать.

Вообще-то торговцам Листвянки надо сказать спасибо за
то, что в любую погоду, даже в самый мороз, они встречают
гостей своей яркой и вкусной продукцией. Купить хариуса
горячего копчения и съесть его на берегу — удовольствие,
запоминающееся надолго. Для туристов цены божеские:
омулек идет за тридцать рублей, а скажем, небольшой
сиг потянет под сто.

Сейчас кустарную торговлю лихорадит. Идут слухи, что
ей собираются придать цивилизованный вид. Это означает,
что поднимется арендная плата. Пока дневное место под
солнцем стоит 30 рублей.

Еще одна проблема: коптильный дым. Этим дымом окуривается
все вокруг. Туристам дым приятно щекочет ноздри, но
торговцы сувенирами стонут: они уже прокоптились от
и до.

Завтра будет лучше, чем вчера

!I5! — И все-таки, — сказала нам Валентина Ивановна
Галкина, — экологический ветер дует в наши паруса.
У живущих здесь крепнет осознание, что эта земля бесценная
и хрупкая. Ее надо не просто беречь, на ней надо достойно
жить. Почти геологический оползень в душах тех, кто
собирается здесь любой ценой обогащаться, уже слишком
виден окружающим. А власти — любой, и в городе, и в поселке,
— надо не искать объективные причины своих неудач, а быть
ближе к народу. Тогда все получится. Без этого принципа
никакое самоуправление не работает.

Попутно рассказала Валентина Ивановна о новшествах музея: аквариуме и интерактивной
экспозиции «Подводная лодка», когда возникает полная
иллюзия, что ты спускаешься на дно Байкала. В мире такую
возможность подводного путешествия предоставляют всего
три музея.

На прощание Валентина Ивановна передала мне поэму «Дочь
Байкала» Тамары Форш-Меншуткиной, дочери известной исторической
писательницы Ольги Форш. Там есть такие строки:

Я тебе, Байкал, низко кланяюсь,

Столько ласковых слов недосказано!

Я цитирую эти слова потому, что в них боль старожилов
Листвянки и тревога за судьбу своей драгоценной земли.
Они глубоко уверены, что одним парадом дворцов и элитарной
поступью туризма здесь нельзя измерять цивилизацию.
Она должна прийти на этот берег, но без рвачевского
оскала, гармоничная этой красоте.

Признаюсь, затрагивать такие моменты в нашей беседе
с главой администрации Иркутского района, крепким хозяйственником
Сергеем Федоровичем Зубаревым было непросто. По жизни
ему приходится решать конкретные проблемы, периодически
встающие, как нож к горлу.

Сегодня в Листвянке он считает таковой энергетическую
проблему. Убрать из поселка мазутный дым давно пора.
Над этим сейчас специалисты работают. Нельзя не заметить
обновленной больницы с реабилитационным центром, побывав
в котором, старики благодарят власть. Укрепление береговой
линии. Та же борьба с мусором идет все успешнее. Застарелость
проблем здесь объясняется во многом тем, что были годы,
когда Листвянкой вообще по-настоящему никто не занимался,
зато под шумок за бесценок раздавались земли. Сейчас
они уже проданы-перепроданы. Власть не имеет права диктовать
частным лицам, с кем им иметь дело, какого выбрать покупателя.
Вот и возникает ситуация: «Смотрите, кто пришел…»

Мы только начинаем осознавать личную ответственность
за происходящее. Вот сейчас все уповают на местное самоуправление.
Но этому надо учиться. И самое главное — учиться выбирать
достойных людей во власть. Поселку это еще предстоит.

После разговора с главой районной администрации было
такое впечатление, что визитная карточка Байкала Листвянка
только просыпается после застоя и прекрасное будущее у нее впереди.
Все устроится на этом берегу. У жителей будет работа,
у туристов — незабываемые впечатления.

Не поверить в это было трудно, но в моей голове почему-то
вертелись несчастные медведи, загаженный туалет, качающиеся
пластиковые бутылки на волнах и глухие заборы. Бог с
ними, с круглыми глазами иностранцев. Нам самим должно
быть стыдно перед живым Байкалом.