— Виктория Владимировна, сегодня в Приангарье в
общей сложности 690 специализированных
онкологических коек. Это количество отвечает
потребностям вашей службы?

— Я бы не ставила во главу угла только объем
коечного фонда. Важнее его разумное использование.
Именно от этого зависит качество оказываемой помощи
нашим пациентам. Конечно, можно было бы удовлетвориться
тем, что принцип, по которому строится онкологическая служба
в стране, естественно, и у нас в регионе, более
рационален, чем за рубежом. Это, образно говоря, «пирамида»,
в основании которой лежат лечебно-профилактические учреждения
общей медицинской сети. Ранняя диагностика злокачественных
новообразований — условие, определяющее весь дальнейший ход лечения.
И оно всецело на совести ЦРБ, городских больниц и поликлиник.
Убрать муниципальную поликлинику с ее обязательной
настороженностью по поводу недугов онкологического
характера — все равно что выбить почву из-под ног
нашей специализированной службы. И мне бы очень
хотелось, чтобы коллеги, практикующие в общей
лечебной сети, никогда не забывали об этой своей
ответственной миссии. Да, разумеется, они — не
онкологи. Но уловить опасность, направить к нам
пациента с пакетом проведенных по месту его
жительства исследований — как же это важно для всей
дальнейшей судьбы человека!

— Иными словами, именно больничная и поликлиническая
служба общей лечебной сети должна определять «вектор»
движения пациента. Но ведь какими бы опытными ни
были врачи, работающие там, им не дано узреть то,
что способен увидеть глаз онколога.

— Конечно! Но нам важно получить первично
обследованного больного. Онкологи ни в коем случае
не подменяют и, тем более, не дублируют терапевтов,
семейных врачей, хирургов. Мы уточняем, дополняем,
углубляем диагноз. И если он изначально был
поставлен верно, уже в специализированных
медицинских учреждениях мы определяем стадию болезни,
разрабатываем тактику лечения. Вот почему я не устаю
повторять: оторвать лечебное учреждение общего
профиля на периферии от специализированной
онкологической помощи — все равно что разрушить
последовательность, вне которой профилактика тяжелых
заболеваний нашего профиля просто невозможна.

— Однако наш разговор, Виктория Владимировна,
начался с сослагательного наклонения. Вы сказали,
что можно было бы удовлетвориться выстроенной
схемой, если бы не… Вот я и спрашиваю: значит,
что-то мешает? Что же именно?

— Недостает продуманности. Вся система практического
здравоохранения должна быть более стройной. Хаос с
разделением полномочий между региональной и местной
властью, дележ бюджетов, вечный дефицит средств,
отпускаемых на медицину, — все это усугубляет
положение и врачей, и пациентов. Занедуживший человек
сейчас тратит много времени и сил, чтобы в конце
концов попасть к нужному специалисту. А что значит
потеря времени в случае онкологического недуга,
думаю, объяснять не стоит. Онкологический больной
должен точно знать, куда ему обратиться после
первичного обследования в своей поликлинике. И, что
не менее важно, оперативно специализированную помощь
получить. Только при реализации этих двух условий
система врачевания вообще и наша специализированная
служба в частности могут считаться оптимальными.
Вот мы сегодня большое значение придаем
обязательному медицинскому страхованию. Но ведь и
оно нуждается в реформировании! Конечно, если у
больного на руках страховой полис, он волен
обратиться в любое лечебное учреждение. Но проделать
путь к помощи, а зачастую и к спасению своей жизни он не
должен вслепую! Оказаться в нужном месте в нужный час —
вот от чего зависит успех лечения больного
любого профиля, а уж онкологического — тем более.
Помимо областного в Приангарье три межрайонных
муниципальных онкологических диспансера: в Братске,
в Ангарске и в Усолье. При каждом — своя
поликлиника. По сравнению с общей лечебной сетью
они и являются второй ступенькой нашей
онкологической службы. Цель у онкологов, работают они
в муниципальном специализированном учреждении или в
областном, общая: максимум помощи нашим больным.
Областной онкодиспансер оказывает межрайонным
организационно-методическую поддержку. Но юридически
муниципальные диспансеры самостоятельны. Вопрос:
нужна ли им такая самостоятельность? Быть может,
разумнее объединить их под «крышей» областного
онкодиспансера, сделать его филиалами?

— Противотуберкулезная служба сейчас реформируется
именно по такому «сценарию». Ее районные диспансеры
становятся филиалами областного, от чего выигрывают
и сами лечебные учреждения, и их пациенты. Недавно
открылся еще один филиал областного
противотуберкулезного диспансера — в Саянске. Все
говорит о том, что такое преобразование удачно.

— Вот и я так думаю. Если и в нашей службе
реформирование пойдет по такой схеме, мы сможем в
своих филиалах развивать, совершенствовать
конкретные, не дублирующие друг друга медицинские
технологии. Есть лично у меня и еще один аргумент в
пользу такого рода преобразования. Оно экономически
намного выгоднее.

— Меня всегда смущает, когда во врачебном деле,
напрямую соприкасающемся с человеческим страданием,
во главу угла ставится рубль. Мне сдается, таким
образом врач отчуждается от пациента.

— Нет, это совершенно неверно. Медики обязаны
думать об экономической составляющей своей
профессии. Важно, чтобы эта озабоченность тоже
шла на пользу больному. В практическом
здравоохранении, как и в любой сфере человеческой
деятельности, непреложен принцип: каждый должен
заниматься своим делом, стараясь в нем
совершенствоваться. К нам, онкологам, этот постулат
относится, быть может, в первую очередь. Потому что
сама онкология — это сложный комплекс лечебных
мероприятий. Горе пациенту, если последовательность
таких мероприятий нарушается. Не говоря уже о том, что
процесс лечения дорожает в несколько раз. Я приведу пример.
Предположим, предстоит прооперировать такой деликатный орган, как
прямая кишка. Прооперировали. Кажется, удачно. Но
возникает рецидив, и медик «подключает» лучевую
терапию. Пациенту — новое нелегкое испытание.
Больнице — дополнительные затраты. Не разумнее ли было бы
перед оперативным вмешательством провести
необходимые лечебные процедуры и лишь
потом брать больного на стол? Чем продуманнее
тактика ведения пациента, тем экономичнее и для
государства, и для самого пациента весь процесс
лечения. И еще: некорректно гонять больного человека
из одного лечебного учреждения в другое. Кстати,
сегодня областной онкологический диспансер включил
практически все специальности в свою лечебную
деятельнсоть. В частности, мы начали оперировать
нейрохирургических больных нашего профиля.

— Расширение диапазона врачебной практики требует
постоянного совершенствования врачей…

— Конечно! Курсы повышения квалификации,
специализация в ведущих онкологических клиниках —
наша повседневность. Но помимо совершенствования во
врачебном ремесле существует еще одно немаловажное
условие. Чтобы правильно обследовать больного,
затем лечить его, нужны опробованные практикой
соответствующие нормы. Нужны стандарты ведения
врачом больного человека. Такие стандарты предложены
Минздравом, они подтверждены опытом головных
онкологических клиник России. Совместно с Иркутским
институтом усовершенствования врачей мы эти стандарты
адаптировали к особенностям нашей территории, к
специфике наших условий.

— И эти нормативы тоже имеют финансовые
обоснования. Так что хочешь не хочешь, все равно
рубль впереди боли маячит.

— Таковы реалии в здравоохранении любой, даже самой
развитой, страны. Но если уж мы снова вернулись к
«теме рубля», логично привести еще один аргумент в
пользу реформирования нашей специализированной
онкологической службы. Областной диспансер в силу
своего положения регионального лечебного учреждения
финансируется из областного бюджета. А он все-таки
солиднее местных бюджетов, которые «кормят»
межрайонные муниципальные онкодиспансеры. Если они
станут филиалами областного, появятся совсем другие
возможности оснащения их современным лечебным и
диагностическим оборудованием; мы сможем
совершенствовать нашу химиотерапевтическую и
радиологическую службы. Опять же — прямая польза
нашим больным. Конечно, и областной диспансер в
отпускаемых ему средствах не роскошествует. Но все
же мы живем лучше наших периферийных коллег. На днях
из областной казны получили последний «должок» за
нынешний год — 20 миллионов рублей. Ждем
положенные нам на этот год средства из федерального
бюджета. В общей сложности надеемся получить около
105 миллионов в счет текущего года. На грядущий год
областной бюджет только формируется; хочется верить,
для областного онкодиспансера он не станет более
скупым. Но говоря сейчас о финансировании, я просто
не могу обойти молчанием самое важное: строительство
нового комплекса областного онкологического
диспансера. Его темпы нас никак не устраивают. Вы
видите сами, в каких тяжелых условиях приходится
работать, как мало удобств у наших больных. Конечно,
и сегодня, в такой тесноте, мы проводим сложнейшие
операции, оказываем своим больным максимум
необходимой им помощи. Но с вводом в строй новых
площадей мы получим возможность развивать нашу
службу дальше, как делает это, например, сегодня
Иркутский межрегиональный диагностический центр
или «Микрохирургия глаза». Новое здание областного
онкодиспансера — это облегчение страданий тысяч
людей. Вот о чем хотелось бы, чтобы не забывали те,
от кого зависит финансирование стройки.