Знакомим читателя с основными затронутыми на ней проблемами,
приводя высказывания Александра Сергеевича в сокращении.

Элита едет — когда-то будет

Вы, наверное, знаете, что недавно получила Государственную
премию программа, которую 11 лет делали в основном Союз
композиторов и Московская консерватория. Называется
она «Музыкальное передвижничество». Главная ее идея:
то, чем наполнена жизнь Москвы и Санкт-Петербурга, стало
естественной средой обитания вдали от этих столиц. Сорок
городов страны были охвачены такой программой, похожей
на то, что дал Иркутску фестиваль: концерты на высочайшем
уровне и непосредственный контакт с элитной профессурой,
мастер-классы, отбор юных талантов.

Но проблема России — ее расстояния. Нужны огромные
ресурсы и подвижнические встречные усилия очень многих,
чтобы такой праздник состоялся. Заслуга самих иркутян
и губернатора Бориса Говорина в проведении фестиваля
неоценима.

Прощайте, Нью-Васюки

В столицах сосредоточено множество учреждений искусства
и культуры, и перекос внимания к Москве и Санкт-Петербургу,
с одной стороны, понятен. Но какие-то пропорции должны
быть. На самом же деле от 75 до 85 процентов финансирования
шло на акции в столицах. И длилось это годами. Творческие
заявки с мест оставались на периферии внимания. В этом
отношении требуется переориентировка деятельности. Нужна,
конечно, трезвая оценка возможностей: Нью-Васюки нигде
поощрять не будем.

Фестивали более скромного ранга, чем в Иркутске, не
менее значимы для тех мест, где они проводятся. Главное,
чтобы зерно упало в подготовленную почву. На иркутской
земле могут собираться не только музыканты, но и театралы,
и кинематографисты, и художники. Здесь все в гармонии.
А где-то акцент возможен только на фольклоре, где-то
крен будет в сторону кино, где-то — в театральную деятельность.

Консерватории нужен фундамент

Идея унификации подходов к обучению специалистов как
дань глобализации общих процессов в мире актуальна и
для нас. Но в технической сфере. В сфере гуманитарной
это не транспонируется напрямую, поскольку в России
совершенно особая система образования. Тревожат предложения
изменить ее. Это очень опасная тенденция. Приняв без
раздумья новые стандарты, мы можем здорово расшатать
собственный фундамент. Стараемся сейчас внятно объяснить,
за что мы боремся, дабы наше сопротивление не выглядело
в глазах международного сообщества как некая наша консервативная
непонятливость. Напротив, как предложение своего опыта
для распространения. Мне много приходилось этим заниматься,
поскольку что такое Московская консерватория, к которой
я принадлежал всю свою жизнь, в мире объяснять не надо
— они это понимают. Традиция непрерывного музыкального
образования, начиная с малого возраста, есть наше богатство,
которое надо беречь как зеницу ока. Благодаря этой традиции
в руки профессора консерватории попадают готовые профессионалы!
Не так давно я был в Бразилии, по нашей модели там уже
создают школу-десятилетку при консерватории. Вот с этого
фундамента надо начинать всем, кто мечтает о собственной
консерватории. Иначе будет красивое название, но не суть.

Сообщающиеся сосуды

Один из острейших — вопрос культурного воспитания молодого
поколения, начиная со школьной скамьи. Я еще шире предлагаю
его поставить. Вы в курсе недавней серьезной дискуссии
о ведомственной принадлежности высших учебных заведений.
Понятно, что удобнее для планирования и финансирования
отодвинуть всех в Минобразования и науки. Но мы сумели
объяснить, почему недопустима такая упрощенная позиция.
Есть сферы, прежде всего гуманитарные, где система
сообщающихся сосудов — самое важное. Если это театральный
вуз, то он должен иметь прямые связи с театрами, если
музыкальный — то с оркестрами и филармониями. Причем
аналогичные голоса раздавались от медиков: в их вузах
подготовка специалистов неотрывна от клинической практики.
Разорвав эти связи, мы сами себе создали бы трудности,
которые пришлось бы героически преодолевать.

Наряду с этим остается проблема тесного взаимодействия
двух наших министерств для совместных акций и участия
в разработке программ подготовки специалистов XXI века.
В том числе для вузов, которые не входят в нашу компетенцию.
Спор физиков и лириков 60-х годов — пройденный этап.
Человек, не способный распорядиться профессиональными
сведениями, исходя из уровня своей культуры, останется
всего лишь узким специалистом. Но прогресс без культуры
и вне ее исключен. В технических вузах была такая дисциплина,
как, скажем, мировая художественная культура. Этот опыт
надо обобщить и двигаться дальше.

Шаг вперед и шаг назад

В Европе музыкальные фестивали обычно ориентируют на
элитную аудиторию в весьма скромном масштабе. Но если
это просто какой-то громкий международный фестиваль,
там наряду с доступной всем классикой и романтической
музыкой — Брамсом, Шуманом, Чайковским, Рахманиновым
— обязательно будет шаг вглубь истории, скажем, музыка
барокко или даже средневековья, и шаг в современность.
Не назойливо, не назидательно, но слуховой опыт слушатель
уже приобретет. И вот так потихонечку он вовлекается
в сферу музыкального исторического пространства.

Наверно, и наша практика звукозаписывания должна эту
психологию учитывать. Надо думать, как смонтировать
программу, чтобы наряду с тем, что слушатель точно захочет
купить, он сбалансированно получил и нечто сверх того.
Производство качественных дисков не только дорого, но
и часто заведомо убыточно. Однако это не значит, что
их не надо выпускать. Колоссальный резерв — фонд записей
из Большого зала консерватории. Но приступить к нему
нельзя до тех пор, пока не будет решена проблема авторских
прав и судебных претензий со стороны наследников.

Лотман вместо «Аншлага»

С самого начала я был противником приватизации ВГТРК
— единственного на телевидении оплота государственной
политики, где возможна охрана и отстаивание приоритетов
культуры. Все остальные ТВ-каналы принадлежат частным
лицам, там регулятором интересов служит прибыль. По договоренности
с Олегом Борисовичем Добродеевым, на канале ВГТРК восстановят
лекции Юрия Лотмана, будет вводиться специальный детский
канал, которого нигде больше нет и который может выжить
исключительно благодаря государственному финансированию.
Отомрет потихонечку программа «Аншлаг» (одобрительный
шум в зале).

Когда налогоплательщик сам будет платить за отсутствие
рекламы, у него возникнет право спроса: что мне показывает
ящик за мои деньги? Я более чем уверен, что лет через
10 тысяча-то каналов уже будет. Тогда, конечно, зритель
сможет выбрать любую программу по своим наклонностям.
К этому, безусловно, придем, но и кабельное ТВ, и общественное
телевидение будут развиваться на основе других финансовых
механизмов.

Консервация во спасение

Остаточный принцип финансирования культуры
тоже надо изживать. По федеральному закону о культуре
на нее выделяется 2% ВВП. А реальная ситуация совсем
неприличная, потому что разброс колоссальный. Привожу
вам данные прошлого года. По Москве — 17%, Петербургу
— 4,5%, по Амурской области — 0,22, Новгородской —
0,3, Иркутской — 1,7%. Много зависит от того, какая
власть на местах, каковы ее взаимоотношения с центром,
каков административный ресурс. Пускать этот процесс
под откос — значит все погубить. В этом году меня поэтому
очень порадовало, поскольку не сверху упало, а стало
результатом острых дискуссий в правительстве прибавление
на 17% средств для нужд культуры. Наверно, после терактов
эта цифра будет скорректирована, и на какие-то уступки
придется идти.

Исходить нужно из того, что этих денег все равно очень
мало, и сосредоточиться на приоритетах. 21 октября,
вы сами знаете, состоится очень важное заседание правительства,
связанное с давней проблемой охраны памятников культурного
наследия. Мое личное мнение: сейчас надо сосредоточиться
на тех объектах, которым для ввода в эксплуатацию остается
чуть-чуть. Но это «чуть-чуть» требует средств. И если
их не дать, все опять замрет в подвешенном состоянии.
Ленинская библиотека, Большой театр — затратные очень,
но их обязательно надо довести как положено.

И следует дополнить концепцию реставрации концепцией
консервации. Это когда памятник гибнет на глазах, восстанавливать
его не на что, но мы обязаны найти деньги хотя бы на
то, чтобы он не исчез с лица земли.

Меценат Михаил Юрьевич Лермонтов

У меня была очень содержательная и очень интересная
для меня лично встреча с представителями потомков первой
русской эмиграции. Подчеркиваю: именно те самые великие
русские фамилии, которые не растеряли корни свои, говорят
на чистом русском языке. Эти люди приходят с чистым
сердцем, на самом деле хотят помочь, причем с учетом
происходящих в России изменений, то есть у них нет иллюзий.
Они готовы собрать средства, но для них очень существенно,
в чьи руки попадут эти деньги. Раньше таких предложений
они не делали. Мы не имеем права скомпрометировать влечение
и желание русской диаспоры во всем мире помочь своей
исторической родине. За этим тоже стоит правовая сторона.
Если возникнет вопрос о реституции, надо идти на возвращение
наследникам родовых гнезд в случае, когда это последний
шанс спасти усадьбу от гибели.

В интервью «Литературной газете» я привел один пример,
правда, он касается не диаспоры. Речь о нашем российском
гражданине, которого зовут Михаил Юрьевич Лермонтов,
он прямой потомок поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Никто
другой, кроме него, не смог бы привести усадьбу средневековья
в столь идеальный вид. Однако нужен закон о меценатстве,
в отсутствие которого российские меценаты чувствуют
себя крайне неудобно, не имея гарантии, что доброе дело
не выйдет им боком. Деньги есть в стране! И огромные.