95 лет — это целая эпоха, в которой тесно спрессованы
войны и революции, жесткие законы освоения сибирских
просторов, государственная потребность в
энергоресурсах и специфический образ жизни собранных в
один кулак людей. Это миллионы киловатт-часов
выработанной электроэнергии и тысячи гигакалорий тепла,
десятки электрокотельных и километры проложенных
теплотрас. Это современные технологии и глубокий след
в судьбах сотен семей энергетиков. Это, наконец,
островок стабильности в бушующем рыночном
половодье.

Глядя со стороны на жизнь и деятельность этого в
общем-то небольшого, по нынешним меркам, коллектива,
порой думаешь, что происходящие в стране, области и
отрасли катаклизмы обходят его стороной. И живет он
размеренной жизнью энергоконвейера, запущенного нашими
предками в далеком 1910 году. Такие мысли и
впечатления приходят после первого знакомства с
предприятием, его людьми.

В ожидании хозяина кабинета с интересом продолжаю
изучать незнакомые силуэты каменных нагромождений
цехов и служб предприятия. Из окна второго этажа
котельной отчетливо просматривается противоположный
берег: пробудившийся от зимней спячки речной порт, здания
и сооружения масложиркомбината, жилые массивы. За
мощными стенами забора — купола церквей,
откуда доносится колокольный перезвон. А потом снова
сонная тишина и спокойствие. Казалось, попал не на
действующее предприятие, а в библиотеку или музей.

— Любуетесь индустриальным пейзажем? — оторвал меня
от окошка приятный женский голос. — А где сам? — кивнула
вошедшая на пустое кресло. — Понятно… Ну что же, если
не возражаете, и я с вами посижу за компанию.

Женщина растегнула легкую куртку, присела в конце стола.

— Я председатель профкома Щеголихина. Зовут Нина
Васильевна. — Тут же поинтересовалась: — Как вам наш
уголок?

Я поспешил заверить, что предприятие мне по душе, без
всяких натяжек. Мощные, выкрашенные корпуса цехов,
чистота и хрупкая тишина на огороженной высоченным
забором территории, настоянный на байкальской воде
чистый воздух — все это придает ему какую-то особую
прелесть. Даже не верится, что предприятие стоит здесь без
малого сто лет.

— Мне иногда и самой не верится. На этом месте
землепроходец Яков Похабов со служилыми людьми в 1661 году острог
построил. Слышали, небось?

Из того острога и стал подниматься Иркутск. А еще через
пару веков и электрическая станция появилась. Казалось,
ее сама Ангара выбросила на берег, чтобы помочь
становлению столицы Восточной Сибири. Правда,
попервости мощности ее хватало лишь на освещение двух
погруженных во тьму кромешную улиц. Но уже в 20-е
годы она набрала сил и была наречена Центральной
электрической станцией (ЦЭС). Аббревиатура, лампочка с
пятиконечной звездой, герб страны, в которой станция
родилась, и поныне красуются на корпусе турбинного
цеха. А вот название набережной (Цэсовская) не
сохранилось.

Оборудование ЦЭС из года в год совершенствовалось,
станция наращивала мощности, и к началу 50-х годов
выработка электроэнергии достигла рекордной — 105 млн.
110 тысяч кВт-часов. На этой электроэнергии
поднимались чаеразвесочная и слюдяная фабрики,
авиационный и завод им.Куйбышева, мост-первенец через
Ангару…

С этого времени и начинаются годы расцвета
предприятия. Иркутская ЦЭС выходит на первое место
среди электростанций России, занесена на городскую
доску Почета, становится лауреатом республиканских
премий, обладателем переходящего Красного знамени
Министерства коммунального хозяйства и ЦК профсоюза,
коллективом коммунистического труда.
Частыми гостями иркутских энергетиков
становятся артисты, поэты, делегации из соседних
регионов, представители зарубежных организаций.

Разраставшийся Иркутск поставил перед коллективом
новую задачу — обеспечить город теплом. Переход
на теплофикационный режим открыл возможность более
эффективно использовать оборудование, значительно
снизить расход топлива. Большой эффект принесла
автоматизация производственных процессов, перевод
агрегатов с конденсационного в теплофикационный режим.
Изменилось и название предприятия — ТЭС была
переименована в ТЭЦ-2.

Чрезвычайно насыщенными в жизни коллектива были
60-е — 80-е годы. Специалисты предприятия окрестили их
«эрой Александра Репина», «эрой технологической
революции». Видимо, так и есть, если у человека
светятся на груди ордена и медали, если он
бессменно простоял у руля предприятия 22 года.
Специалист по кадрам Любовь Журбенко так отозвалась о
своем прежнем руководителе:

— Александр Тимофеевич был директором от бога,
самостоятельным, волевым, умеющим брать на себя
инициативу и доводить любое дело до конца, до
последней точки.

Репин свято верил в коллектив, всей душой
боролся за него. Плоды его забот — перевод станции с
каменного угля на мазут, строительство
электрокотельных, подстанций, бойлерных в новых
микрорайонах. А еще — более 30 км магистральных сетей
больших диаметров, подача тепловой энергии от
Ново-Иркутской ТЭЦ на правый берег Ангары и
микрорайон Топкинский. При нем активно началось
строительство жилья хозяйственным способом, что
помогло в течение нескольких лет ликвидировать
очередность на получение квартир.

Все это способствовало улучшению условий труда и
отдыха работников станции и их семей, а городу позволило
избавиться от сотен мелких котельных и значительно
улучшить экологическую ситуацию в областном центре,
открыло дополнительные возможности для развитии
городской инфраструктуры.

В том, что коллектив выстоял в годы «перестроек» и
«реформ», огромная заслуга руководства предприятия,
людей, для которых честь и марка ТЭЦ-2 были не пустым
звуком. Александр Репин, Леонид Юдин, Юрий Тыщенко,
Владимир Багарадников, Анатолий Марчук, Людмила
Кузнецова, Любовь Журбенко… Как-то подсчитали: почти
каждый третий работающий — член трудовых династий.
Алехины, Поддуевы, Марчуки, Закировы,
Погребняки…Здесь умеют ценить людей по труду и
способностям, сохранять традиции, воспитывать молодежь
на примерах тех, кого знаешь, с кем работаешь бок о
бок ежедневно. Благодаря их авторитету, твердой
позиции предприятие сохранило основной костяк
высокопрофессиональных рабочих и ИТР. Многие из них и
сегодня трудятся в его стенах, продолжая славные
традиции предшественников, уверенно приближая
предприятие к своему столетнему юбилею.

Завтра начинается сегодня

Дождавшись директора предприятия Игоря Бондаренко,
делюсь с ним впечатлениями от увиденного и услышанного.
К моему повествованию Игорь Евгеньевич отнесся с
неподдельным интересом, а затем философски заметил:

— День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и
утро грядущего дня создается сегодня. Так, кажется,
выражались древние? — Не дожидаясь ответа, добавил: —
Станция помогла добыть свет и тепло, построить заводы
и фабрики. Но она возвысила и воспитала нового
человека.

Жизнь предприятия он разделил на несколько
периодов. Последний, когда оно перешло на
отпуск и распределение тепловой энергии и стало
именоваться Иркутскими тепловыми сетями
(ИТС), выделил особо, так как имеет к этому
непосредственное отношение.

Бондаренко — потомственный энергетик. Служебная
лестница, как у всех: не позволялось перешагивать
через ступеньку. Шло естественное накопление опыта. И
обретение нового, связанного с развитием рынка в
энергетическом хозяйстве.

Но вот что любопытно. Учился он запускать спутники,
ракеты, самолеты… По образованию математик-физик,
закончил Томский государственный университет, работал
конструктором по самолетам. В ту пору его навестил
отец. Когда увидел, что сыну совершенно негде жить,
предложил: «Поехали в Братск, я поговорю о работе».
Доверили должность мастера по теплосети. «Хорошо, он
меня пацаном на работу брал и со многими я был
знаком — помогли», — улыбнулся Бондаренко. Потом
работал начальником ПТО «Северные тепловые сети».
Последние два года — главным инженером, а затем и
директором ИТС.

Ознакомившись с предприятием, он поразился технической
отсталости некоторых производств. «О какой
рентабельности, каких заработках можно вести речь,
если треть нашей продукции обогревает землю и небо?
— выговаривал он на совещании руководителям цехов и
отделов. — Согласен, на этом оборудовании многого не
добьешься, необходимо переоснащение, реконструкция.
Вывод: вам было тяжело в прошлом году, нынче будет
тяжелей вдвойне. Все, кто пожелает уйти, могут
уйти, обещаю приличную характеристику. Но с остальных
буду спрашивать беспощадно».

— Игорь Евгеньевич — представитель новой волны
теплоэнергетиков, — говорила Нина Щеголихина. — Если
мы, старшее поколение, врастали в рынок,
приспосабливались к нему, то он сразу начал работать в
нем. Рынок ему понятней.

А еще добавила, что директор добр и любит людей.
Когда-то это качество у нас было весьма
распространенным, может быть, даже доминирующим в
национальном характере. Сейчас умников на Руси много,
а вот добрых… Доброта кажется наивностью и
сентиментальностью. Доброта поначалу вызывает
недоверие: «Чего это от меня хотят?» Но потом
действует с такой силой, на какую не способны никакие
дисциплинарные ухищрения. Может, потому и идут к нему
люди. Приходит понимание, что они, обладатели тепла и
электричества, влияют на здоровье и жизнь сотен тысяч
иркутян.

И пошла гулять по цехам и лабораториям модернизация и
реконструкция. Начали с насосной Иркутского
политехнического: произвели реконструкцию всех
агрегатов и трубопроводов. Это позволило повысить
объемы перекачки и стабилизировать гидравлические
режимы.

Специалисты давно определили, что причина всех бед в
ЖКХ — в разрегулированности и износе тепловых сетей
из-за участившихся нарушений гидравлических режимов
(утечек, разрушений гидроизоляции, закачки неочищенной
воды и т.д.). Отсюда огромные неучтенные потери,
которые непосильным грузом ложатся на бюджет и тощий
кошелек потребителя.

Положение усугубляется и тем, что 460 км городских
сетей находится во владении двух предприятий: 115 км —
на балансе ИТС «Иркутскэнерго», и 345 — МПТИ
«Иркутсктеплоэнерго». Это равнозначно тому, что сердце
человека управляется с одного центра, а кровеносная
система — из другого, а между ними устанавливаются
«рыночные отношения». Спрашивается: нужны ли одной
системе два хозяина? Сейчас прорабатывается вопрос о
слиянии (объединении) предприятий в одну структуру.
Это позволит повысить надежность теплоснабжения
и провести регулировку систем как положено.
О ценовом факторе и речи нет: тут выгода, как
говорится, очевидна.

Пока дело до объединения не дошло, коллектив ИТС со
своими подрядчиками усиливает работы по обновлению
коммуникаций.

— В последние годы мы постоянно наращиваем объемы
перекладки,- говорит Игорь Бондаренко. — В 2003-м,
к примеру, удалось заменить 7 километров
теплотрассы.

!I7!Нынче будет продолжено строительство
законсервированной в 1992 году трассы НИТЭЦ —
микрорайоны верхнего бьефа протяженностью 18 км. Это
даст возможность перебросить дополнительное тепло на
правый берег, который сегодня снабжается по одной
магистрали, проложенной под старым иркутским мостом.
Ее не хватает, как и мощностей расположенных здесь
электрокотельных. Город настолько застроен, что
расширить ЛЭП, построить подстанцию и установить
дополнительные электрокотлы просто не представляется
возможным.

— Мы уже не ведем речь о стоимости электроэнергии,
которая становится очень дорогой, — добавляет
начальник электроцеха Игорь Московский, — Например,
при стоимости 1 кВт-час в 32 коп., 1 Гкал
тепловой энергии обходится в 370 рублей, что
значительно выше установленного тарифа, который на
сегодня составлят 236 рублей.

Пуск трассы верхнего бьефа позволит законсервировать
электрокотельные «Релейная» и «Байкальская», а также
мазутную в м/р Энергетиков, перевести жителей этих
микрорайонов на более экономичные источники тепла.
В планах на следующий год — ввод девятикилометрового
участка от Ново-Иркутской ТЭЦ до «Академической».

В последние два-три года ИТС начали активно внедрять
трубы в пенополиуретановой оболочке. Они используются
на трубопроводах диаметром до 400 мм, оснащаются
сильфонными компенсаторами и шаровой арматурой.
Подобная технология внедрена при перекладке участков
по ул.Чехова, Свердлова, на Киевской, в других районах.

— Изготовленные по новой технологии трубы отлично
ведут себя при условии строгого соблюдения
технологических норм монтажа, — комментирует изделия
иркутской фирмы «Дакоспецстрой» инженер по расчетам и
режиму Юрий Тыщенко. — На переложенных участках
мизерные потери тепла. И, может быть, самое главное
— с ними мы уходим от наружной коррозии, которая
является большой бедой для тепловых сетей Иркутска.

Юрий Михайлович на этом предприятия уже более трех
десятков лет. После окончания Иркутского
политехнического работал на инженерных должностях, был
заместителем начальника цеха, а потом 15 лет
начальником теплового района. Поднимал иркутские сети
в самый разгар теплофикации, когда началось
строительство Ново-Иркутской ТЭЦ и новых микрорайонов.

— Мы развивали магистральные сети, а Иркутсктеплоэнерго —
свои, площадочные (отводящие), — вспоминает
Тыщенко. — По 40-50 километров на круг выходило.

Доблесть подконтрольной Тыщенко службы
в том, что ее работы на переделку не
возвращали. Речь о таком осознании долга,
которого хватит навсегда. Если взялся, то доведи до
ума, если пообещал, то сделай, если сделал, то на
совесть. Только и всего. Возможно, кто-то не
согласится со мной, однако скажу: талант
обязательности — ну пусть не талант, навык, свойство
души — в особом сейчас дефиците. Но не здесь, в службе
тепловых сетей.

А завершил нашу встречу Юрий Михайлович словами:

— Перед нами поставлена задача довести систему
теплоснабжения города до тех технических норм, по
которым она и должна работать. Внедрить
энергосберегающие технологии, регуляторы расхода
температуры, давления, теплосчетчики, другое
современное оборудование. Дальше гнать тарифы некуда,
да и не поймут нас земляки.

Тепло для нашего дома

!I8!Во время войны главными ценностями были кусок хлеба и
полено дров. Не случайно по социальной значимости тепло
приравнивается к продовольствию, а в
жилищно-коммунальном хозяйстве сосредоточена треть
основных фондов страны. И относиться к
теплоснабжению надо как к серьезнейшей сфере народного
хозяйства, чего, к сожалению, с приходом рынка не
происходит.

В нем, этом рынке, ЖКХ кувыркается как
может. Реформирование рассыпало отрасль на сотни
«производителей» и «продавцов» услуг — водоснабжения,
отопления, канализация и т.д. С принятием изменений и
дополнений в Закон «Об основах федеральной жилищной
политики» отменен единый для страны порядок работы
отрасли, единые права и обязанности сторон. В богатом
городе будут одни порядки, в бедном — совсем другие.
Госбюджет теперь не отвечает за положение дел, скажем,
в Тайшете, Черемхове или Иркутске, теперь это проблема
местных властей, которые будут продавать жильцам
коммунальные услуги по условиям рынка. Теперь жители
должны сами их оплачивать, как оплачивают картошку,
фрукты или пиво в магазине.

Что за этим стоит, и велика ли разница между
государственным и рыночным ЖКХ? Да примерно такая же,
как между армией и частной охранной структурой. Армия
охраняет страну, всех граждан, а частные охранники —
только тех, кто им заплатил за их услуги. Уместно ли
подобное сравнение? Для Африки, может, и не уместно,
там зиму можно без пальто в одной майке просидеть.
У нас каждая зима — как
нашествие холода. Центральное
отопление — это армия, защищающая народ от
безжалостного врага.

В этом лишний раз убедила даже нынешняя относительно
теплая зима, которую мы, в отличие от ряда российских
регионов, пережили благополучно. В то время, когда
многие города и поселки боролись за выживание, Иркутск
стабильно обеспечивался теплом. Его бесперебойно
поставляли городу Ново-Иркутская ТЭЦ, 196 мелких
котельных на органическом топливе и десяток
электрокотельных.

Особое место в этом ряду занимают Иркутские тепловые
сети. Сегодня им отведена роль перекачивающей
смесительно-насосной станции. Предприятие получает от
Ново-Иркутской ТЭЦ горячую (150 градусов) воду и
перегоняет ее по коллекторам на элеваторные узлы наших
домов. В подмогу — девять насосных станций, семь
электрокотельных и 116 км магистральных сетей.
Суммарно на ИТС вырабатывается в пределах 30% тепловой
энергии, 60% поступает от НИ ТЭЦ, остальное дают
мелкие котельные.

Эта схема рождалась на глазах и при непосредственном
участии целой когорты ярких представителей
энергетических династий. Одна из них — упомятые выше
Марчуки. Анатолий Николаевич — начальник котельного
цеха, «парится» и «греется» здесь без малого двадцать
лет. Вмести с ним жена Галина Ивановна, бухгалтер
расчетной группы, и старший сын Николай, оператор
электрокотельной «Лисиха».

Что касается главы семейства, специалиста
парокотельных установок, то для него «станция была
всегда». После окончания Усть-Каменогорского
индустриального техникума он успел поработатть на
Ермаковской ГРЭС и отслужить в армии. На ИТС начинал
машинистом-обходчиком турбин, был ст. машинистом,
начальником смены и начальником станции
«Кировская». После реорганизации руководит самым
большим, объединившим все источники теплоснабжения
котельным цехом.

Игорь Бондаренко так отозвался об этом руководителе:
«Хозяйская натура, с деревенской хваткой,
мужицкой основательностью и продуманностью в
действиях. Он все сделает, что положено, он больше
сделает, но без рекламы, без шума. С его приходом я
себя почувствовал уверенней и спокойней».

«Хохол, у которого всегда все есть, —
добавляют коллеги Марчука. — Вот и бегут к нему: один за
гайкой или болтом, другой за трубой… У него все
найдешь».

Вот только самого Анатолия Николаевича найти оказалось
непросто. В котельной, на втором этаже которой
располагается его кабинет, меня встретила пугающая
тишина и чистота. Ни шума насосов, ни жужжания топок
котлов, ни людей. «Может, в отпуска подались, — рассуждал
я, пробираясь по заставленному оборудованием
цеху. — Отопительный сезон закончился, агрегаты
повыключили, котлы загасили и разбежались кто куда». С
этих своих догадок и предположений и началась наша
беседа с Марчуком.

Выслушав меня, Анатолий Васильевич расхохотался:

— Значит, выключили, погасили — и на бережок загорать?
Да за 18 лет мне только раз удалось побывать в отпуске
в летнее время! Почему-то больше в «бре» получается:
октябре, ноябре, декабре. — Усаживаясь за стол, добавил:
— Лето у нас — ремонтная компания почище деревенской
посевной. Надо все оборудование остановить, разобрать,
отремонтировать и подготовить к осенне-зимнему периоду.

— Да чего там ремонтировать, — продолжаю заводить
собеседника, — включил-выключил перекачивающий воду
насос, и вся недолга.

— Кроме перекачивающих насосов, у нас котельная
«Кировской» с четырьмя водогрейными и двумя паровыми
котлами и такая же на Энергетиков, а еще семь
разбросанных по городу электрокотельных…

У каждого из этих агрегатов свои специфические
особенности как в работе, так в ремонте.

— Электрокотельную один оператор обслуживает, —
подключается к беседе заместитель Марчука по
энергохозяйству Виктор Рыбников. — А в ней, кроме самих
котлов, перекачивающие сетевые насосы,
баки-аккумуляторы.

За всем глаз да глаз нужен. Насос зиму отработал —
надо осмотреть рабочее колесо, подшипники, заменить
сальниковые уплотнители, смазку, вскрыть узлы учета,
диафрагмы и отправить для проверки в Госстандарт. А
сколько других выявленных за отопительный сезон
замечаний…

Если электрокотел можно включить-отключить поворотом
ключа, то на растопку парового или водогрейного уходит
минимум 3,5 часа.

Задолго до окончания отопительного сезона на столе
Бондаренко появляется график ремонтных работ, который
предписывает уже в мае провести гидравлические
испытания всех трубопроводов с тем, чтобы за июнь —
август успеть устранить выявленные погрешности. А
это при столь серьезном износе теплотрасс не так-то
просто. «В прошлом году в процессе испытаний получили
более сотни разрывов, — посетовали теплоэнергетики.
— Потом все лето копали и меняли участки трасс и
отпайки».

Осенью перед запуском процедура проверок и испытаний
повторится. Это привычная, вошедшая в систему
ответственность, которая не мешает, а помогает работе,
освобождает от второстепенного для главного. А главное —
это понимание, что их предприятие — прежде всего
социальное учреждение, такое же, как поликлиника.
Потому что если в наших домах будет сыро и холодно,
никакой врач не поможет. ИТС — это особая система нашей
жизнедеятельности.