У Фатимы Садыковой был единственный сын — Тимур.
Богатая приключениями и бурными событиями жизнь Фатимы
в конце 80-х годов прошлого века занесла ее в
провинциальный сибирский городок Тайшет. Здесь
женщина мало-мальски остепенилась, устроилась на работу,
даже квартиру сумела получить. Вот только с Тимуром
тяжело приходилось. Сын рос малоуправляемым, а
посему в 1992 году в возрасте 12 лет оказался воспитанником
Катангской специальной школы для слабоумных детей и
детей, оставшихся без попечения родителей. На момент
событий, о которых пойдет речь в нашем рассказе, Фатима
Садыкова уже семь лет работала в общежитии N 4 вахтером.
Тут и жила, в 312-й комнате. Квартира была уже продана, а
22-летний Тимур, которого сожительница выгнала из своего
дома, жил в той же самой комнате, вместе с матерью, на ее
двадцати четырех квадратах. Фатима завтракала, обедала и
ужинала в красном уголке общежития и очень часто
дежурила. С тех пор, как у нее поселился сын, Фатима
старалась как можно чаще находиться на рабочем месте.

Прежде чем мы обратимся к событиям 21 января 2002
года, совершим небольшое путешествие в прошлое вахтера
общежития N 4 Фатимы Садыковой. Родилась наша героиня в
1959 году в столице Дагестана Махачкале. А вот впервые в
поле зрения правоохранительных органов попала в Москве.
Сюда юная особа приехала искать лучшей доли. Но
семнадцатилетнюю уроженку Махачкалы в Москве никто не
ждали, уж тем более прописывать никто не хотел. Осенью 1976
года Гагаевский районный суд Москвы осудил Фатиму как
злостную нарушительницу паспортного режима. Полтора года
в колонии общего режима не исправили девушку, и после
отсидки Садыкова вновь направила свои стопы в
первопрестольную.

14 февраля 1980 года новый приговор, на этот раз
Куйбышевского райсуда Москвы, и на этот раз срок — два года и
шесть месяцев изоляции от общества. Вину в содеянном
Фатима признала полностью, а преступление объяснила так:
есть хотела, вот и украла. Садыкова со своей подельницей,
такой же молодкой, не имеющей ни прописки, ни смысла
жизни, залезли в форточку частного дома и
обчистили холодильник и кухонный шкаф.

Вот строчки из того, более чем двадцатилетней давности,
приговора: «При назначении меры наказания суд учитывал,
что ранее Садыкова нигде не работала, имела судимость, не
имела постоянного места жительства. Смягчающее
обстоятельство — имеет грудного ребенка в возрасте одного
месяца». Вот так попал на заметку правоохранительных
органов Тимур Садыков, проведший свои первые три года в
доме ребенка, пока его мать хлебала лагерную баланду.

21 января 2002 года к Веронике Куклиной, которая жила
в 401-й комнате общежития, пришел ее друг, Виталий Пулин.
С ним в этот вечер в комнату к девушке завалились двое
друзей Виталия — Сергей Гордиенко и Михаил Дерябин. Пили
то, что обычно пьют в подобных общежитиях, в подобных
компаниях и в подобных Тайшету городах, — разведенный
спирт, купленный в соседнем доме у бутлегеров.

Ближе к полуночи Пулин похлопал себя по карманам:

— Слышь, пацаны, сигареты кончились, надо бы
слетать…

За сигаретами почему-то отправились втроем. Вероника
недоуменно пожала плечами.

Через три минуты этажом ниже, у комнаты 312,
остановились двое парней. Дерябин вышел на улицу и
дожидался там остальную компанию. Виталий постучал.
Тимур открыл дверь.

— Здорово, Тима, — поприветствовал Пулин Садыкова, —
мать говорила, что тебе работа нужна?

— Нужна, а то мать жрать не дает. Сама проституткой
заделалась, да еще и меня воспитывает,- отреагировал
Садыков.

— Тогда давай до интерната дойдем, там со сторожем
переговорим.

И хотя была почти уже полночь, Садыков оделся, закрыл
комнату, отдал ключ матери, которая дежурила на вахте, и
отправился с Пулиным, Гордиенко и Дерябиным «узнать
насчет работы».

От общежития до школы-интерната N2 всей дороги
полтора квартала, минут десять неспешным шагом. Пулин и
Гордиенко где-то на полдороге начали проводить среди
Тимура разъяснительную работу. Виталий объяснял
Садыкову, что нельзя так плохо говорить о матери употреблять
слова типа «проститутка». А уж тем
более избивать ее!

Через некоторое время парни оказались за школой-
интернатом со стороны, противоположной парадному входу.
Садыков остановился:

— Я не понял, вы что, меня воспитывать собрались?! —
нервно выпалил Тимур. — Себя воспитайте сначала. Пошли-ка
вы все на… — Садыков мерзко выругался в адрес трех парней,
читавших ему нотации.

Действительно, кто они такие и что они знают про их с
матерью жизнь?! Такие же пацаны, сверстники, да еще и
пьяные. А пьяных Тимур терпеть не мог. С некоторых пор сам
не пил и пьяных на дух не переносил. А знали они про то, как
мать в двенадцать лет его подбросила в школу для дебилов? А
знали они про то, что, когда он получил второй срок, мать ни
разу не приехала к нему и не прислала ни одной посылки? Как
над ним издевались из-за этого пацаны в колонии!

Необходимо особо рассказать, как Тимур Садыков
проводил годы своего «дебильного» отрочества. Тимур был
осужден дважды. Первый раз Катангским районным судом 13
марта 1996 года. Дело было так. Он и еще два одноклассника
Тимура сбежали из школы-интерната в ноябре 1995 года. Две
недели гастролировали по Катангскому району — по
Ербогачену и окрестным поселкам. Крали, как и в свое время
Садыкова с подельницей, в основном продукты в квартирах
мирного населения. «Накрали» на два года воспитательной
колонии.

После отсидки Тимур вернулся доучиваться все в ту же
школу. Не прошло и двух месяцев, как Тимур отправился на
очередные «гастроли». В этот раз дело было весной. Он и
подельник похитили мотоцикл «Восход» и отправились в
«турне», обчищая квартиры, киоски и даже школу, из которой
утащили магнитофон и кассеты. В июле 1997 года суд
вторично приговорил Тимура Садыкова. К двум годам шести
месяцам. Мальчик вернулся в Ангарскую колонию.

…Тимур мог бы все простить матери, но того, что она ни
разу не «подогрела» во время второго срока, забыть никак не
мог. Потому и взвился на морализаторство «воспитателей».

— На себя посмотрите, пьянь подзаборная! Пошли вон
отсюда!

Пулина такой поворот событий разозлил. Он ударил
Тимура кулаком в лицо. Парень закричал. Тогда Пулин
сделал подсечку и уронил Тимура на снег.

— Когда он упал, — рассказывает Виталий, — мы вдвоем с
Гордиенко стали его избивать. Били по всему телу, кроме
головы. Ну я нанес ему где-то пять ударов, и Гордиенко
тоже где-то раз пять ударил. Дерябин в это время ходил за
сигаретами. Тут он подошел. Тимур кричал и хотел поднять
голову. Тогда я стал ему зажимать рот, потому что кто-нибудь
мог услышать. Когда я ему поднял голову, чтобы заткнуть рот,
Дерябин достал откуда-то нож и ударил его в грудь. Но удар
пришелся мне по руке, потому что я держал Тимура. Дерябин
не остановился, он продолжал резать Тимура, а тот орал…

Когда компания проходила мимо парадного крыльца
школы-интерната N2, на нем стояли трое милиционеров.
Рассказывает оперуполномоченный:

— Мы услышали, как за школой кто-то очень громко
кричит. Мы побежали на этот крик. За школой мы увидели,
как трое парней избивают одного. Я крикнул: «Эй, орлы, ну-ка
стоять!» Парни бросились врассыпную. Я кинулся за одним из
них, а двое моих товарищей остались с избитым парнем. Я
догнал того, за кем бежал. Это оказался Виталий Пулин…

Тимур, хотя и израненный, был в сознании. Он сообщил,
что его били трое. В лицо он их знает. Нет, лично не знаком.
Из-за чего били — не понятно. В Виталии Пулине, которого
подвел к умирающему опер, Тимур опознал одного из тех, кто
его избивал.

Истекающего кровью Садыкова доставили в
хирургическое отделение Центральной районной больницы,
где он скончался через несколько часов. Эксперты кроме
побоев насчитали на теле Тимура 23 колото-резаных ранения.

На похоронах было больно смотреть, как убивалась мать
по единственному сыну…

Теперь вернемся на двое суток назад в общежитие N 4,
на вахту. Фатима Садыкова сидела за стареньким столом с
понурым и задумчивым видом. Виталий Пулин пришел к
Веронике Куклиной в гости.

— Тетя Фима, а что это ты такая грустная? — спросил
Виталик, поздоровавшись с вахтером.

— Вот скажи, Виталя, — вопросом на вопрос ответила
Фатима, — ты свою маму ругаешь?

— Нет, никогда!

— А мой сын постоянно меня доводит, мне даже «скорую»
вызывали. Материт меня постоянно. И нигде не работает, я
уже устала кормить его.

И Фатима попросила Виталю, чтобы он убил ее сына.
Пулин пропитался благородным гневом и легко согласился.

— Тетя Фима, я понял, но сначала мне надо
посоветоваться с надежными ребятами. И надо бы денег на
спирт.

Фатима дала Виталию 20 рублей — аж на две
поллитровки спирта. Именно эта сумма будет фигурировать в
следственных документах как вознаграждение за убийство.
Поистине ужаснешься, как дешево стоит человеческая жизнь.
За мятых две десятки мать заказала собственного сына:

На следующий день, 20 января, Пулин пришел в
общежитие N 4 с Дерябиным и Гордиенко. Это и были
«надежные» ребята.

— Виталя, а им можно доверять? — спросила Фатима.

— Конечно можно, тетя Фима! — очень убедительно
ответил Пулин. — Только один вопрос: чем убивать?

Фатима молча подала «надежным» ребятам складной
нож с черной рукояткой. Потом сказала:

— Тимура надо ударить один раз, сделайте так, чтобы ему
было не очень больно. Так, чтобы сразу умер: Только
запомните: один удар, только один удар!

— Не беспокойся, тетя Фима, сделаем так, как ты
говоришь.

И ребята отправились пить спирт в комнату к Веронике.
Ну а что последовало дальше, нам уже известно.

Одного удара не получилось. Пацаны не были не только
профессиональными убийцами, они вообще никогда дел не
имели с правоохранительными органами. Сергей Гордиенко
работал плотником. Вот строки из его характеристики: «За
время работы зарекомендовал себя как грамотный специалист,
пользуется уважением коллектива».

Михаил Дерябин тоже работал плотником. Во время
службы в армии Миша проявил себя с самой положительной
стороны, за что был награжден почетной грамотой. Вот
отрывок из его армейской характеристики: «Зарекомендовал
себя с положительной стороны, дисциплинирован, тактичен.
Добросовестен в исполнении служебных обязанностей.
Неоднократно поощрялся командованием части. По характеру
спокойный, умеет добиваться поставленной цели. С
командованием части и с сослуживцами почтителен,
пользуется заслуженным уважением. Государственную и
военную тайну хранить умеет».

Виталий Пулин тоже обычный рабочий парень, коих в
России миллионы. Окончил художественную школу, работал
сварщиком. Что же им приспичило убивать? Они и сами не
могли объяснить. На суде все как один заявили, что убивать
Тимура не хотели, единственной целью их общения с
Садыковым было желание «объяснить ему, что он
неправильно относится к своей матери».

А вот об отношениях сына и матери как нельзя лучше
рассказывают свидетели этих отношений. Говорит Валентина
Серова, заведующая библиотекой, которая находилась в
здании общежития N 4:

— Библиотека на первом этаже, Фатима жила на третьем.
Постоянно жаловалась на сына. Говорила, что он ей угрожал
убийством. Тимур не хотел работать, а она его содержала. Фатима
даже отдельно от него питалась в красном уголке, чтобы он
работу искал:

А это рассказ сожительницы Тимура Ольги Выдриной:

— С Тимуром была знакома давно. Он в Бирюсинск
приезжал, когда учился в интернате. Я тогда училась в
медучилище, мы стали встречаться. Дедушка был против. Но
мы с Тимуром все равно стали жить вместе. Я работала, а он
дома сидел. Его мать довольно часто приезжала к нам и
стыдила его за то, что Тимур не работает. Она всегда нам
помогала, продукты привозила и вещи, даже квартиру
продала, чтобы нам помогать… Он пытался работать, но, куда
бы ни устраивался, нужно было пить, а он этого не любил.
Говорил: я работаю, а они только сидят и пьют. В конце
концов я его выгнала и сказала, чтобы не приходил, пока не
устроится на работу. Он просил прощения, но я его не пустила.
Уже когда он жил у матери, я родила ребенка. Они ко мне
приезжали, привозили подарки…

Суд приговорил Фатиму Садыкову и Пулина к восьми
годам лишения свободы каждого. Гордиенко получил четыре
года — суд учел его деятельное раскаяние и активное участие в
следствии по данному делу. Михаил Дерябин, как человек,
орудовавший ножом, получил 10 лет.