В аварийный барак судьи Куйбышевского района въехали
почти 13 лет назад. Полуразвалившееся здание с
износом 80 процентов по оценке БТИ тогда освободило
домоуправление: для дворников и сантехников нашлось
прибежище получше. После того, как барак был списан
и исчез с карты города, в него вселили «уважаемый
суд». Российский флаг, правда, над этим «дворцом
правосудия» не развевается, и в мантии служители
Фемиды перед заседаниями не наряжаются, хотя по
закону положено (ведь эта атрибутика должна
придавать судебной власти вес). Но перед людьми
неловко: какие мантии, когда зимой температура в
помещении едва переваливает через нулевую отметку,
шубу снять страшно; какой герб — когда под ногами
участников процесса шмыгают крысы. (Кстати, герб
одно время на стене висел, но свалился чуть ли не на
голову судье, оглашавшему приговор: штукатурка с
отмокшей стены поползла.)

Зима в этом году несколько припозднилась, но в
первый же день, когда столбик термометра подобрался
к 20 градусам ниже нуля, батареи по традиции
перемерзли. Конвой тут же отказался везти на
заседания арестантов. У них свой резон: не могут
подсудимые находиться в столь нечеловеческих условиях.
Хорошо, конечно, что за соблюдением прав нарушителей
закона есть кому проследить. Только почему-то о
представителях якобы уважаемой третьей власти никто
позаботиться не удосужится: им приходится работать и
когда на голову горячая вода капает, и когда мороз в
помещении, как на улице. (Кстати, в основном здесь
трудятся женщины).

Однако, кроме свидетельства собственными глазами
виденной (и не раз испытанной на себе в качестве
участника процесса) нищеты, приведу авторитетное
мнение о состоянии «дворца правосудия» других лиц, в
объективности которых вряд ли кто сможет усомниться.
Начальник противопожарной части N 3 майор внутренней
службы А. Залозный информирует председателя
Куйбышевского суда О.Кочержинскую об «угрозе
возникновения пожара, а также угрозе жизни людей,
находящихся в здании». БТИ отмечает в своей справке,
что в доме N 107 по улице Советской «разрушен
фундамент, деформированы и поражены гнилью стены,
крыша, полы, перекрытия». При проверке помещения
суда «Энергонадзором» выяснилось, что «участки
электропроводов находятся в пожароугрожаемом
состоянии». Командир отдельного батальона конвойной
службы милиции при УВД г. Иркутска А. Гуманюк
пытается втолковать председателю суда инструкцию о
том, как должны оборудоваться камеры для обвиняемых,
сколько им полагается лампочек над головой и
унитазов в клозете. Очередное «последнее
предупреждение» заканчивается нешуточной угрозой: «В
случае неустранения указанных недостатков доставка
подозреваемых будет прекращена».

Как будто председатель и судьи сами не знают, как
должно отправляться правосудие согласно всем
законам, правилам и инструкциям! И как будто у них
есть хоть какая-то возможность защитить
профессиональное достоинство, авторитет своего суда
и престиж всей третьей власти…

После того, как накануне 25-летия Куйбышевского суда
(а это было почти четыре года назад)
в газете «Восточно-Сибирская правда» появились
неюбилейные заметки под заголовком «Кто защитит
судебную власть?», федеральные чиновники как будто
зашевелились: пришло известие, что наши соседи скоро
справят новоселье в микрорайоне Солнечном. Хотя,
конечно, не очень хорошо, что Куйбышевский суд
решили прописать на территории чужого, Октябрьского,
района, но зато отведенные в здании площади
соответствовали нормам, установленным сводом правил
проектирования и строительства районных судов.

С тех пор служители Фемиды жили одной лишь надеждой.
«Потерпите», — просил их начальник управления
судебного департамента по Иркутской области Николай
Новокрещенов и, показывая чертежи здания, уже
закрепленного за Куйбышевским судом, предлагал
выбирать каждому свой будущий кабинет. Терпели,
мерзли, глотали обиду, когда на них незаслуженно
жаловались посетители, обеспечивали стабильность
приговоров, сроки вынесения решений. Но свет,
появившийся было в конце тоннеля, скоро погас.
Сначала на единственно отремонтированный
этаж в выделенном куйбышевским судьям помещении
вселили только что созданный суд присяжных, который
оказалось некуда девать. Потом деньги,
предназначенные на реконструкцию двух других
этажей здания в Солнечном, кинули на латание дыр в
судах других муниципальных образований (в Тулуне
обвалилась крыша, в Усть-Куте рухнули стены, в
четырех районах помещения вообще сгорели и т.д. и т.
п.)

То, что не один только Куйбышевский суд Иркутска
влачит жалкое нищенское существование (такова, по
словам Н. Новокрещенова, участь семи «дворцов
правосудия» в области), — плохое утешение. Эту зиму
в бараке на улице Советской пережить вряд ли
удастся. Тем более что и перспективы очень смутные:
если на следующий год будут выделены инвестиции,
управление судебного департамента попытается
уговорить строителей поработать над отделкой
помещения для третьей власти бесплатно, так сказать
«под честное слово». Хотя как можно верить честному
слову государственных чиновников, которые сто раз
продемонстрировали свое действительное отношение к
третьей власти, провозглашенной законодателем
гарантом доступности и эффективности защиты прав
простых людей!

Собака лает — караван идет… Служители Фемиды
посылают сигналы о помощи, общественность пытается
вступиться за терпящую бедствие судебную власть — но
от них отмахиваются, не забывая при этом требовать
от одних надлежащего отправления правосудия, от
других — неукоснительного уважения к вершителям
человеческих судеб.