За предновогодним «круглым столом» встретились Виктор Игнатенко
— доктор юридических наук, профессор; Олег Воронин — политолог;
Дмитрий Люстрицкий — политолог; Александр Гимельштейн, главный
редактор, генеральный директор «Восточно-Сибирской правды»; Юрий
Багаев, политический обозреватель «Восточно-Сибирской правды»;
Владимир Кинщак, специальный корреспондент «Восточно-Сибирской
правды».

Александр Гимельштейн:

— Подведение политических итогов года стало традицией нашей газеты.
Именно это и является целью сегодняшнего «круглого стола». Для начала
я предлагаю обсудить результаты интересного политического и,
одновременно, психологического эксперимента, который был поставлен у
нас в области. Впервые выборы в региональный парламент проводились
по партийным спискам. При этом сохранена и мажоритарная
составляющая избирательного процесса — по одномандатным округам.
Сейчас, как мне представляется, можно попытаться ответить на вопросы:
оправдало ли себя участие в выборах политических партий и чем
отличается нынешний состав парламента от предыдущего? Как можно
охарактеризовать социальные и политические условия, в которых
придется работать депутатам? Может ли сформироваться оппозиция
самой крупной фракции партии «Единая Россия»? Это, как я полагаю,
будет интересно и читателям, и нам как участникам дискуссии.

Олег Воронин:

— Если говорить об особенностях нового парламента, то здесь, на мой
взгляд, следует отметить отсутствие в Законодательном собрании глав
местного самоуправления. Мне представляется, что в этом есть резон —
ветви власти должны быть разведены. Если бы мэры остались,
бюджетные споры были бы более эгоистичными. Нынешний состав
Законодательного собрания выглядит несколько более
профессиональным. Очевидно, что комитеты будут играть весомую роль с
точки зрения проработки законов. А вот политические и социальные
условия, в которых придется работать депутатам, я бы назвал весьма
непростыми. Особенно сложно работать в условиях бюджетного
дефицита. Но я полагаю, что кроме системы федеральных трансфертов
будет существовать и некая система помощи регионам, использующая так
называемый «фонд выравнивания регионов». А это дополнительные,
достаточно сложные согласования…

Следующий важный момент связан с проблемой монетизации льгот.
Если люди решат, что получаемые ими взамен льгот деньги не являются
полной компенсацией, будет нарастать недовольство. Недовольными
могут стать и те, кто получает средства из центра и те, кто остался на
региональном обеспечении.

Затруднят работу депутатов и нерешенные проблемы муниципальной
реформы. Думаю, что сложности с Нижнеудинском лишь первый сигнал.
Как только муниципальные образования начнут функционировать в
новых границах, появятся и новые проблемы.

Александр Гимельштейн:

— Будучи в целом согласен с Олегом Львовичем, должен высказать
несколько замечаний. Политическая целесообразность отсутствия мэров
в Законодательном собрании вызывает у меня сомнения. Почему-то
присутствие мэров в Национальной ассамблее Франции не мешает работе
парламента этой страны.

Теперь о реформе местного самоуправления. Она фактически состоялась.
В «Восточно-Сибирской правде» опубликован пакет законов. Областные
законы безупречны в правовом отношении. А в тех случаях, когда
местная бюрократия пытается возбуждать население в собственных
интересах, некоторым чиновникам надо, строго говоря, бить по рукам.

Владимир Кинщак:

— Разговоры о местном самоуправлении ведутся в России с 18 века. В этой
связи весьма актуально, в контексте сегодняшней реформы, звучат слова
российского историка Василия Ключевского. Он предупреждал, что «как
нет настоящей централизации там, где местные органы центральной
власти, ею назначаемые, действуют самостоятельно и безотчетно, так нет
и настоящего самоуправления там, где выборные местные власти ведут не
местные, а общегосударственные дела по указаниям и под надзором
центрального правительства». Опасаюсь, что именно так у нас с реформой
местного самоуправления и получится.

Юрий Багаев:

— Я бы хотел обратить внимание коллег на то, что, начиная с первого
заседания Законодательного собрания, в нем выстраивается определенная
политическая структура. Сформирована крупная фракция партии «Единая
Россия». Появилась фракция партии «Родина» в составе пяти депутатов.
Сформировалась группа независимых депутатов «Региональное
развитие». Не могут пока сформировать свою фракцию коммунисты.
Может быть, это и к лучшему. Опыт работы коммунистов в
Государственной Думе показывает, что их действия слишком
идеологизированы.

Касаясь специфики работы фракций в областном парламенте, хочу
подчеркнуть, что в их программах отсутствуют принципиальные различия
в подходах к решению проблем развития области. Они взаимно
дополняют друг друга. Время политических споров прошло и должно
уступить место согласованной работе в интересах населения Иркутской
области. Но при этом важно, чтобы численный перевес «Единой России»
не помешал депутатам из других фракций высказывать и отстаивать
собственное мнение.

Владимир Кинщак:

— Полагаю, что подобные надежды иллюзорны. Месяц назад я был в
Государственной Думе, беседовал с одним из независимых депутатов. Он
с огорчением заявил, что в условиях доминирования фракции «Единая
Россия» всяческие дискуссии теряют смысл. Поскольку окончательные
решения остаются за большинством.

Александр Гимельштейн:

— Позволю себе встать на жесткую позицию. Партия
завоевывает большинство в парламенте вовсе не для
того, чтобы проводить решения оппонентов. Что же
касается права меньшинства на участие в политике, то
за это право надо бороться в период предвыборной
кампании и… добиваться большинства.

Олег Воронин:

— То, что «Единая Россия» на выборах в
Законодательное собрание не взяла две трети голосов,
показывает, что этой партии еще надо много работать
над собой. С другой стороны, возможность дружного
выступления нескольких фракций против «Единой России»
представляется мне маловероятной. Но многое зависит
от того, как социальные реформы отразятся на
населении.

Виктор Игнатенко:

— Сам по себе способ формирования парламента не
является обязательной предпосылкой его качественной
работы. Участие партий в выборах в Законодательное
собрание имело место впервые. И я хочу отметить, что
с точки зрения организации избирательного процесса
меньше всего проблем было именно с партиями. И если
бы формирование парламента проходило полностью по
пропорциональной системе, то я уверен, что он был бы
избран в полном составе и без тех проблем, которые
имели место в одномандатных округах.

Это, конечно, первый опыт, но некоторые очертания
политической структурированности в Законодательном
собрании появились. Это самое главное. Ведь когда в
парламенте есть фракция, которая выражает интересы
большинства и берет на себя политическую
ответственность за те или иные решения, то это
позитивный момент. Я считаю, что время политических
одиночек прошло. Политически анонимный парламент —
это безответственность… Уже сегодня, думаю, можно
сделать вывод, что решение об участии в выборах
партий было правильным.

Однако избрание регионального парламента полностью по
партийным спискам может создать проблему. Как в этом
случае реализовать избирательное право для
беспартийных? Юристы-правоведы сейчас над этим
думают.

Дмитрий Люстрицкий:

— А вот у меня возникает ощущение, что разговор о
политических амбициях внутри Законодательного
собрания в условиях сужения регионального
политического пространства является не вполне
уместным. Да, мы отмечаем достаточно высокий
профессионализм депутатов избранного Законодательного
собрания, но ведь само-то собрание превратилось в
фабрику законов. В условиях доминирования «Единой
России» политическая составляющая испарилась.
Поскольку решающий пакет голосов всегда находится в
руках одной фракции, едва ли будут реализованы
проекты иных политических сил.

Это же относится и к процедуре согласования
кандидатуры губернатора. Не иллюзия ли это, ведь
очевидно, что у администрации президента всегда
найдется достаточно весомых аргументов в пользу
предложенной кандидатуры. Вероятность роспуска
Законодательного собрания можно даже не принимать во
внимание: кандидат будет согласован с первого захода.

Работа собрания, как фабрики законов для исправного
функционирования механизма исполнительной власти,
может привести к тому, что представительная ветвь
власти будет уходить из поля зрения населения,
скроется где-то на периферии общественного сознания.
Население и сейчас не очень понимает, где границы
полномочий губернатора и мэра, Думы и
Законодательного собрания…

В то же время застой для политической жизни не
характерен. Сегодня у парламента отсутствует
адекватный левый центр — его нет и в стране. Нет
клапана, крышка закрыта. Если тенденции, связанные с
ростом недовольства населения социальной политикой
правительства, будут нарастать, мы можем получить к
следующим выборам взрывную оппозицию, умеренно левую
по взглядам, но жестко оппозиционную «Единой России».
И не исключено, что она будет окрашена — нет, не в
оранжевые тона, но будет ярко региональной.

Александр Гимельштейн:

— А я за то, чтобы парламенты стали фабриками
законов. Если в парламенте пропрезидентское
большинство, то это действительно повышает его
производительность, и он работает согласованно с
исполнительной властью. Но и какой-то очередной
парламент однопартийным не будет и может оказаться в
оппозиции к исполнительной власти. Наличие оппозиции
создает условия для разделения населения по
политическим симпатиям. При этом я считаю, что полной
деполитизации страны не будет. Работать как
неполитический механизм страна не сможет.
В США республиканцы уже значительное время
контролируют обе палаты конгресса. Демократы не
получили при разделении портфелей ни одного комитета
или комиссии. Но никто не усматривает в этом
противоречия духу американской конституции. Более
того, стоит только демократам отыграть нужное число
голосов на выборах, как республиканцы вылетят из
председательских кресел с грацией символа Штатов —
американского орла.

Виктор Игнатенко:

— Думаю все же, что говорить о серьезной
политической структуризации региональных парламентов
пока рано. Не будем забывать, что основная задача
Законодательного собрания — утверждение областного
бюджета и принятие региональных законов. Особых
возможностей в плане законотворчества у региональных
парламентов в силу усиливающейся централизации власти
не существует. Но при этом важно, чтобы
Законодательное собрание было фактором стабильности в
регионе.

Юрий Багаев:

— В мерах по централизации власти есть один штрих. Я
ждал, что переход на пропорциональную систему выборов
Государственной Думы будет компенсирован всенародным
избранием сенаторов в регионах. Но президент Путин
считает необходимым участие в работе Совета
Федерации губернаторов и председателей
Законодательных собраний. Полагаю, что избрание
сенаторов прямым голосованием позволило бы
эффективнее использовать возможности федеральной
власти в интересах регионов.

Кстати, о «гласе народа». Грядет появление такого
органа народовластия, как Общественная палата. Сейчас
самое время задуматься, каковы будут ее
взаимоотношения с действующими структурами власти.
Будет ли создание палаты способствовать развитию
гражданского общества в стране и регионе?

Олег Воронин:

— В том виде, в каком создается Общественная палата
на федеральном уровне, она не может не стать тем
инструментом, на который рассчитывает исполнительная
власть. Сомневаюсь, что она станет гласом
гражданского общества. Есть сомнения и в том, что она
сможет выполнять функции общественной экспертизы
законов. Что касается перспектив создания
региональной Общественной палаты, то я мало верю в
эффективность ее работы. Она может стать базой для
различных «зеленых» и «правозащитных» деятелей,
основной задачей которых было заполучить какой-нибудь
зарубежный грант. Теперь, посредством Общественной
палаты, они попытаются присосаться к бюджету —
городскому и областному. Было бы значительно
полезнее, если бы в областном центре было создано
несколько сотен домовых советов, советов подъездов.
Поэтому я думаю, что закон об Общественной палате
следует серьезно доработать, чтобы народ понял, что
деятельность Общественной палаты действительно
полезна обществу.

Виктор Игнатенко:

— Разговоры об Общественной палате наводят меня на
мысль о том, что, какое бы государство мы ни строили,
все равно получается СССР. Генетика у нас такая. А
Общественная палата… Не хотелось бы, чтобы этот
орган превратился в большой партийно-хозяйственный
актив. В самых общих очертаниях я вижу в Общественной
палате один из инструментов проведения будущей
конституционно-правовой реформы.

Владимир Кинщак:

— Не думаю, что стоит слишком серьезно относиться к
проекту Общественной палаты. В оппозиционной прессе
ее уже назвали «потемкинской деревней». Идея создания
Общественной палаты возникла как попытка смягчить
отрицательную реакцию на решение президента о
назначении губернаторов. Дескать, посмотрите, как мы
лихо строим гражданское общество!

Юрий Багаев:

— Я не разделяю столь пессимистичных оценок.
Общественная палата еще не создана, и не надо спешить
«хоронить» эту инициативу, какими бы причинами
ни было вызвано ее появление. Какой будет палата,
безусловно, зависит от рамок, в которые поставит ее
закон, уже внесенный президентом на рассмотрение
Государственной Думы. И, тем не менее, во многом от
усилий политически активных граждан зависит, станет
ли палата важной структурой гражданского общества.
Мне представляется, что создание Общественной палаты
поможет всколыхнуть угасающую политическую активность
людей, собрать разрозненные силы в «кулак». Для этого
нужны новые лидеры, самостоятельные и ответственные
люди. Общественная палата может создать новую общественную
идеологию, вокруг которой объединятся здравомыслящие
силы, и не считаться с ними власть не сможет.

Виктор Игнатенко:

— Рассуждая о будущем Иркутской области, надо в
первую очередь посмотреть на то, какие происходят
геополитические процессы. Процессы, которые сейчас
происходят на Украине, в Белоруссии, говорят о том,
что так или иначе придется структурировать и
Российскую Федерацию — из укрупненных субъектов.
Думаю, что если Владимир Путин сумеет уйти от
национальной и «мелкокалиберной» внутрироссийской
государственности и выполнит задачу укрупнения
субъектов Федерации в основном по территориальному
принципу, он выполнит свою историческую миссию. И то,
насколько этот вектор проявит себя в ближайшие год-
два, для меня важнее всего.

Что касается перехода от избрания губернаторов к их
так называемому назначению, то здесь я вижу
определенную логику в том, чтобы в случае принятия
стратегических решений по реформе федеративного
устройства страны и устройства государственной
власти можно было избежать возможного
сопротивления этой реформе со стороны избранных глав
регионов и поддерживающих их бюрократических элит и
финансово-промышленных кругов.

Дмитрий Люстрицкий:

— Я все же надеюсь, что в стране появится адекватная
социал-демократическая партия. Возможно, этот проект
будет инициирован теми же силами, которые создали
«Единую Россию». Если же нет, то это сделают те, кто
финансировал «оранжистов» на Украине.

Виктор Игнатенко:

— Что бы мы ни говорили об успехах или неуспехах
социальных и экономических реформ в ближайшем
будущем, мы будем постоянно натыкаться на нерешенные
и загнанные вглубь проблемы государственного
устройства нашей страны. Радикальные экономические
реформы, начатые Гайдаром и Чубайсом, потерпели крах.
Основная масса граждан отчуждена от капитала.
Общество без экономической демократии не может иметь
будущего. Сегодня нет в стране современной
эффективной экономики, а без нее невозможно проводить
эффективные социальные реформы. До сих пор не решены
стратегические проблемы, обнажившие себя в начале 90-
х годов, на изломе эпох. Страна не готова адекватно
отвечать на вызовы ближайшего времени. Надо решать
стратегические проблемы.

Александр Гимельштейн:

— Здесь, уважаемые коллеги, напрашивается
однозначный вывод, который можно сделать и в связи с
настоящими политическими событиями, и по поводу
будущего. Не существует проблем Иркутской области,
которые не были бы проблемами общероссийскими.

Завершая на этом дискуссию, хочу от имени всех
участников предновогоднего «круглого стола»
поздравить читателей «Восточно-Сибирской правды» с
наступающим Новым годом.