Совет по конкурентоспособности и предпринимательству
был создан после президентских выборов и формирования
правительства. Раньше аналогичный орган носил название
Совета по предпринимательству и являлся площадкой для
доведения до правительства мнения бизнесменов по наиболее
важным для них вопросам. Часто это использовалось и в целях
лоббирования. Трансформация совета показала, что на первое
место поставлена проблема конкурентоспособности, в то
время как интересы предпринимательства должны были
приобрести второстепенный характер. По сути, власть
предложила бизнесу обсуждать не их интересы в контексте
макроэкономической и промышленной политики, а интересы
государства, исходя из возможностей бизнеса и в рамках
новых принципов социальной ответственности в самом
широком смысле этого понятия.

На этот раз темой заседания совета было обсуждение
среднесрочной программы развития России на 2005—2008 годы.
Однако в итоге заседание вылилось в более концептуальные
споры об отношениях власти и бизнеса, и даже прозвучали
слова о «деле ЮКОСа».

Михаил Фрадков не раз говорил о том, что бизнес
должен использовать свои ресурсы для того, чтобы помочь
государству выполнить поставленные перед ним
стратегические задачи. В этот раз премьер-министр заявил о
том, что необходимо двигаться к задаче удвоения ВВП,
созданию благоприятного делового климата, для чего
предложил министру экономического развития и торговли РФ
Герману Грефу интегрировать в среднесрочную программу
отраслевые стратегии с их индикаторами.

После выступления Михаила Фрадкова слово получил
Герман Греф, что и послужило началом дискуссии с
бизнесменами. По словам Германа Грефа, «главный вектор
этого документа — снижение вмешательства государства в
эффективные бизнес-процессы». Греф отметил, что главное в
программе — это институциональные реформы, а не удвоение
ВВП. По его мнению, рост как раз и «тормозится замедлением
реформ, а также недоверием между бизнесом и властью». В
целом же выступление Грефа было похоже на презентацию его
программы перед бизнесменами. «Это программа
экономической свободы», — заявил министр.

Такой оптимизм Германа Грефа вызвал раздражение у
предпринимателей. Первым из них выступил председатель
наблюдательного совета инвестиционной компании «Ренессанс
Капитал» и координационного совета предпринимательских
организаций Александр Шохин. Он раскритиковал программу
за ее разделение на отраслевую и институциональную части.
По мнению Александра Шохина, чиновники смогут выбирать
между ними. Например, в отраслевой части программы есть
«газовый раздел», в котором говорится о разработке новых
месторождений, но ни слова о реформе «Газпрома».

Кроме того, Шохин отметил, что институциональная
часть страдает от необеспеченности ресурсами, и привел в
пример больную для правительства тему социального протеста
против монетизации льгот. В результате, по его мнению, в
программе имеются «институциональные ловушки» и
«приходится переходить минное поле без миноискателя». В
итоге Шохин поднял вопрос о доверии между бизнесом и
властью, о необходимости проведения судебной реформы и
реформирования налогового администрирования: «Налоговые
законы в России — либеральные, в отличие от действий
налоговиков».

Тему отношений власти и бизнеса продолжил также
глава «Северстали» Алексей Мордашов. Он выступил с идеей
переписать программу, усилив ее судебной реформой (об этом
давно говорил Герман Греф). Кроме того, Мордашов
заявил о необходимости обязать суды уже с февраля 2005
года публиковать все свои решения, а также провести
аттестацию судей, не останавливаясь перед увольнениями
проштрафившихся. Наконец, глава «Северстали» поддержал
своих коллег в вопросах кардинального улучшения налогового
администрирования и снятия административного давления с
бизнеса. В заключение заседания совета прозвучало
предложение Юрия Карапачинского, главы
«Агромашхолдинга»: «Давайте объявим две амнистии — одну
налоговую, а другую приватизационную!».

Столь откровенной дискуссии с властью бизнес открыто
не устраивал уже давно. «Дело ЮКОСа» считалось запретной
темой, а презумпция виновности по налоговым нарушениям
возведена в ранг одного из главных правил отношений власти
и бизнеса. Предполагалось, что бизнес уже усвоил это, и
Кремль всячески препятствовал обсуждению этой
проблематики, всячески сужая площадки для диалога между
властью и бизнесом. Однако в этот раз в пользу открытого
выступления бизнеса сыграло два фактора: во-первых, Михаил
Фрадков не принимает политических решений и играет в
правительстве больше техническую роль, так что бизнесменов
сложнее было упрекнуть в нелояльности. Во-вторых, совет
проходил на фоне массовых акций протеста против
монетизации льгот, что доказывало низкую эффективность
правительства и создавало больше поводов для критики.