Добрая тетя с пирожками

У девочки Алены судьба была насколько типичная для наших
смутных дней, настолько и страшная. Ее отец пропал без
вести. Работал в Усолье коммерсантом и, видно, кому-то
перешел дорогу. Отправился утром из дома по делам и
не вернулся. Мать, оставшись без
мужа, вовсе занаркоманила. На покупку «дури» требовались
немалые деньги. В погоне за ними она разменяла с доплатой
трехкомнатную квартиру на двух, потом — на еще меньшую,
оставшись в итоге в обшарпанной общаговской комнатенке.

Деньги в конце концов кончились. Женщина выклянчивала
дозу у таких же, как сама, предоставляя для наркосборищ
свою маленькую жилплощадь. По существу, это был наркопритон,
где вместо входной двери висела грязная штора. Опустившиеся,
потерявшие человеческий облик наркоманы кучковались
здесь каждый день, устраивали потасовки, припоминая старые
обиды и не поделив иной раз дозу.

Девятилетняя Алена, застав как-то после вечерней прогулки
мать в почти невменяемом состоянии, увидев дикий, бессмысленный
взгляд сидящего рядом наркомана, не на шутку испугалась.
Схватила на руки двухлетнего братика и ушла жить к тетке.
У тетки была хорошая трехкомнатная
квартира, Алена рассчитывала остаться у нее насовсем.
Но, оказалось, племянница и племянник родственнице не были
нужны. Через несколько дней та отвела их в местный приют.
И забыла. Пережив невероятный стресс, сильно застудившись,
девочка слегла в больницу.

А в это время в приют наведалась с кастрюлей, полной
пирожков, Ольга Кидеева. Заглянула по случаю — проведать
знакомую, работающую здесь. Ольга Алексеевна славилась
домашней стряпней, особенно классными у нее получались
пирожки. Она любила угощать ими и своих бывших коллег
по школе, где работала до последнего времени, и соседей,
и знакомых. Жалела интернатовских питомцев, у которых
в глазах вечно стояла сиротская тоска и надежда на лучшую
долю… Вот и настряпала им пирожков — с капустой,
картошкой, творогом.

Дети, 9 — 13 лет, были в игровой комнате, когда она вошла
туда. Сказала громко:

— Ребятишки, я вам пирожков напекла. Ешьте.

И открыла кастрюлю. По комнате сразу поплыл душистый, вызывающий
слюнки запах. Дети остолбенели в изумлении: «Оо-оо-о…
Домашние. Вкусные какие». Ольга Кидеева не успела даже
разглядеть толком лица ребятишек, как пирожки кончились.

— Еще принесу, — пообещала она.

И пришла с пирожками второй раз. В разговоре со знакомой
воспитательницей узнала про Алену. Про ее нелегкую судьбу.
Про то, что лежит та сейчас в больнице.

— Схожу к ней, — заторопилась Ольга Алексеевна. —
Проведаю… Она ж там совсем одна.

Забрать Алену в свою семью решила неожиданно. Как только
увидела ее — грустную, одинокую, беспомощную. Привела
в дом прямо с больничной койки.

— С Аленой никаких трудностей не было, — сказала Ольга
Кидеева. — Она девочка умная, честная, открытая
и дисциплинированная. Учится без троек. Хочет быть учителем
начальных классов.

Заведующая отделением семейно-воспитательных групп
Иркутского областного центра помощи детям, оставшимся
без попечения родителей, Наталья Ферферова, которая
сопровождала меня в усольской поездке, заметила:

— Алена с раннего детства была всегда серьезной и ответственной
девочкой. Иных тяжелая жизнь ломает, калечит, а ее закалила.

Алена — самая старшая из приемных детей. Ей стукнуло
15. Она жмется к Ольге Алексеевне, говорит ей «мамуля»
и постоянно что-то шепчет на ухо. «Секретничает», —
добродушно пояснила хозяйка дома.

— В мальчиков, наверное, уже влюбляешься? — спросил
я шутливо. Алену вопрос нисколько не смутил. Она засмеялась,
ответила уклончиво: «Пусть лучше они в меня влюбляются».

Вскоре после того, как Алена обрела новую семью, она
съездила на отдых и лечение в Сочи. Областная соцзащита
помогла. Писала Ольге Алексеевне письма каждый день
и складывала в стопочку. Чтобы отправить их в Иркутск,
не было конвертов. Забыла взять с собой, а попросить
у отдыхающих постеснялась. Привезла написанное в Усолье
и, немного поколебавшись, отдала Ольге Алексеевне. Та
письма Алены хранит, как реликвию. Как признание ей
в любви. Говорит:

— Читать их без слез невозможно. — И тут же плачет.
Наплакавшись, продолжает свой рассказ: — На Алену могу
положиться. Не подведет никогда. Она моя первая помощница
по дому.

«Пламенный мотор» и другие действующие лица

Шесть лет тому назад у Ольги Кидеевой умер муж. Она
осталась одна с двумя дочерьми — Женей и Ульяной (в
домашнем обиходе просто Улей). Уля учится сейчас в медицинском
университете, хочет стать челюстно-лицевым хирургом.
А Женя, получив педагогическое образование, решила попробовать
себя еще и в журналистике. Поступила на журфак в ИГУ.
Пишет стихи. Печатается в местной газете. Мать ласково-шутливо
называет ее «наш пламенный мотор». За инициативность,
рождение всевозможных идей и пробивные способности.

— Мотор так мотор, — разводит Женя руками. Но,
кажется, ей это определение нравится.

Летом 2001 г. она проходила практику на курорте «Усолье».
Работала там воспитателем. Обратила внимание на шустрого,
лихого мальчугана, который норовил быть во всем первым.
В играх, в плавании, в беге.

Позднее узнала, что Максим — из Заларинского приюта,
что у него есть младший брат Виталик, который живет в
детском доме. Мать у них умерла, а отца лишили
родительских прав.

Догадались, к чему я клоню? Правильно, теперь уже дочь
Ольги Алексеевны выступила с инициативой забрать братьев
к себе в семью. Кидеева-старшая к этому предложению
отнеслась более чем серьезно. Тут же помчалась с Максимом
знакомиться.

Мальчик-живчик ей сразу понравился. Она застала его
бегающим по территории, грязным, взлохмоченным. Но,
узнав о приезде Жениной мамы, он мигом слетал в душ,
привел себя в образцовый порядок. Встал скромно рядышком,
посмотрел на нее снизу вверх синими-синими глазами.

— Здравствуй, Максим! — крепко обняла его Ольга Алексеевна
за плечи. — Почему такой грустный?

— Не знаю, — опустил мальчуган голову.

Ну как тут было «такое чудо» не забрать из казенного
дома. И они с Женей его забрали. Виталика — тоже. Правда,
не сразу. Сначала братьев перевели в областной центр
помощи детям, оставшимся без попечения родителей, который
как раз открылся в Иркутске.

Процедура эта — долгая и хлопотная — слишком затянулась.
Ольга Кидеева время зря терять не стала. Забрала из
центра в свою семейно-воспитательную группу еще двух
девочек — Аню и Алину.

— Как вы их выбирали? — спросил я. — По какому принципу?

— Да не по какому. Аня, например, когда я шла по коридору,
выскочила из комнаты, увидела меня и говорит: «Возьмите
меня к себе домой». Вот и взяла. А Гоше предложила отправиться
в Усолье сама. Пришла тогда в центр, чтобы забрать третью
девочку — Алину. Пока ждала ее в столовой, увидела
Гошу. Он мне сразу понравился. Мы смотрели телевизор,
он сидел впереди. Я тронула его за плечо и тихо так
говорю: «Гоша, поедешь ко мне жить?» Он так же тихо
отвечает: «Поеду».

А через год в доме Кидеевых появились, наконец, Максим
с Виталиком. Таким образом семья выросла до 9 человек.
Сегодня четверо детей числятся в семейно-воспитательной
группе, а над двоими (Гошей и Аней) Ольга Алексеевна
оформила опеку. Говорит, что со временем переведет в статус
опекаемых и остальных.

В некоторых приемных семьях детей после опеки усыновляют.
Но делается это, к сожалению, редко. В областном центре
помощи припомнили лишь три таких случая. Зато 28 семейно-воспитательных
групп переросли в опекунские семьи. Усыновляют так мало,
думаю, оттого, что в отличие от двух первых случаев,
в последнем государство не оказывает родителям никакой,
даже разовой, материальной поддержки. Вроде бы усыновление
ему по барабану. Вроде бы это только личная забота
граждан. Что в корне не верно. Разумеется, в российских
условиях. Может, где-то на богатом Западе такая практика
и обычна. Но только не у нас.

Да и боязнь есть определенная — дети-то все из неблагополучных
семей. Усыновляют их обычно в раннем возрасте, до 3
лет, когда те легче поддаются воспитательному процессу.
Ольга Кидеева в принципе с этим согласна. Но говорит,
что обучением ребятишек заниматься никогда не поздно.
Надо только делать это умело, профессионально, с душой.
Ну а главное — создать в приемной семье атмосферу любви,
доверия и доброты.

У нее тоже все шестеро подопечных, выражаясь языком
соцработников, были запущенными. Некоторые в 8-9 лет
не знали простейших вещей, которые знают обычно в детсаде.
А некоторые даже в 9-10 лет не умели читать и считать.
Плохо различали цвета и их оттенки. Страдали целым букетом
психологических комплексов и медицинских заболеваний.

— Что же вы делали? Как выходили из этой тяжелой ситуации?

— Работала. Учила, — ответила она просто. — Иногда
занималась с детьми целыми сутками. Теперь, в школе,
они ничем не отличаются от других сверстников. Хорошо
учатся. Занимаются спортом, художественной самодеятельностью.
Рисуют. Лепят поделки.

Максим, слушая нас, уточнил:

— Я в художественную школу хожу.

И тут же показал свои поделки, рисунки, сделанные карандашом
и акварелью. В основном — пейзажи.

— Портреты рисуешь?

— Нет. До портретов мы еще не дошли, — ответил он.
И добавил важно: — Хочу стать художником.

Ольга Алексеевна смотрит то на ребятишек,
то на меня и буквально светится от материнского счастья.

— У нас и Максимов братик оказался таким же способным,
— говорит она. — Виталика я забрала в 3 года, а в
6 он уже пошел в первый класс.

Целый день я провел в этой семье. Ребятишки
показывали свои таланты. Алина похвасталась
связанными «для мамы» тапками, рисунками. Поведала,
что шьет и вяжет спицами. Занимается в школьном
ансамбле «Ладушки». Поет там русские, а также
украинские и белорусские народные песни.

Другая девочка, Аня, увлекается теннисом. Ходит на
тренировки в городскую спортивную школу. На недавних
областных детских соревнованиях, проходивших в честь
60-летия Победы, заняла по этому виду спорта 2-е
место. Любит математику. Литературу — тоже. В
прошлом году в Усолье проводился среди школьников
конкурс на лучшее сочинение. Аня и там отличилась,
заняла первое место. Ее наградили премией в 200 руб.

Мечтает, чтобы их семья купила… корову.
Посетовала: «От нашей козы Дины надаиваю всего
полтора литра молока. Мало. Нас ведь много, молока на
всех не хватает».

— Кто Дину кормит?

Аня засмеялась, показала на Максима:

— Он.

— Чем?

— Всем, — ответил Максим. — Отрубями. Очистками.
Травой, рвем ее, где найдем. Утром, как только встану,
сразу иду кормить Дину.

Уже поздним вечером, изрядно подустав от общения с
детьми, я спросил Ольгу Алексеевну:

— Как вы с ними справляетесь? С шестерыми?! Да еще
своих двое…

— Ээ-э.., — задорно махнула она натруженной рукой.
— Была бы моложе, взяла бы на воспитание еще двоих-троих.

Пожаловалась:

— Некоторые думают, что я взяла детей на воспитание
из-за денег. Без них, конечно, не проживешь. Но я
хочу просто помочь ребятишкам. Хочу вывести их в
люди. Сделать здоровыми, образованными, счастливыми.

Честно говоря, я так до конца и не понял ее душу. Ее
прямо-таки фантастическую страсть к воспитанию
приемных детей. Наверное, она просто по жизни такая.
Ведь бывают же столяры, врачи, инженеры, которые ну
не умеют выполнять свое профессиональное дело плохо.
А Ольга Кидеева — профессиональный педагог-музыкант от
Бога. Сначала учила мальчиков и девочек музыке в
детсадах, потом — в усольской средней школе N 13.
Отработала на этом поприще более 30 лет. Когда ушла
на пенсию досрочно, по так называемой выслуге лет (по
достижении нормативного педагогического стажа), то
растерялась.

Свои дочери уже выросли, живут по-взрослому. А у нее
столько еще нерастраченных сил. Вот и решила
открыть у себя дома семейно-воспитательную группу.
Заключила с областным центром помощи детям,
оставшимся без попечения родителей, трудовой договор.
Получает заработную плату. Педстаж ей тоже идет.

А дети в семейно-воспитательной группе остаются на
полном государственном обеспечении. Это общая
практика.

Интересуюсь:

— Выдаваемых на детей средств хватает?

— Если жить экономно, покупать обувь, одежду,
продукты с умом, брать, где подешевле, то
хватает. Мне как-то центр предложил гуманитарную
помощь. Я отказалась. Да, передайте, пожалуйства,
через вашу газету большое спасибо
губернатору Борису Александровичу Говорину за те 800
рублей, которые по его инициативе доплачивают нам,
семейным воспитателям, на каждого ребенка из
областного бюджета. В виде материальной помощи. Она
очень кстати! Позволяет держать детей «на плаву».
Цены нынче сами знаете какие. За ними не угнаться.

В 2003 г. по итогам конкурса «Почетная семья
Иркутской области» Ольга Алексеевна и ее подопечные
были признаны победителями в номинации «Приемная
семья».

«Мой предок служил Емельяну Пугачеву…»

Так сказала Ольга Кидеева. Он участвовал в бунтах, за
что и был сослан Екатериной II в Сибирь. Фамилия у
него была исконно русская — Жилкин. В Усольском
районе до сих пор живет и здравствует деревня с
одноименным названием,которую основывал этот дальний
родственник Ольги Алексеевны. Она тоже была в
девичестве Жилкиной.

Известная иркутская поэтесса Елена Жилкина
приходилась двоюродной сестрой ее отцу. Его родной
брат, Модест Жилкин, тоже был человеком известным.
Музыкант по образованию, он руководил в Усолье
городским духовым оркестром.

Приобщалась к музыке она также от своего отца,
простого рабочего, который сначала строил местный
завод горного оборудования, а потом шоферил на нем.
Отец окончил всего три класса начальной
общеобразовательной школы, но слыл среди горожан
человеком просвещенным. Очень музыкальным. Как и его
родители — крестьяне. Хорошо играл на русской
гармони, аккордеоне, балалайке, пианино. И дочь к
этому пристрастил.

Мать Ольги Алексеевны трудилась педагогом. Любила
петь на досуге. Вот эти два начала — музыка и
учительство — накрепко соединились в ней. И уже
никогда, как я понял, не разъединятся. Кидеева-старшая
учит играть на пианино и своих детей, и приемных.
Говорит: «Музыкантами, наверное, не станут, но к
прекрасному приобщатся».

Провожала нас вся семья. 13-летний
Гоша, на правах старшего мужчины в доме, вышел во
двор первым, держа на руках огромного пушистого кота.
Парнишка крепкий, уверенный в себе. Любит колоть
дрова, топить печку, копать картошку. Ответственный.
Когда ездил на летний отдых во Владивосток,
то страшно переживал, что не успеет вовремя прилететь
обратно к началу осенних уборочных работ в огороде.

Плечи у него слегка наклонены вперед — характерная
примета боксерской стойки.

— Боксом увлекаешься?

— Да, — ответил Гоша. — Хочу стать летчиком, а для
этого нужно хорошее здоровье.

Удивительно, до приезда к Ольге Алексеевне он был
совсем другим — молчаливым, замкнутым, обиженным,
поскольку перенес еще в раннем возрасте много
унижений и страданий. Может, оттого и занялся боксом.
Чтобы больше никто и никогда не смог его обидеть.

Гоша, придерживая одной рукой сердито лаящую
дворнягу, а другой — кота, добродушно помахал мне на
прощание рукой, сказал:

— Приезжайте еще… Только предупредите — мама
напечет пирожков. Знаете, какие вкусные она
делает пирожки?!

Таким он остался у меня в памяти: будущий мастер
спорта, будущий летчик… Мне хочется верить, что так
и будет. Чем черт не шутит. Мечты все-таки нередко
сбываются. Особенно если к ним приложить усилия и старание.

Иркутск — Усолье — Иркутск

На снимке: Ольга Алексеевна со своими приемными детьми.