С 1939 года она возглавляла комиссию при
Нижнеудинском горрайисполкоме, а потом вплоть до 1965 года была
заведующей райздравотделом. Она же была первым
главным врачом Нижнеудинской ЦРБ. Нужно учесть:
эпидемиологическая обстановка в районе, как,
впрочем, во всей Иркутской области, никогда не была
спокойной. Свирепствовали, особенно в конце
тридцатых годов, да и после Великой Отечественной
войны, трахома, брюшной тиф, сыпняк. В том, что
сейчас эти страшные болезни перестали быть
постоянной угрозой, в том, что такая особо опасная
инфекция, как натуральная оспа, окончательно изжита
в нашем сибирском крае,— во всём этом заслуга первых
организаторов здравоохранения, людей, истинно
преданных своему трудному делу. И в первую очередь —
заслуга Марии Захаровны Заорской. Это она
возглавляла районную противоэпидемиологическую
службу; это ей обязана своим становлением местная санитарная
авиация. Хочу отметить одну немаловажную деталь: в те
годы, когда Мария Захаровна приняла на себя
ответственность за эпидемиологическую безопасность
земляков, в состав вверенной ей территории помимо
Нижнеудинского входили весь Чунский и часть
Тулунского района. Но для неё вообще не
существовало «глухих» углов. Сейчас можно только
представить, сколько требовалось ей обыкновенной
физической силы, какими должны были быть её воля и
организаторский талант. Она знала каждую деревушку,
каждый лесной посёлок, так что нет ничего
удивительного в том, что назначение ответственной за
всё районное практическое здравоохранение пришлось
ей по плечу.

Я много работал в архивах, стремясь познать «секрет»
её, если можно так выразиться, двужильности. И вот к
какому выводу пришёл. Безусловно, сыграли свою роль
её фамильные гены. Один дед Марии Захаровны был из поляков,
сосланных на вечное поселение в Сибирь за
непокорность. Он и женился на дочери политического
ссыльного. Не от них ли утвердились в её характере
мужество и способность действовать даже вопреки
обстоятельствам, но на пользу ближним? Её тётка была
замужем за Фридрихом Вильгельмовичем Ленгником,
отбывавшим в Шушенском ссылку вместе с Лениным и сыгравшим
в дальнейшем немалую роль в её судьбе. Да и её отец,
Захар Марианович, немало сделал для революции
семнадцатого года: прятал нелегальную литературу,
помогал в побегах политическим ссыльным. Не от них
ли чувство гражданственности, осознание личной
ответственности за доверенное дело, делавшие Марию
Захаровну примером для работающих с ней коллег?

Личная судьба её складывалась нелегко, даже
трагично. Её муж Иван Михайлович Машаров был
репрессирован в чёрном для страны тридцать восьмом
году и сгинул бесследно. Такая же беда постигла и
семью её сестры. Сколько случаев сейчас знаем мы,
когда люди отрекались во имя собственного
благополучия от попавших в опалу родственников, а вот
Мария Захаровна никого из близких не предала, более
того, помогла встать на ноги своим племянницам и
племяннику. Она вообще, как свидетельствуют
некоторые сухие архивные документы, помогала очень
многим. По натуре сдержанная, немногословная, она
сделала недоступной досужим пересудам свою личную
жизнь: никогда никому ни на кого не жаловалась. Но в
работе была открыта, доступна и подчинённым, и
пациентам. Не было для неё важнее цели, чем создание
сельских участковых больничек, фельдшерских
пунктов, обустройства самой Нижнеудинской ЦРБ.

Сколько радости было у неё, когда удалось, наконец,
«выбить» средства на строительство больничного
комплекса; когда комплекс этот, наконец, принял
первых пациентов; когда обзавёлся он современным по
тем годам оборудованием.

Сегодня Марии Захаровны Заорской нет с нами, а
созданный, выпестованный ею больничный комплекс
стоит и служит охране здоровья земляков. Думаю,
актом справедливости должна стать мемориальная доска с её
именем на фасаде Нижнеудинской ЦРБ. Пусть она
подтвердит извечную истину: всё остаётся людям.