Вместе с тем, отвечая на вопрос «Восточно-Сибирской правды», московский
чиновник признал, что: «в Иркутской области отношение к лесу со стороны
региональной власти одно из лучших в России. Я не могу утверждать этого,
потому что очень трудно сравнивать: регионы разные, лесхозы разные,
разный уровень ведения лесного хозяйства. Но, по крайней мере, подходы к
использованию лесных ресурсов здесь были всегда объективными. У вас
делается все для развития лесной промышленности и одновременно
подтягиваются тылы. Я имею в виду охрану леса и тушение лесных пожаров.
Недостатки, проблемы тоже есть. Но мы их решали и будем решать вместе с
администрацией области».

Говоря о незаконных вырубках, Михаил Гиряев имел в виду не
криминальные вырубки, не кражу леса, а умышленное или неумышленное
нарушение существующих правил по заготовке древесины арендаторами
лесосырьевых баз, то есть официальными лесопользователями.

Наша газета уже писала о почти анекдотичном случае, когда один из
арендаторов, получив выдел на вырубку 120 тысяч кубометров леса,
умудрился использовать его так, что примерно 60 тысяч кубометров
древесины в пределах отведенной лесосеки осталось на корню и примерно
столько же было вырублено за границами официального отвода. То есть он по
каким-то необъяснимым причинам наполовину сместил свою лесосеку с
территории выдела, на который ему был выписан лесорубочный билет. Закон
такой «самостоятельности» арендаторов не допускает. Эта история
выяснилась благодаря аэрокосмическому мониторингу, делавшему в то
время самые первые шаги в России. В итоге недисциплинированный
лесопользователь оплатил заготовленный лес более чем дважды. Вначале
стандартная плата за все 120 тысяч кубометров древесины, приобретенной на
корню. А потом миллионные штрафы за 60 тысяч кубометров недоруба и за
60 тысяч кубометров переруба. Пострадал и директор лесхоза, не сумевший
обеспечить должный наземный контроль за деятельностью арендатора.
Приказом руководителя Федерального агентства лесного хозяйства РФ он
был освобожден от занимаемой должности.

До настоящего времени официальный контроль за соблюдением правил
лесопользования и в России, и в бывшем Советском Союзе осуществлялся
исключительно наземным способом. Случались, конечно, комиссионные
облеты лесосек на вертолетах или самолетах. Но это не было системой. Во
времена СССР и КПСС даже визуального осмотра лесосек высоким
должностным лицом с самолета или вертолета, без всякого
фотографирования, было достаточно, чтобы кого-то снять с работы. Штрафы
тоже были. Но… условные. Получалось так, что государство, абсолютный
собственник всего и вся, штрафовало само себя. Для острастки
— руководителей конкретных предприятий.

Теперь все иначе. Федеральное агентство лесного хозяйства РФ продолжает
целенаправленно, системно внедрять дистанционный мониторинг
лесопользования в России, который является принципиально новым и
многократно более эффективным видом контроля за деятельностью
лесопользователей.

— В этом году на базе космической и крупномасштабной аэрофотосъемки
осуществляется контроль за организацией лесопользования в 7 субъектах
Российской Федерации, включая Иркутскую область, — рассказывает М.
Гиряев. — Мы договорились с заместителем главы администрации вашей
области Георгием Трифоновым создать совместную
комиссию, которая детально изучит итоги дистанционного мониторинга по
каждому лесопользователю в вашей области и сравнит их реальную работу с
положениями договоров аренды. При выявлении грубых лесонарушений
или положений договоров будем выставлять неустойки, вплоть до
расторжения договоров.

Эта работа, по словам Михаила Гиряева, начнется… в Москве, а затем будет
продолжена в Иркутске.

Не стоит удивляться, что оценка лесопользовательской деятельности
иркутских арендаторов лесного фонда начнется в Москве. Я видел снимки
дистанционного мониторинга и готов свидетельствовать: их качество таково,
что хоть в московском, хоть в иркутском кабинете, не выезжая на место,
можно взять линейку и измерить, к примеру, ширину любого волока. На
уникальных (пока еще уникальных) снимках видны сохраненный подрост и
каждая брошенная у пня лесина. А технология дистанционного мониторинга
достаточно проста. Мелкомасштабная космическая съемка автоматически
производится каждые шесть часов пролетающим спутником на территории
нескольких лесхозов сразу. Она дает возможность по координатам и
контурам вырубки определить признаки возможного преступления. Затем к
лесосекам, вызвавшим сомнения у аналитиков, вылетает самолет, имеющий
на своем борту современные цифровые видеокамеры. Здесь уже ведется
целенаправленная крупномасштабная съемка, дающая однозначный ответ,
было ли допущено лесонарушение на самом деле.

Главное преимущество дистанционного мониторинга над традиционными,
наземными видами контроля заключается, на мой взгляд, в полном
исключении так называемого «человеческого фактора». Спутник,
фотографирующий лес автоматически, не позволит леснику и
лесозаготовителю договориться под рюмку водки у сервированного пенька:
мол, ты руби, а я этого «не замечу». И никому не нужно месяцами мыкаться
по таежным дебрям, чтобы обнаружить незаконные лесорубочные деляны.

Главная же ценность цифровых аэрофотоснимков заключается в том, что они
жестко привязаны к географическим координатам. На них нанесены
квартальные визиры, обозначены границы официальных отводов под
вырубку. Все крупные и мелкие нарушения, допущенные лесопользователем,
настолько очевидны, что и оспаривать-то их, в отличие от результатов
наземного освидетельствования лесосек, бессмысленно. Неудивительно, что
половина лесонарушителей, увидев снимки собственных лесосек, ничего не
стали оспаривать и добровольно возместили нанесенный ущерб.

— За те лесонарушения, которые были выявлены на первом этапе внедрения
дистанционного мониторинга, уже уволены два директора наших лесхозов, —
рассказывает руководитель агентства лесного хозяйства по Иркутской
области Сергей Журков. — Лесопользователи, допустившие нарушения, в
добровольном порядке выплатили по штрафным санкциям около 14
миллионов рублей. Правда, часть документов, на такую же примерно сумму,
сейчас находится в арбитражных судах.

Не удивлюсь, если арбитражные суды, несмотря на абсолютную
очевидность лесонарушений, зафиксированных на аэрофотоснимках,
потребуют еще и материалы наземного освидетельствования лесосек.
Сегодня того требует формальность. Лесонарушители, отказавшиеся
возмещать ущерб добровольно, надеются, вероятно, что длительные затяжки
в разбирательстве помогут им в конце концов полностью замять факты
нарушений, поскольку наземное освидетельствование лесосек, находящихся
в глубокой тайге, — это всегда сложно, долго и дорого. Главное же, что при
наземном освидетельствовании вновь может вступить в силу так называемый
«человеческий фактор», допускающий субъективизм, умышленные и
неумышленные человеческие ошибки. Впрочем, Михаил Гиряев надеется,
что человеческий субъективизм скоро будет исключен из системы контроля
за лесопользованием.

— Сегодня нормативно-правовая база действительно требует в дополнение к
аэрофотоснимкам материалы наземного освидетельствования мест рубок.
Это явно не тот порядок, который должен быть. Поэтому Федеральное
агентство лесного хозяйства России на основании действующих правил
отпуска древесины на корню уже подготовило документ, который называется
«Порядок освидетельствования мест рубок с помощью крупномасштабной
аэрофотосъемки». Он должен быть зарегистрирован в Минюсте и введен в
действие приказом Министерства природных ресурсов. Сейчас проект этого
документа, который позволяет предъявлять неустойки на основании
материалов крупномасштабной съемки без наземного освидетельствования,
находится на рассмотрении в Министерстве природных ресурсов. С его
вводом в действие процедура привлечения к ответственности
лесонарушителей упрощается. Слетали, отсняли и предъявили неустойки
лесопользователю. Если он отказывается возместить ущерб в добровольном
порядке, материалы направляются в арбитражный суд, минуя наземное
освидетельствование.

Похоже, что благодаря дистанционному аэрокосмическому мониторингу мы
уже в ближайшее время сможем получить точные и исчерпывающие ответы
на основополагающие вопросы: где именно, как именно и, самое главное,
кто именно нарушает лесное законодательство. А зная это, сумеем
защитить своего зеленого друга и кормильца. Сумеем, если, конечно, будет
на то высокая политическая воля государства.