— Да, сегодня все хорошо, а завтра хлоп — засуха,—
вступает в разговор главный агроном районного
сельхозуправления Сергей Владимирович Хамнаев.

Вместе с ним мы приехали в «Ангу», и вот теперь
Павел Иванович знакомил нас с тем, что
делается на полях и лугах. Проезжая мимо фуражного двора,
он показал на огромные зароды и как бы мимоходом
произнес: «Сено. Тонн четыреста. Есть и прошлогоднее».
Его слова насторожили. Ведь иные руководители теперь с
озабоченностью говорят об оставшихся от минувшего года
кормах. И хотя, как теперь я понимаю, озабоченность
вызвана скорее не самими излишками, а невозможностью
использовать их из-за малочисленности оставшегося скота,
все равно от каверзного вопроса не удержался. Не скребет
ли на душе, когда остается сено с прошлого года? Тем
более что старой соломы навалом.

Но у Козлова свои подходы, своя хозяйственная психология.
Солома прошлогодняя? Так она еще лучше поедаться будет,
потому что клетчатка уже разрушается. Вся уйдет. Старое
сено? Использовалось и используется.

Да, это интересно. Зеленый поток идет и идет на фермы, на
фуражные дворы, в траншеи. О темпах страды говорят хотя
бы такие цифры: в день посещения хозяйства грубых и
сочных кормов было заготовлено по 14 центнеров
кормоединиц в расчете на условную голову скота, а неделю
спустя — уже 21,9. То есть кормов навалом,
требуемое зоотехниками количество есть,
но о сжигании старой соломы и речи нет.

…В тот жаркий день, попетляв немного по лесным
дорогам, наша машина выкатилась в урочище Бурлак.
Впереди синели сопки. Здесь же, в низине, вокруг огромного
луга теснились березки, сосны, осинки, мелкий подрост.
Вдалеке возле луга приютилось несколько изб. Это остатки
старой и небольшой деревушки Загулак. Три семьи
живут там. Про такие селения обычно с грустью говорят
«вымирающие». Но само место славное, просторное, тут есть
где развернуться косарям. Чувствуется, смотрят за
покосами ангинцы. Иначе давно бы березки да осины закрыли
его. У нас ведь теперь не то что луга, поля сосняком да
ельником покрываются. А на массиве Бурлак костер, пырей,
овсяница луговая, клевера уже который год поднимаются.

— Уборку трав ведет мехзвено Дмитрия Сергеевича
Елизарова, — рассказывал главный агроном Василий Петров.
— Три трактора, пять лафетов. Тут же машина-техничка,
чтобы на месте можно было ремонт провести.

Удивило другое. В то время, когда многие в Качугском
районе жаловались на июльскую сушь и жару, желая дождей,
дабы картошка да зерно налились, здесь наросли неплохие
травы. А сухой воздух, жара в разгар покоса — это самое
лучшее, что могут желать себе сенозаготовители. Сами
валки были крупными, зелень сочная.

— Центнеров по 12-13 возьмем. Для кого-то это совсем
немного, а для нас да при нынешних условиях — очень
хорошо, — так оценивают урожай сами механизаторы.

Мы покидали Бурлак, чтобы вскоре попасть на Туртуйскую
степь. Славное зрелище она являла собой. Немалый массив, и
весь покрыт рулонами прессованного сена. Долго они там
не лежат. Уже при выезде из Анги нам встречались
автомобили, которые вывозили рулоны.

— Вывезем все и за частников возьмемся, —
делился своими планами Козлов. — У нас такой порядок:
чтобы людей не отрывать от дела, совхоз, говоря по-старому, выезжает на их наделы, косит, собирает сено и
вывозит им на дворы. Иной механизатор вернется поздно
вечером домой, а у него уже сено лежит. За плату,
конечно, все это делается. Сколько работников в
хозяйстве? Свыше двухсот.

При этих словах я снова вспомнил времена неблизкие, когда
сам работал агрономом на отделении. Какое же это нервное
время было — сенокос. У каждого своя скотина, а за
деревней свои участки. Надо успеть до дождя накосить и
собрать, но тут работа еще и на совхозных полях. Косили в
основном вручную, собирали тоже вручную, старухи и те
дома в ту пору не сидели. Досадно, что правительство
родное не понимало сути крестьянской жизни. Это уже потом
государство пошло навстречу крестьянину-частнику, стало
способствовать развитию индивидуального подворья.

В «Анге», наверное, тоже переживают по поводу обеспечения
своего подворья кормами. Но представьте себе: приезжает
механизатор с поля, а у него во дворе сено. Ясно, что на
следующий день он с удвоенной энергией работать будет, да и
спросить с такого работника легче.

Хотя самой «Анге», одному из лучших хозяйств области,
все-таки тоже непросто. И ее мучают высокие цены на
горючее, сдерживают развитие. «Мы могли бы продолжать
припахивать пустующие земли некоторых соседей, — говорил
главный агроном Василий Петров, — да горючее
дорогое».

Это обстоятельство вынуждает искать пути сокращения
затрат на ГСМ. Где-то в полутора километрах от откормочной
площадки мы увидели, как бульдозеры роют траншею под
сенаж. Решили в поле закладывать. Арифметика
простая. В результате приготовления сенажа, брожения,
некоторого самосогревания теряется до сорока процентов
массы, то есть готовый корм гораздо легче сырья.
Естественно, что выгоднее возить то, что
легче. К тому же закладка сочных кормов в поле резко
сокращает потребности в автотранспорте, ведь машин в такую
горячую пору всегда не хватает.

Не мог не показать Козлов плантацию корнеплодов. Богатая
листовая масса, набирающие вес сладкие корни. Обычно они
неплохо удаются, порою до 400 центнеров корней дают.
Кстати, Качуг когда-то первым взялся за массовое
возделывание их. Очевидно, вызвано это тем, что в районе
не шла кукуруза. Именно здесь благодаря поискам и
стараниям директора совхоза имени Фрунзе Уткина и
управляющего отделением Какаулина еще в 70-е годы была
внедрена механизированная обработка плантаций. Богатейшие
урожаи получали в хозяйстве. Сегодня редко где в
нашей области увидишь корнеплоды. А вот «Анга» не стала
от них отказываться. И это в немалой степени выручает
животноводов. Когда в конце лета и в начале осени
повсеместно идет значительное снижение производства
молока, в «Анге» такого резкого падения не наблюдается.

Отрадно, что местные земледельцы не только сохранили то
лучшее, что было наработано предыдущими поколениями, но и
стремятся внедрять разработки ученых, передовой опыт
других регионов Сибири. В хозяйстве, например, давно возделывают
рапс для поздней зеленой подкормки. Ведь в конце лета все
травы останавливаются в росте, жухнут и вянут, а рапс
зеленеет, набирает массу. Его и скашивают в сентябре,
везут на ферму. Использование такого молокогонного корма,
как корнеплоды, зелени рапса, богатой белком, позволяет в
течение полутора месяцев не открывать сенажные траншеи,
попридерживать сено. Кстати, о сенаже. Он готовится из
пятикомпонентной смеси зерновых и бобовых культур. Тоже
новинка, которую наши аграрии привезли из Новосибирской
области.

У села напряженная пора наступает с первым весенним
выходом трактора в поле и заканчивается уходом его с пахотным
агрегатом уже осенью. Но пика своего она достигает тогда,
когда одна страда (зеленая) накладывается на другую (хлебную).
При этом у некоторых почему-то на второй план отходит
капитальный ремонт поля, то есть работа с парами. А ведь
от этого во многом зависит судьба будущего урожая.

— Мы это прекрасно сознаем, — говорил руководитель
звена трактористов Юрий Шерстов. — Зерновые у нас
занимают 3800 гектаров, а по парам сеем на двух тысячах
гектаров. Поэтому как не работать с ними? Сейчас вот
снова культивируем. Семь тракторов ушло, — и
звеньевой показал вдоль чернеющей полосы.

…В три цвета окрашены сейчас ангинские угодья. В зеленый
— цвет скашиваемых трав, желтый — поспевающие нивы,
и в черный. Последний особенно бросался в глаза. Тут и
там виднелись огромные массивы, уходящие
к сопкам. Да, работа с парами — затратное
мероприятие, если учесть, сколько горючего оно потребляет.
Но никуда не денешься. Земля качугская требует
особого внимания и ухода. В прошлом здешние хлеборобы
ориентировались на двойку и тройку пара, то есть на
двукратную и трехкратную вспашку. Это было в то
время, когда основной тягловой силой была лошадка или
трактор ДТ-54, работавший на дешевейшей солярке. Но после
внедрения зональной системы земледелия и в этом районе
стали практиковать послойную обработку. И такая
тщательная работа с парами дает свои результаты.

Во время объезда мы не раз останавливались возле хлебных
полей. Чистые, ровные, колос крупный. Прикидывали,
сколько они дадут зерна. Получалось неплохо. Велик
соблазн назвать цифры, но не тот хлеб, что в поле, а тот,
что в закромах. Поэтому проще говорить об уже
достигнутом. Так вот, в прошлом году на круг взяли
17,7 центнера. Могло быть и больше, но горох подвел.
На 300 гектарах его возделывают. Зато пшеничка
порадовала, по 25-27 центнеров давали многие массивы.

Хорошие хлеба и неплохие
травы нынешнего года пойдут в
дело. Здесь прекрасная молочная ферма, племенная, кстати.
Есть небольшое свиное поголовье. И, наконец, в «Анге»
крупная механизированная откормочная площадка траншейного
типа, одна из немногих сохранившихся в Приангарье. Зимой до
800-900 голов скота там содержится. В это время она
превращается в настоящую фабрику мяса. Вот почему все,
что наросло на полях и лугах, будет использовано. А потом
окажется на столе горожан в виде молока, мяса, колбас,
различных мясных и молочных изделий. Ради этого и
трудится с таким напряжением «Анга».