Много лет подряд, когда в последний день декабря я
снимаю со стены старый календарь и вывешиваю новый,
то красным фломастером помечаю на нем 10 сентября
как особенный, памятный день. Именно в этот день
двенадцать лет назад Конституционный суд России
вынес постановление по делу о сибирских
гидроэлектростанциях. Судебный процесс по этому делу
стал для меня, тогда молодого кандидата юридических
наук, серьезным профессиональным испытанием. Вместе
с главой областной администрации Юрием Абрамовичем
Ножиковым и адвокатом Олегом Всеволодовичем Ивановым
мы представляли в Конституционном суде Иркутскую
область и защищали ее интересы.

…10 сентября 1993 года выдалось хмурым и пасмурным
днем. Придя рано утром в здание Конституционного
суда на Ильинке, мы, немногочисленные участники
процесса, окунулись в непредвиденно долгое ожидание
заключительного заседания суда. Но судьи почему-то
запаздывали с обнародованием своего вердикта. И вот
примерно в час дня в полупустой зал судебных
заседаний вошел пристав и громко произнес
долгожданную фразу: «Встать! Суд идет!». Все
присутствующие встали. В зал заседаний неспешно
вошли судьи, облаченные в строгие черные мантии.
Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин
начал зачитывать резолютивную часть постановления.
Уткнувшись в блокнот, я пытался дословно записать
то, что он негромко и быстро говорил. И вот из
судейских уст прозвучала магическая фраза: «Признать
не соответствующим Конституции…». Это была победа,
но далась она нелегко и, как оказалось, не на долгие
времена.

15 августа 1992 года президент России Борис Ельцин
подписал указ «Об организации управления
электроэнергетическим комплексом Российской
Федерации в условиях приватизации». Областной Совет
расценил издание этого указа, подготовленного без
согласования с областью, в качестве акта,
нарушающего права области как субъекта Российской
Федерации. Как указывали эксперты, исполнение
«свалившегося сверху» указа могло привести к крайне
негативным последствиям для Иркутской области:
«рассечению сложившегося регионального
энергетического комплекса на гидро- и
теплоэнергетику и осложнению управления им;
изменению порядка ценообразования на электроэнергию;
изъятию у области дифференциальной ренты,
обусловленной особыми природно-климатическими
условиями водопользования при выработке
электроэнергии в условиях специализированного
энергоемкого производственного комплекса». Все это
способно было быстро превратить Иркутскую область в
энергодефицитный регион. К примеру, к тому времени
Красноярский край одним росчерком пера уже был
превращен из энергоизбыточного в энергодефицитный
регион. В ряду таких же «потерпевших» оказались
Амурская и Самарская области.

Власти Иркутской области были вынуждены прибегнуть к
помощи конституционного правосудия, так как
согласительные переговоры с правительством
Российской Федерации не привели к положительным
результатам. В протоколе согласительной комиссии от
3 октября 1992 года было отмечено: «Стороны не
пришли к согласию о том, чтобы акционирование
производить на базе всего имущества
производственного объединения «Иркутскэнерго» без
изъятия соответствующих гидроэлектростанций,
государственных тепловых электростанций, линий
электропередачи напряжением 500 кВ и 220 кВ с
подстанциями». В ноябре 1992 года областной
администрацией было вынесено постановление об
акционировании объединения «Иркутскэнерго» на базе
всего его имущественного комплекса. В итоге
«Иркутскэнерго» стало самой крупной в стране
региональной энергокомпанией, электростанции и
магистральные ЛЭП которой не попали на баланс РАО
«ЕЭС России». 49% акций ОАО «Иркутскэнерго» остались
в государственной собственности.

Благодаря знаменитому решению Конституционного суда
энергокомпания несколько лет была «условно»
независимой, иногда позволяя себе конфликтовать даже
с РАО «ЕЭС России». Однако государственный пакет
акций оставался официально неразделенным на
федеральную и областную части. Иркутская область
претендовала на 24,5% акций и фактически ими
управляла. Первая «вольность» в обращении с этим
пакетом акций была допущена областной властью при
продаже 9% акций на чековом аукционе. Вторая
«вольность», выразившаяся в передаче части акций в
управление одной из структур, не на шутку рассердила
федеральные власти. Минимущество потребовало
передачи всего 40% пакета акций в федеральную
собственность.

Решением Высшего арбитражного суда Российской
Федерации от 5 февраля 2001 года госпакет акций
«Иркутскэнерго» был отдан федеральным властям.
Вместе с тем за Иркутской областью судом было
признано «право на пользование, владение и
распоряжение, включая осуществление прав акционера,
15,5% акций ОАО «Иркутскэнерго», находящимися в
федеральной собственности, без права отчуждения,
залога, а также передачи функций по управлению ими».
Однако эта замысловатая формулировка о «праве без
права» вызвала недовольство у Генерального прокурора
страны. В июле 2002 года президиум Высшего
арбитражного суда рассмотрел протест Генерального
прокурора. Иркутской области было отказано в праве
пользования, владения и распоряжения 738855193
акциями ОАО «Иркутскэнерго». Государственный пакет
акций, так и не будучи разделенным на федеральную и
областную части, в полном объеме без каких-либо
условностей был признан находящимся в федеральной
собственности.

В затянувшемся энергетическом конфликте Иркутская
область все-таки проиграла, так и не сумев
полноценно воспользоваться победой, одержанной в
1993 году в Конституционном суде. Победа, возможная
на исходе XX века, стала просто невозможной в начале
XXI века.