С Леонидом Лямкиным мы познакомились полтора десятка
лет назад. Он зашел тогда в редакцию, не очень-то надеясь,
что ему здесь помогут. Ибо кто, кроме господа Бога,
в состоянии помочь человеку, у которого отнято буквально
все: в возрасте 29 лет, из которых пять с половиной
он провел в тюрьме по неправосудному приговору, Леонида,
что называется, реабилитировали… и вышвырнули на улицу.
Сидел он по обвинению в превышении необходимой обороны:
вместе с братом защищал от десятерых вооруженных хулиганов
дом и родных — невестку с грудным ребенком. Приговор
был пересмотрен, но к тому времени Леонид лишился здоровья,
жилья, постоянной и выгодной работы. Дом, который он
помогал строить брату, за пять лет разобрали по бревнышку
«добрые люди». А халупа, где сам Леонид был прописан
у сестры, снесена, и все домочадцы, кроме него, переехали
в благоустроенные «квадрат». Поддержать братьев было
некому: детство они провели в казенном доме для сирот,
поскольку родительский сгорел, а мать с отцом остались
лежать под руинами.

После оправдательного приговора, восстановившего честное
имя Лямкиных, Леониду пришлось жить в землянке, которую
он вырыл недалеко от места службы. Правда, со службой-то
вскоре пришлось расстаться: 12 больничных листов за
год — кому нужен такой работник! Помню, как мы со знакомым
милиционером (одна я просто не решилась на такое приключение)
ползком забирались в нору с железной печкой и тряпьем
вместо постели — сходили, называется, в гости. Сейчас,
наверное, такими «жилищными» условиями мало кого удивишь
— бомжей стало не в пример больше. Но тогда я была
потрясена. Особенно несоответствием личности (в парне
явно не было ничего маргинального) и положения, в которое
его загнала наша правовая система.

18 апреля 1989 года в «Восточно-Сибирской правде» вышла
статья под заголовком «Без защиты» — о том, как государственная
машина правосудия «переехала» человека, оставив жертву
«на дороге» без какой бы то ни было помощи.

О дальнейшей судьбе Леонида Лямкина я узнала лишь недавно,
когда он, повзрослевший на 16 лет, вдруг «нарисовался»
в моем редакционном кабинете и сказал: «Не поможете
ли мне еще раз, а то боюсь, что опять все потеряю?»
Оказалось, теперь ему уже есть что терять. После статьи
в газете суд восстановил право своей жертвы на нормальное
человеческое жилье. В мае 1991 года Лямкин получил ордер
на 1-комнатную благоустроенную
квартиру. Адвокат Александр Дубровин из центральной
юридической консультации Иркутска, вызволивший Леонида
в свое время из тюрьмы, взялся и на этот раз бескорыстно
представлять его интересы на судебном процессе. Александр
Петрович с одобрением говорит о своем клиенте, сумевшем
благодаря терпению, трудолюбию и золотым рукам наладить
сломанную жизнь.

Восстановив при поддержке газеты свои права,
Леонид взял ссуду в банке и попытался вместе с братом
создать фермерское хозяйство в Тайшетском районе. Дела
пошли неплохо — о них писала даже районная газета.
Но местным жителям новоявленные предприниматели пришлись
не ко двору, начались конфликты — и братья, на своем
горьком опыте испытавшие, чем оборачивается закрепленное
законом право на необходимую оборону, предпочли уехать
от греха подальше. С банком они, впрочем, рассчитались,
но оказались опять на нуле.

Предприимчивый Леонид и тут не растерялся: отыскав на
помойке выброшенный кем-то токарный станок, притащил
его в свою квартирку, наладил и стал изготавливать
сувениры из камня и металла. Кроме мастерства, у него
оказался еще и хороший вкус — вещицы, сданные в магазин,
разбирались влет, особым спросом пользовались у иностранцев.
Конечно, единственная комната, превращенная в мастерскую,
не давала возможности создать домашний уют (Леонид к
тому времени женился и обзавелся тремя детьми, двое
из которых — его собственные). Однако семья не унывала:
спутница оказалась из деревенских и тоже, что называется,
с руками. Она и с автомобилем управиться была способна
(грузовичок тоже собран Лямкиным буквально из металлолома),
и пошить ребятам одежку на видавшей виды швейной машинке.
Леонид сделал своими руками мебель, прикрутив ее к стенам,
как в купе поезда, так что комната могла служить то
спальней, то мастерской, смотря по обстановке.

И все было бы ничего, если бы Лямкин опять не попал
под пресс государственной системы. Как-то в автобусе
у супруги вытащили из сумочки их с Леонидом паспорта.
На следующий день они написали заявление в милицию,
которая в возбуждении уголовного дела отказала, выдав
на руки соответствующее постановление, необходимое для
восстановления документов. Тут-то и начались мытарства.

Получить краснокожую книжицу Лямкину оказалось в буквальном
смысле сложнее, чем отвоевать право на благоустроенную
квартиру. Сам он считает (возможно, не без оснований),
что в основе паспортных заморочек как раз и лежал квартирный
вопрос. Незадолго до кражи документов один оборотистый
кавказец предложил ему обменять благоустроенную жилплощадь
на некий «подходящий вариант»,
описание которого было очень расплывчатым.
Паспортистка ЖЭУ встречала Лямкина, мягко говоря,
неприветливо, окрестила его бичом и даже сделала
отметку в поквартирной карточке, что он выписан в
связи с утерей паспорта.

Эпопея с восстановлением главного документа
гражданина растянулась на целых пять лет. После
многочисленных походов в ЖЭУ и паспортно-визовую
службу Ленинского РУВД выяснилось, что господину
Лямкину, если он желает получить «корочку» с гербом
России, надо еще доказать (причем в судебном
порядке!) факт проживания на территории Российской
Федерации — лишь после этого он может быть признан
гражданином этой страны. Пусть Лямкин и родился в
России, пусть ни разу не выезжал за ее пределы даже
на экскурсию, пусть от имени все той же Российской
Федерации выслушивал в зале суда приговоры, благодаря
которым ни за что отсидел пять лет, а потом был
оправдан и восстановлен в правах. Все это по закону
«О гражданстве Российской Федерации» не имеет, как
выяснилось, ровно никакого значения.

Закон есть закон, с ним, конечно, не поспоришь.
Вызывает, однако, горькое недоумение, почему он
вместе с его служителями так часто бывает направлен
именно против законопослушного гражданина? За пять
лет, пока Лямкин доказывал факт проживания в
квартире, которую отвоевал по суду и на которую имеет
ордер; пока стоял в очередях, чтобы услышать «Придите
через неделю», или «Погасите сначала задолженность по
коммунальным платежам», или «Ваше заявление не
соответствует требованиям гражданско-процессуального
кодекса», — его семья дошла до нищеты, порой
приходилось варить суп из картофельных очисток. Без
паспорта глава семейства не мог ни устроиться на
службу, ни сдавать в магазин свои поделки, ни
зарабатывать с помощью машины.

Его грузовик именно в это время был угнан — и в том
же Ленинском РУВД на заявление потерпевшего ответили
опять же постановлением об отказе в возбуждении
уголовного дела. Лямкин сам нашел свою раскуроченную
вдрызг машину со снятыми номерами, при этом был жестоко
избит угонщиками — но и здесь блюстители закона
защитить жертву даже и не подумали. Два месяца
пролежав в стационаре, откуда в отделение милиции
была направлена, конечно же, телефонограмма о
поступлении пациента с телесными повреждениями
насильственного характера, Леонид махнул рукой:
«Угонщики при встрече ухмыляются. Обидно, конечно. Да
ладно, думаю, зачем связываться, они же местные, мне
с ними рядом жить…» Ему ли не знать, чем может
кончиться дело, вздумай он сам защищаться от нападок
местных хулиганов, которых оберегает милиция…
Вот так и получилось, что, имея машину, Лямкин не мог
заработать с ее помощью на кусок хлеба: украденные
угонщиками номера не восстановишь без паспорта, а
рискни он ездить без номеров — мигом лишишься
водительского удостоверения.

Ведь сколько раз уже так называемые
правоохранительные органы демонстрировали Лямкину,
что, если они и стоят на страже чьих-то прав, то уж
никак не таких, как он, маленьких людей, которые
вечно боятся чего-нибудь нарушить и стараются никуда
не ввязываться, чтобы не привлекать к себе внимания.
На всякий случай. Потому что добра от этих
блюстителей не дождешься, а вот спросить по всей строгости
закона, заставить такого маленького человека
покрутиться, доказывая, что ни в чем не виноват, —
это всегда пожалуйста. Промытарив пять лет без
паспорта, лишив тем самым всяческих прав — от
возможности сходить на прием к врачу до устройства на
работу, обеспечивающую семье хотя бы прожиточный минимум,
— стражи закона и порядка не преминули, однако,
направить в суд исковое заявление с требованием к
ответчику Лямкину немедленно рассчитаться с долгами
по квартплате. Опять Леонида потащили в суд, где ему,
без вины виноватому, пришлось уговаривать
представителей государства не лишать его квартиры,
отсрочить погашение задолженности до тех пор, пока он
не восстановит паспорт, а с ним и право честно
зарабатывать деньги.

После очередного вмешательства газеты Леонид Лямкин получил
новый паспорт в считанные дни. И надо было видеть,
как он сиял, придя в редакцию специально, чтобы
показать вновь обретенную «корочку» с гербом
Российской Федерации и штампом о прописке в своей
крохотной квартирке. «Читайте, завидуйте, я —
гражданин», — было написано на его бесхитростном
лице. Вот уж действительно — обзавидуешься…