Три вечера, проведенные в одном и том же кресле Иркутского ТЮЗа,
дали благодатную возможность посмотреть на проблемы современной
драматургии и театра через творческий опыт интересных коллективов,
которые поневоле оказались на периферии фестиваля.

Именно эти театры привезли в Иркутске пьесы самых что ни на есть
современных авторов, раскрученных столичной критикой и поставленных во
многих городах России (Василий Сигарев, Елена Исаева, Мария Ладо).

Итак, вечер первый. Театр драмы и комедии на Камчатке.
Василий Сигарев. «Детектор лжи. Душераздирающее зрелище в двух
действиях».

Имя екатеринбургского драматурга чаще других упоминалось на
заседании «круглого стола» театральных критиков и журналистов
«Современная драматургия и театр». Упоминалось примерно в таком
контексте: а надо ли было включать в репертуарную афишу пьесу этого
автора?

В одном из интервью Василий Сигарев заявил: «Я поступил в
Екатеринбургский театральный институт на курс Николая Коляды.
Пришлось писать пьесы. До этого я даже не знал, что это такое. В театре не
был ни разу. Впервые я попал в театр на премьеру своей пьесы…». Что же
скрывается за этим заявлением — драматург милостью Божией или
проявление воинствующего дилетантизма? Скорее всего, это тоже элемент
эпатажа, активно взятый на вооружение так называемой «новой драмой»
последнего десятилетия, с ее экспансией в пору появления и вынужденным
топтанием на месте в последние годы.

Для тех, кто более-менее знаком с пьесами учеников Николая Коляды
(а Сигарев автор явно небесталанный), совершенно
очевидно, что при всей разнице в сюжетах, героях и конфликтах они строятся
по одной схеме: введение зрителя в шок в начале и попытка очищения,
сострадания в финале. Творческий метод Сигарева продвинутая зарубежная пресса даже
связывает с литературной традицией Достоевского.

Самую нашумевшую пьесу Сигарева «Пластилин» (2000), получившую
премию «Антибукер», отличал вызывающий антиэстетизм. Вероятно, именно
за это качество автором и была получена престижная международная
драматургическая премия «Ивнинг Стандард Эворд», которую вручил
Сигареву знаменитый Том Стоппард.

«Детектор лжи» — произведение значительно более невинное, нежели
«Пластилин», — поставлено режиссером В. Зверовщиковым как «комедия
масок». Актеры вдохновенно смакуют авторский текст, представляющий
собой перебранку похмельного мужа, спрятавшего денежную
«заначку», с супругой, пригласившей гипнотизера, чтобы выяснить
местонахождение этой самой заначки. В процессе гипноза, которому
поочередно подвергаются муж и жена, выясняются пикантные подробности
их личной жизни. Вот, собственно говоря, и вся пьеса. Искомое очищение
наступает в финале, когда, по замыслу автора и режиссера, герои должны
забыть все происшедшее и вновь полюбить друг друга.

Заслуженный артист РФ В.Грачев обращается с заключительной тирадой прямо в
зрительный зал.

ГИПНОТИЗЕР: «Я прошу вас … нет, я приказываю вам: любите
друг друга. Любите друг друга так, как когда-то очень-очень давно,
может быть, в детстве, мечтали любить своего будущего спутника
жизни. (Вытер слезы.) Любите друг друга вечно. Ведь жизнь дается
человеку только один раз, и будет ужасно обидно, если потратить ее на
какую-то бесполезную ложь и жалкую ненависть. Любите друг друга,
умоляю вас. И будьте счастливы. Всегда».

Замолчал. Постоял на месте, словно вспоминая что-то. Потом
поднял портфель и пошел к выходу.

Но, не доходя до двери, остановился. Вернулся. Достал деньги, положил
их на столик и зачем-то вдруг поцеловал Надежду и Бориса по очереди в
лоб. Снова пошел к двери. Открыл ее. Но, прежде чем исчезнуть,
прошептал: «Хоть бы все получилось» …

Вечер второй. Томский областной театр юного зрителя. Елена
Исаева. «Школьные сочинения. История жизни в мечтах и реальности».

Елена Исаева, в отличие от Сигарева, специализируется на
патриотической тематике и является многократным лауреатом премий в этой
области («Триумф», конкурсы «Действующие лица», «Мы дети твои,
Россия» и др.) Представленная на фестиваль пьеса — попытка возрождения
советской героики, гармонизации отношений разных поколений, своего рода
ремейк фильма Марлена Хуциева «Застава Ильича». Вот характерная
цитата из пьесы Е. Исаевой:

ЛЕНА: «Каждый человек чего-то хочет от жизни. Когда мне
исполнилось 10 лет, я впервые задумалась, чего же хочу я. «Хочу стать
известной!» — шепнул мне внутренний голос. Интересно, почему у людей
такая тяга к славе? Тогда я не задавала себе этого вопроса, я просто
хотела чего-то достичь. Оставалось определить — чего. То есть поставить
цель, к которой я потом должна буду всю жизнь стремиться. Итак, я
твердо была уверена, что, во-первых, жизнь без цели пуста, и, во-
вторых, что за интересную, яркую жизнь надо бороться. Прежде всего с
собственной ленью, то есть, практически, с самой собой. Потому что из
художественной литературы я знала, что все замечательные люди очень
много трудились, прежде чем чего-нибудь достичь. Надо было только
найти поприще, на котором эту лень преодолевать».

Однако любая благородная идея должна быть подкреплена
художественно. Именно этого не хватает достаточно аморфному спектаклю
томского театра в постановке московского режиссера Димитрия Васильева.

Попытки завязать контакт со зрительным залом через выразительные
музыкальные вкрапления и поэтические декламации вступают в
противоречие с не очень выразительным текстом школьных сочинений
героини. И даже запускаемые в зрительный зал бумажные самолетики,
сделанные из реальных школьных тетрадок, к сожалению, не вызывают
должного умиления у зрителя, на которое явно рассчитывал постановочный
коллектив.

Вечер третий. Мария Ладо. «Простая история» (в оригинале —
«Очень простая история»). Черемховский драматический театр.

На этом фоне порадовала постановка главным режиссером
Черемховского драматического театра Андрем Штейнером спектакля по пьесе
киевлянки Марии Ладо. Пьеса, несмотря на ее название, не очень простая. В
ней на равных, как в философской поэме Николая Заболоцкого «Торжество
земледелия», участвуют люди и животные. Конечно, и здесь, по большому
счету, тоже есть к чему придраться: и к неровной игре актеров (исполнители
героев-животных на порядок выше исполнителей героев-людей), и к «лобовому» решению
межнациональных конфликтов (к примеру, корова говорит с украинским
акцентом, а пес — с кавказским). Можно с недоверием отнестись и к
идиллическому финалу пьесы.

Ну вот в чем уж точно не откажешь этому спектаклю — это в
целостности режиссерской концепции. Слава Богу, иркутская земля всегда
славилась режиссерами, с которыми можно было спорить, но спектакли
которых всегда были эстетически выверенными и вызывали большой интерес
зрителей. Владимир Симоновский и Лев Титов, Вячеслав Кокорин и
Сергей Болдырев, ряд можно продолжать… И всякий
причастный к театральной жизни Иркутска человек при желании может это
сделать.

Спектакль черемховцев заслуживает особого разговора, а подводя
предварительные итоги сегодняшним впечатлениям, хочу пожелать
организаторам будущего фестиваля побольше руководствоваться в отборе
спектаклей критериями эстетическими, ибо плохой постановкой всегда
можно дискредитировать самую благородную идею.

Особо хочу отметить, что очень интересно были сформулированы
вопросы для дискуссий на «круглых столах», проходивших в иркутском
драматическом театре. Встречи с московскими знатоками театрального дела,
такими, можно сказать, мэтрами театроведения, как Римма Кречетова и Вера
Максимова обогатили участников «круглых столов» и, прежде всего,
студенческую молодежь иркутских вузов.

В годы перестройки после появления фильма Тенгиза Абуладзе
«Покаяние» был популярен вопрос: «Какая дорога ведет к храму…».
Участники фестиваля в меру своих сил и возможностей попытались ответить
на этот вопрос.