В соседнем Китае все у нас сразу пошло по-другому.
Военные машины, как и камуфляжную форму, пришлось
оставить на границе. Правда, и здесь членов экспедиции
встречали официальные лица — как правило,
руководители городских комсомольских комитетов, представители
департаментов по туризму. Но, когда мы отправлялись
отдать дань памяти нашим отцам и дедам, погибшим на
территории этой страны в боях с японскими
оккупантами, с китайской стороны нас сопровождал лишь
представитель турагентства.

Не оглядываясь назад

Некоторое недоумение
вызывали и надписи на памятниках советским солдатам,
которые объявлялись героями, павшими в боях либо «за
честь и победу Советского Союза» (в Маньчжурии), либо
за «свободу и независимость СССР» (в Харбине). И
нигде ни слова благодарности за освобождение Китая…
«Ваш подвиг никогда не забудет Отчизна. Август 1945
г.» — читали мы на надгробных плитах братских могил
советских солдат в Маньчжурии. Было обидно: наши
отцы, прошедшие с боями до Берлина, выжившие на
фронтах Великой Отечественной войны, сложили здесь
свои головы, когда уже отгремели салюты Победы, когда
мирная жизнь была так близка… Неужели их подвиг
помнит только Отчизна?

«Это отголосок тех лет, когда отношения между нашими
странами были напряженными, — пояснил гид. —
История в Китае переосмысливалась и переписывалась не раз,
так же, как и в вашей стране».

И, видимо, как раз сейчас наступает очередной этап
переосмысления исторических событий. Это особенно
остро чувствовали мы при посещении Порт-Артура —
закрытого города, где на мемориальном кладбище
покоятся останки русских героев, погибших в битвах с
японцами как в войне 1904—1905 годов, так и в
1945-м, при освобождении Китая. И памятники, часть
которых поставлена японцами, высоко оценившими
храбрость своих противников, и могилы русских воинов,
в том числе братские, где под одной плитой захоронено
до нескольких тысяч наших солдат, содержатся в
исключительном порядке. Но возложить цветы нам
позволили только к памятнику советским солдатам,
воздвигнутому в 1955 году, к 10-летию окончания
второй мировой войны. «Возможно, через несколько лет
мы и откроем для посещений мемориал, посвященный
вашим героям, погибшим в 1904—1905 годах», —
утешали нас официальные лица в Порт-Артуре и Даляне, давая
понять, что все зависит от того, как будут в
дальнейшем развиваться российско-китайские отношения.
«А значит, мы можем приблизить этот срок, укрепляя
сотрудничество между молодежью наших стран», —
сделал отсюда вывод руководитель международной
экспедиции Виталий Корытников.

Впрочем, от горького осадка почти не осталось следа
после встреч с молодыми гражданами Китая. «Мы чтим
ваших героев, поем ваши песни и читаем ваши книги, —
услышали мы на встрече с представителями ассоциации молодежи
и комсомольского комитета города Маньчжурии. — И мы
хотим развивать сотрудничество с молодежью вашей
страны в области культуры, туризма и образования».

В Харбине, куда мы прибыли 16 сентября, в тот самый
день, когда наш земляк, дважды Герой Советского Союза
Афанасий Белобородов принимал здесь парад по случаю
окончания второй мировой войны, состоялась встреча
нашей делегации с руководством провинции Хэйлунцзян.
Генеральный секретарь комсомольского комитета
провинции Гао Хуан назвала нашу встречу мостом
дружбы: «Ваши герои, почтить память которых вы
приехали, защищали вашу и нашу родину. Теперь, чтобы
защитить мир, мы должны развивать нашу дружбу». Она
выразила надежду, что наш приезд станет началом
тесного сотрудничества между молодежью Иркутской
области и провинции Хэйлунцзян. И в ответ на
предложение Виталия
Корытникова подписать такого рода соглашение заявила
о своей готовности поработать вместе над его текстом.

Чем дальше мы продвигались по стране, тем больше наше
желание дружить и сотрудничать с китайской молодежью.
обрастало конкретными проектами.
Обсуждались планы проведения совместных экспедиций,
обмена спортивными командами и студенческими
делегациями.

Самой незабываемой для ребят из нашей экспедиции,
безусловно, была встреча со студентами университета
в Харбине. Шел дождь, и при выходе из автобуса
каждого из нас встречал индивидуальный гид, державший
в руках большущий зонтик, под которым так удобно было
прятаться вдвоем от непогоды. Это были студенты
факультета русского языка, одного из самых популярных
в вузе, где обучаются 30 тысяч будущих специалистов
Китая. Они называли себя русскими именами, чтобы не
напрягать нас трудным произношением, и на хорошем
русском охотно и откровенно отвечали на
многочисленные наши вопросы — о себе, о вузе, о
стране.

Обучение на этом факультете стоит 6 тысяч юаней в
год. И наши гиды рассказывали, что родителям
приходится тяжело работать ради будущего своих детей,
которое они связывают с укреплением отношений с
Россией. «Нам тоже расслабляться некогда», —
добавляли они. На вопрос, какой отдых предпочитает китайская
молодежь, отвечали со смехом: «Отдыхают у нас только
на пенсии».

Такой же живой была встреча со студентами Хайларского университета,
где обучается 12 тысяч молодых людей, в том числе из
Монголии и России. Идея нашей экспедиции очень
понравилась комсомольским лидерам этого вуза, которые
рассказали, что в прошлом году впервые организовали
нечто подобное — студенческий поход по восьми городам
Китая, а теперь, после нашего приезда, мечтают
проложить мост дружбы до Иркутска, пройдя через Читу
и Улан-Удэ. Нам предложили принять в этой экспедиции
участие.

Самой душевной была последняя встреча в Китае, когда
мы от имени правительства провинции Хайлар получили
приглашение в ресторан на обед. Здесь звучали песни
на китайском, монгольском и русском языках. Микрофон
переходил из рук в руки, и наши «Подмосковные
вечера» исполнялись один куплет по-русски, другой —
по-китайски.

В этой стране, как мы поняли, не очень-то любят
ворошить прошлое. Здесь больше устремлены в будущее, и приезд
нашей экспедиции, ставящей перед собой две цели —
почтить память героев прошедшей войны и установить контакты
с китайской молодежью, — сочли прекрасным поводом для
укрепления дружбы и сотрудничества.

И народов союз — несгибаем

Из Харбина и Порт-Артура мы отправили письма в музей
поселка Баклаши под Иркутском. Эти места связаны с
именем нашего прославленного земляка — командующего
1-й Краснознаменной армией 1-го Дальневосточного
фронта, дважды Героя Советского Союза, генерала
Афанасия Белобородова. Конверты, выпущенные к
100-летию командарма, принимавшего в Харбине 60 лет
назад парад в честь окончания второй мировой войны,
мы получили из рук директора Баклашинской школы
Валерия Балтаева.

Баклаши были первой остановкой на пути международной
молодежной экспедиции, отправившейся по местам боевой
славы отцов. В Шелеховском районе живут сегодня 115
участников войны с японцами. И, судя по тому, как
встречали нашу экспедицию, эта война и ее герои не
остались забытыми.

После митинга мы собрались в классах Баклашинской
школы, за столами, украшенными букетами цветов. И
ребятишки рассказывали, как они усвоили уроки
мужества. Не звучало здесь общих слов.
История оживала на глазах. Нам, например, показали
фотографию, где сняты в обнимку четверо 17-летних
пареньков, окончивших местную школу в 1941 году. В
живых остался сегодня один из них, Николай
Белобородов — однофамилец знаменитого земляка.

Кстати, Афанасий Павлантьевич рассказывал в своих
мемуарах, что во времена его детства и юности в
Баклашах больше половины населения носило фамилию
Белобородовых. Этим обстоятельством будущий дважды
Герой Советского Союза даже остроумно воспользовался,
когда проходил медицинскую комиссию при поступлении
в военное училище. Еще в боях с Колчаком, 16-летним
мальчишкой, он жестоко простудился, едва остался в
живых. Из-за воспаления уха у него сильно притупился
слух. Вот он и попросил однофамильца-сверстника зайти
вместо себя в кабинет лора.

Николай Сергеевич Белобородов, снятый на фотографии,
попавшей в руки дотошным школьникам, был сильно
тронут тем, что история его жизни оказалась запечатленной в
экспонатах музея. Ребята попросили его выступить, и
он со слезами на глазах рассказывал, как еще салагой
(«ну прямо как вы сейчас») попал на восточный фронт,
воевал вместе со своим другом Симбирцевым, тем самым,
что стоял с ним в обнимку на фотографии 1943 года.
Вместе же они позднее попали в Китай, где встречали
своего знаменитого земляка. Но подойти к Афанасию
Павлантьевичу постеснялись.

Зря, наверное. Известно, что Белобородов был
человеком простым, очень любил свою малую родину,
часто вспоминал родные места. А когда вышел в
отставку и жил в Москве, регулярно отправлял
землякам, в Баклашинскую школу, посылки, в основном с
московскими конфетами — лакомством, в ту пору
деревенским ребятишкам недоступным. В школьном музее
и сегодня лежит фантик от конфетки из такой вот
посылочки. Этот экспонат передал в дар музею мальчик,
который долго хранил дома цветную бумажку,
напоминавшую о подарке великого земляка.

Что ж, не видели мы при посещении Харбина ничего, что
напоминало бы о легендарном командарме. В помине нет
той площади, где Афанасий Павлантьевич принимал парад
в честь окончания войны, все здесь перестроено на
новый лад. Но ведь главное — то, за что воевал наш
знаменитый земляк, ради чего вел он своих солдат
через считавшиеся в ту пору непроходимыми горы, тайгу
и болота, чтобы, поразив весь мир, за десять дней
разгромить мощно укрепленную японскую армию, с которой
в течение четырех лет не могли справиться союзники,
— сегодня живо: мы имеем мир и можем развивать
сотрудничество.

Так, собственно, и звучали последние строки гимна
нашей экспедиции, сочиненного в пути по маршруту,
которым шли в 39-м и 45-м советские солдаты:

И мы знаем,

Что победа дедов наших — быль,

И народов союз — несгибаем.

Экипаж машины боевой

Трудно «остыть» после этой экспедиции. И виной тому,
видимо, не только необыкновенно яркие впечатления от
виденного, внешние декорации этой поездки — в
экспедиции подобралась исключительная команда.

Я с удивлением, например, узнала, что ее
руководитель Виталий Корытников, главный специалист комитета
по молодежной политике администрации Иркутской
области, — герой чеченской войны. О его подвигах на
поле боя мне буквально с придыханием рассказывали
ребята, присочиняя от себя волнующие подробности. Я,
признаться, с недоверием отнеслась к подобному
фольклору — не вязалась как-то с образом отважного
рубаки фигура нашего командира: уж больно он был
уравновешенным, спокойным, основательным, ни в
характере, ни в облике ничего воинственного.
Виталий, и правда, смутился, когда я стала
расспрашивать его о воинских подвигах. Ну да,
признался он, было дело, служил в спецназе, во
внутренних войсках, в сводном отряде воевал в Чечне.

В марте 96-го, когда боевики взяли Грозный, на одном
из блокпостов был убит командир, погибло много
бойцов, кончились патроны. Это были пермские
омоновцы, милиционеры, не имеющие военного опыта:
они не смогли подготовить, как положено, свои
позиции. Отряд спецназовцев прорвался к ним через
четыре кольца окружения, 12 часов бойцы рыли новые
окопы, укрепляли блиндаж. Но утром следующего дня
натиск боевиков усилился, и командир сводного отряда
принял решение отходить. Вновь на двух
бронетранспортерах — теперь в каждом из них
находилось вместе с пермяками по 26 человек —
отстреливаясь, отряд без потерь прорвался через
плотное окружение. Всех участников этой операции
командование впоследствии наградило краповым беретом
— для спецназовцев это высший знак отличия.

За полгода службы в горячей точке Корытников
участвовал в 120 боевых операциях. На его груди
красуются знаки «За отличие в военной службе» I и II
степеней.

Он и на «гражданке» хотел было воевать с бандитами,
пытался поступить во ВСИ МВД, но не прошел
медицинскую комиссию. Окончил институт инженеров
железнодорожного транспорта, стал одним из
создателей и первым председателем общественной
организации «Патриот». И от социальной защиты
военнослужащих как-то плавно перешел к
военно-патриотическому воспитанию молодежи. Так и
оказался в поле зрения областного комитета по
молодежной политике, куда в 2003 году его пригласили
работать.

Виталий Корытников был не единственным в экспедиции
человеком, знающим не понаслышке, что такое война. В
ее состав входили и боевые офицеры того самого
Восточно-Сибирского института МВД, в чью компанию так
стремился попасть в свое время наш командир. Кстати,
и инициатива проведения мемориальной экспедиции
«Славы героев будем достойны» принадлежала
возглавляющему этот институт генералу
Анатолию Чернову. Идею же
ему наверняка подкинул замначальника кафедры
физической подготовки подполковник Леонид Моторин,
комендант экспедиции — на мой взгляд,
самая колоритная фигура в нашей
команде. Кажется, его голова просто переполнена
всякими идеями и инициативами. На всех официальных
приемах и встречах подполковник непременно
озадачивал хозяев какой-нибудь просьбой.
Посла России в
Монголии, главу представительства Иркутской области
в этой стране, губернатора Восточного аймака, на
чьей территории шла битва при Халхин-Голе,
руководителя департамента Минобороны Моторин
пытался увлечь пришедшей ему в голову
идеей: вывезти на нашу родину, в дар Иркутскому
музею боевой славы, брошенную на полях сражений
советскую военную технику. Ну хоть парочку танков да
пушек. Мне кажется, комендант экспедиции в этом
весьма преуспел: во всяком случае все обещали
содействовать. В музее на Халхин-Голе Леонид
Викторович выпросил простреленную каску советского
солдата, в Порт-Артуре выменял на фуражку, подарок
спонсора, патрон японской винтовки времен войны
1904—1905 годов.

Он был настоящим мотором нашей команды, оправдывая
свою фамилию на все сто. Вот уж, глядя на него,
нисколько не сомневаешься, что этот бывалый и шумный
мужик прошел через многие испытания. Леонид Моторин,
действительно, в 19-летнем возрасте воевал в
Афганистане, позднее, уже работая в пожарном
училище, бывал в Карабахе и других зонах конфликтов.
На груди подполковника полно знаков отличия, в том
числе две «За отличие в службе». Сам же он больше
дорожит другой наградой — медалью «За спасение
людей», заработанной вовсе не на войне: спас
пассажиров автобуса, который в людном месте, на
Центральном рынке Иркутска, сорвался вдруг с ручного
тормоза. Подполковник тогда только что перенес
тяжелую операцию, долечивался в дневном стационаре и
был еще так слаб, что, по его словам, качался на
ветру. Однако не был бы он Моториным, если бы не
сумел моментально оценить серьезность ситуации и
предотвратить беду.

Он и курсантов своих учит способности быстро
мобилизовывать свои силы. Студентка ВСИ МВД Люба
Шешукова, будущий следователь, самая закаленная
девочка в нашей экспедиции, единственная из слабой
половины, кто удержался в накрытом тентом, насквозь
продуваемом «Камазе» до конца похода, рассказывала,
кто научил ее быть такой сильной и выносливой.
Конечно, Моторин, который не только вел занятия по
физкультуре, преподавал приемы рукопашного боя, но и
водил ребят в походы, организовывал лыжные ночные
переходы, посвящая их знаменательным датам и памяти
героев, — не упуская, так сказать, возможности
идейно подковать будущих стражей порядка. За четыре
года учебы его занятия, по словам Любы, были самыми
запоминающимися. Благодаря физруку многие курсанты
всерьез пристрастились к спорту. Та же Люба
Шешукова, например, имеет третий взрослый разряд по
спортивному туризму и является инструктором по
детско-юношескому туризму.

Главное же, за что Моторину признательны его бывшие
ученики: благодаря ему многие выпускники ВСИ,
которых, как известно, сразу отправляли в
командировки в горячие точки, остались живы — он
научил их выживать на войне.

Как и Моторин, второй год участвовал в международной
мемориальной экспедиции подполковник внутренней
службы Анатолий Каталеев — доктор, который, как в
шутку про него говорили, все болезни лечит зеленкой.
Бывалый офицер, имеющий награду за спасение жизни
одного из курсантов пожарного училища во время
командировки в Нагорный Карабах, очень философски
относился к своей роли в этой экспедиции. Ребята,
конечно, болели: кашляли, маялись животами, страдали
от конъюктивита — сказывались пыль, резкие
перепады температуры, непривычная кухня. Док не
спешил, однако, прописывать лекарства. Он
придерживался того мнения, что до свадьбы все
заживет. И, очевидно, был прав: все мы вернулись из
похода живыми и здоровыми.

Безусловно, в том, что рядовые члены экспедиции,
младшему из которых было всего-то 15 лет, не только
стоически перенесли все трудности похода, но и, как
выражается нынешняя молодежь, словили при этом кайф,
«виновна» и наша творческая группа. Возглавляла ее
Светлана Соковнина, заместитель директора училища
культуры по работе с молодежью. Ей не раз
приходилось организовывать различные мероприятия
вместе с областным комитетом по молодежной политике.
И на этот раз Светлана, привыкшая к уюту и
налаженному быту молодая женщина, могла бы
ограничиться подготовкой сценария концертной
программы да минимумом репетиций. Но, неожиданно для
себя, она решилась вместе со своими
доморощенными артистами пройти трудный
путь экспедиции до конца. «Не иначе, как заразили
они меня», — удивлялась Светлана, ничуть не
пожалевшая, что ввязалась в эту авантюру.

«Заразу» творческий руководитель могла подхватить
только от двух «распространителей»: офицеров
Восточно-Сибирского института МВД Вадима Зырянова и
Сергея Цыдыпова. Оба они в свое время играли в
институтской команде веселых и находчивых «Горцы» —
а это уж само по себе говорит о многом. Подполковник
и старший лейтенант, владеющие всеми музыкальными
инструментами, сами сочиняющие песни и частушки,
были душой нашей компании на протяжении всего пути.
Они никогда не унывали, и, глядя, как после
многочасовой тряски в кузове «Камаза», сняв черные
от пыли респираторные маски, они с озорными улыбками
выходили на сцену и буквально зажигали своим
исполнением сердца слушателей, оставалось только
удивляться: сколько же в этих парнях
неизрасходованной душевной энергии! Впрочем, не знаю
даже, можно ли называть парнями преподавателя,
готовящегося к защите диссертации,
или окончившего институт с красным дипломом
командира отделения, отвечающего за
служебно-боевую подготовку будущих офицеров милиции
и мечтающего заниматься наукой…

После концерта в Российском доме науки и культуры
Улан-Батора к нашим солистам подошел посол России в
Монголии Олег Дерковский, чтобы поблагодарить за
полученное удовольствие. «Видно, что не
профессиональные исполнители, но сколько же души
вложено вами в эти песни!» — сказал он, пожимая
артистам руки. А глава представительства Иркутской
области в Монголии Валерий Кислов по секрету
признался, что в этом огромном зале собиралось так
много публики лишь дважды за последний год: на
встрече с писателем Валентином Распутиным и вот
теперь — на концерте молодежной экспедиции.

Рядом с боевыми офицерами, прошедшими огонь и воду,
научный руководитель экспедиции Игорь Серебренников,
этакий хрупкий интеллигент в очках, вызывал поначалу
сомнения: выдержит ли? В прошлом году кандидат
исторических наук, доцент государственного
педагогического университета, действительно, не рискнул
на такое путешествие — он участвовал только на
подготовительной стадии: оценивал присланные на
конкурс рефераты студентов на заданную
тему и вместе со специалистами комитета по
молодежной политике отбирал достойных стать членами
экспедиции.

Нынче Игорь Петрович такой ролью не ограничился.
Историку не захотелось упускать шанс своими глазами
увидеть места сражений, пройти дорогами войны,
прикоснуться душой к событиям, о которых было им
читано и писано не раз.

А с выдержкой у доцента оказалось все в порядке.
Синяков и шишек он нахватал, правда, больше всех,
поскольку, ввиду скромного веса, из-за тряски в
кузове всю дорогу находился в состоянии перманентного
полета с неожиданными приземлениями. Но на
политико-моральном состоянии будущего
доктора наук это никак не отразилось.

Был еще один руководитель в нашей команде —
финансовый. Михаил Магидсон, распоряжавшийся казной,
выглядел солидно и говорил мало, как и положено
человеку в его положении, но его точные и
остроумные реплики сразу становились слоганами.
Именно Михаил, считающий каждую копейку и вечно
занятый сведением сальдо с бульдо, настоял на
необходимости создать гимн экспедиции. Да сам же и
сочинил для него стихи, которые Зырянов и Цыдыпов
тут же положили на музыку. Вот тебе и бухгалтер!

От всей этой шумной и веселой братии некоторое время
пытался держаться в сторонке наш спонсор —
представитель Ангарской нефтехимической компании
Алексей Петрончак. Ему было поручено
взять пробы моторного масла «Ютек» в середине и конце пути для
лабораторного исследования, а по приезде доложить
руководству, как работают на нем машины в
экстремальных условиях.

Масло «Ютек», по словам наших водителей, оказалось
надежным: оно не горело в двигателях, и его почти не
пришлось доливать. Представитель спонсора Алексей
Петрончак выдержал испытание ничуть не хуже
продукции своей компании. Вскоре он влился в команду
и оказался хорошим товарищем, всегда готовым
подставить плечо.

По общему мнению, больше всего в этой экспедиции
досталось водителям: Володе Лапе и Александру
Тараканову. Оба они привыкли и к общению с
молодежью (не один год преподают вождение в школе
Росто), и к длительным командировкам. Но тысячи
километров монгольских степей «укатали» даже военную
технику — у «Урала», например, полетели тормоза.
Водители же, в отличие от машин, с
перегрузками справились.

26 сентября II Международная военно-мемориальная
экспедиция, организованная комитетом по молодежной
политике Иркутской области и посвященная окончанию
второй мировой войны, финишировала в точке старта —
у Вечного огня Славы. 25 дней похода. Более восьми
тысяч километров по дорогам войны, из них пять
тысяч — в кузовах военных тягачей «Камаза» и
«Урала». 10 концертов в воинских частях, на
городских площадках, в клубах. Экспедиция выполнила все
задачи. Отдала дань памяти участникам сражений на
Халхин-Голе и в Порт-Артуре, героям Маньчжурской
наступательной операции и штурма Хайларского
укрепрайона — битв, в которых наши земляки вместе с
монгольскими солдатами и китайскими партизанами
решили исход второй мировой войны. Подписано
соглашение о сотрудничестве комитета по молодежной
политике Иркутской области с Федерацией монгольской
молодежи. Установлены контакты с комсомольскими
организациями и студенчеством Китая.

И одно только время способно показать, останутся ли
верны своей клятве — «Славы героев будем достойны!»
— молодые иркутяне, члены экспедиции с таким названием,
прошедшие трудный и почетный путь вслед за своими отцами
и дедами, отвоевавшими мир на земле.