— Мать, твой сын в беде.

Так, может быть, не дословно, запомнились мне эти
строчки незнакомого автора. Строчки о горьком, о
мучительном, но и высоком призвании матерей. Их
крест, их священное право — никогда не отрекаться от
своих детей, что бы с ними ни случилось. Пуповина,
соединяющая сердца женщины и ее ребенка, в духовном
смысле не разрывается никогда. И в роковые минуты
жизни она может стать спасительной страховкой,
уберечь от падения в бездну.

Ветераны областной общественной организации «Матери
против наркомании» прошли через такой опыт. И
проходят снова и снова, помогая новичкам. Для всех,
чей сын или дочь попали в беду, чьи дни и ночи
отравлены болью и страхом за судьбы самых дорогих и
любимых, — наша сегодняшняя встреча с ее основателем
и бессменным председателем Валентиной ЧЕРВИЧЕНКО. Без
преувеличения можно сказать, что она и те несколько
иркутянок, которые восемь лет назад вошли в
инициативную группу материнского движения, стали
пионерами фронта борьбы с наркоманией в Байкальском
регионе.

— Когда в 1997 году общее горе собрало нас,
в нашу затею никто не верил, никто нас не
воспринимал всерьез, — вспоминает Валентина
Александровна. — Мы и сами смутно представляли себе,
что будем предпринимать. Знали только
одно: мы не можем бездействовать и пассивно стенать,
посыпав голову пеплом, пока будут погибать наши дети.
Нужно держаться вместе и бить в набат, взывать о
помощи, стучаться во все двери, во все сердца. Мы
обращались в административные структуры, общественные
организации, к держателям успешного бизнеса. Нигде
нас не понимали, смотрели на нас с ужасом, а то и с
некоторой брезгливостью. Ведь в наших семьях — «прокаженные» дети, и мы сами — носители «чумы».
Одна из городских общественных организаций Христа
ради дала нам помещение для собраний. Мы пришли и с
полчаса мерзли на улице, потому что еще не
закончилась их работа. Наконец нас впустили. И мы
услышали голос: «Уберите пальто из коридора, мало ли
что…» Больше мы в это место не пошли. Казалось, все
наши поиски выхода из кошмара были обречены на
беспросветность. И тут сама судьба вышла нам навстречу. В одной из телевизионных передач я мельком
увидела Калининградский реабилитационный центр для
наркозависимых. Мы узнали: в России, пусть и за тысячи
километров от нас, кто-то работает над проблемой. И
сразу решили: нам любой ценой надо съездить туда,
разузнать об этой программе. Как все это
осуществится, еще никто не мог сказать, но главное
было ясно — калининградский опыт будет служить нашим
землякам.

Женщины сами организовали изоляцию троих подростков,
среди которых был и младший сын Валентины
Александровны. Они выпросили у дирекции авиазавода
посадочные места в вертолете и под контролем одного
из отцов отправили мальчишек в тайгу. А сами
взялись за реализацию своего плана. Валентина
Червиченко и Наталья Лазаричева вылетают в Москву.
Здесь, в центре НАН («Нет алкоголизму и наркомании»),
им предлагают несколько реабилитационных методик. Все
они очень дорогие и, что всего хуже, амбулаторные. К
тому моменту матери уже понимали, что без ограничения
свободы, без отрыва от повседневной жизни, от
привычной среды помочь их детям невозможно.
Вернувшись в Иркутск, они вновь просят помощи у
Алексея Федорова, руководителя ИАПО. Он оплачивает
поездку в Калининград. Там иркутские паломницы идут
на прием к главному наркологу области, который чуть
не с порога окатывает их ледяным отказом:

— В реабилитационный центр мы ваших детей принять не можем. К
нам вся Россия едет. Вы представляете, какие у нас
очереди? Программа только начала работать, мест мало.

— Да вы помогите нам познакомиться с вашим опытом. А
мы создадим такой же центр у себя в Иркутске, — горячо убеждали доктора сибирячки.

Слово «Иркутск» подействовало на чиновника магически.
Он не смог отказать матерям, преодолевшим такой
далекий путь ради спасения сыновей. «Добро» на визит в
центр, на встречу с его руководителем было
получено. Женщины накупили фруктов и отправились на
хуторок, где содержалась община ребят, решивших
вырваться из наркотического плена. Буквально с
первыми шагами на этом островке трезвости пришло
интуитивное понимание: нашли то, что искали.
Калининградский центр, работавший по программе
польских монаров, принял на
реабилитацию иркутских наркоманов. А в Иркутске через
некоторое время открылся реабилитационный центр по
образу и подобию калининградского — «Иркут». Позднее
он стал государственным центром реабилитации «Воля»,
находящимся на балансе областного бюджета. Для тех,
кто пробил, выстрадал его создание, в эту
скромную формулу «некоторое время» вписалась целая
эпоха.

— Я продала свою квартиру, чтобы оплатить пребывание
сына в Калининграде, жила у родственников, брала
дежурства в больнице, чтобы чаще ночевать на работе,
— вспоминает Валентина Александровна те напряженные
дни. — Мы с неусыпным рвением занимались поисками
места под будущий иркутский центр. Спасибо городской
администрации, лично Сергею Иннокентьевичу Дубровину,
мэрия выделила нам для покупки помещения 50 тысяч
рублей. В одном месте помещение оказалось тесноватым,
в другом заломили неподъемную цену. Вновь помог
Федоров, подключивший ресурс
своего авторитета. При губернаторе состоялось
областное родительское собрание по проблемам
наркотизации подростков, на которое съехались люди со
всего Прибайкалья, говорили о своих страданиях, о
масштабах проблемы, о ее грандиозной социальной
значимости. Борис Александрович Говорин тогда глубоко проникся
этой темой, и с того момента, что называется, лед
тронулся. Областная администрация решила отдать под
наш центр прежний летний лагерь завода им. Куйбышева.
Примерно в те же дни была зарегистрирована и наша
организация «Матери против наркомании».

Работа закипела. Родители поочередно дежурили на
освободившейся базе отдыха, которую начали
беззастенчиво растаскивать мародеры. Приводили в
порядок основной корпус, куда через месяц заехали
первые обитатели: ребята-иркутяне, прибывшие из
Калининграда и уже вошедшие в реабилитационную
программу, а вместе с ними — калининградские
воспитатели. Сколько сил, энтузиазма и веры
потребовалось, чтобы западная прививка против дурмана
прижилась на иркутской земле! «Матери против
наркомании» не сидели сложа руки. Они одну за другой
устраивали акции, чтобы сплотить общественное мнение
и общественные силы на противостояние героиновой
отраве. 23 июня 1999 года, в ознаменование Всемирного дня
борьбы с наркотиками, по улицам областного центра
прошла ошеломляющая процессия. Люди несли гроб, в
котором лежал огромный шприц с символической ханкой.
Участники шествия обращались к землякам с призывом
раскрыть глаза на трагедию юного поколения, на
катастрофические масштабы героиновой угрозы. Шприц
донесли до бульвара Гагарина и публично сожгли.
Символическая расправа с врагом увенчалась
агитконцертом. Через год по Иркутску вновь прошла
процессия. На этот раз по-настоящему траурная. В
руках у демонстрантов были портреты в черных рамках.
На иркутян смотрели глаза совсем юных парней и
девчонок, погибших от наркотиков. Иллюзиям нет больше
места: мы имеем дело со смертью. Она охотится на
детей. И от ее аркана никто не застрахован. Но
капитулировать перед нею нельзя. За детские души надо
бороться.

И борьба шла. Невидимая постороннему глазу, в
загородном центре шла глубокая вспашка надломленных душ и
отравленных сознаний. А в городе, на собраниях
созависимых, совершалась кропотливая, неустанная
работа с родителями. Опыт накапливался день за днем.
И если в отношении реабилитации ребят была выстроена
хоть какая-то методическая система, то родители шли к
своим открытиям практически вслепую. Даже на семинаре
в Польше по распространению опыта монаров, куда
довелось съездить сыну Валентины Александровны и еще
одному из молодых людей, после выздоровления ставших
волонтерами центра, о созависимости не было сказано
ничего определенного, не предложено ни одной
популярной брошюры. Только скупая строчка в
программном документе: «работа с родителями».

— Мы просто поддерживали друг друга, не давали
утонуть в отчаянии. И делились опытом, — говорит моя
собеседница. — А опыт этот живой, жизненный, ни в
каких книжках не прописанный, выстраданный. Мы вместе
учились жить с этой проблемой, противостоять ей.
Учились вести себя правильно по отношению к детям.
Прежде всего каждому из нас надо было осознать, что в
постигшем их несчастье виноваты мы сами. Каждая мать
должна была спросить себя: «Почему мой ребенок стал
наркоманом?» — и постараться честно ответить. Это
очень нелегко, это, наконец, больно — находить и
признавать свои ошибки. Я, например, с раннего
детства задавила сына своим авторитетом, своей
безапелляционной правотой. Он рос озорным ребенком,
уже в детском саду на него жаловались, когда он
участвовал в каких-то общих каверзах или потасовках.
Я в таких случаях не вникала в его мотивы, просто
сурово наказывала. Позднее он поделился со мной
своими впечатлениями детства. Оказывается, когда он
шел из детсада домой, я его почти всегда шпыняла:
«Сейчас придем, достанется тебе!» Вот это ожидание
расплаты, что называется, без суда и следствия,
осталось самым ярким переживанием раннего возраста.
Он рос, постоянно чувствуя себя под прессом моей
воли. А когда наступил «золотой» возраст, попытался
от нее освободиться. Как сумел. Нарушение всяческих
табу, уличная вольница, а потом и подвернувшийся
шприц — все это слилось в один желанный образ мнимой
свободы. Однажды я нашла его в притоне с
алкоголиками, в ужасном обществе. Там, среди этих
мутных личностей, он чувствовал себя значимым,
интересным. Ведь его там слушали! Мы часто все сами
стараемся решить за своих детей, словно бы за них
прожить их судьбу (как же, мы-то ведь лучше знаем,
что хорошо, а что плохо). И такая вот гиперопека — не
просто наш грех, а иногда и преступление. В той
семье, где ребенка слышат, где с ним считаются, дают
ему право на собственный голос, даже на какую-то
ошибку, может быть, там наркотик едва ли найдет себе
добычу. И еще очень важно, чтобы юный человечек рос в
честной семье. Где нет вранья, лукавства, где нет
неправедно нажитых, хищнических денег. Такие деньги
не только развращают, но и ранят детские сердца.
Причин наркотизации в общем-то много, но так или
иначе они сводятся к отсутствию доверительных
отношений с ребенком, к его психологической
отчужденности.

— Ну, хорошо. Вот родители проанализировали свои
грехи. Что делать дальше? Как исправить то, что
кажется непоправимым?

— Бороться с наркотиком. Это война не на жизнь, а на
смерть. Никакие компромиссы здесь невозможны. Здесь
нет места ложной жалости. Надо принять внутреннее
решение и объявить сыну или дочке: я все сделаю,
чтобы дать тебе возможность реабилитироваться, но
пока ты не поправишься, дома тебе делать нечего.
Только так. Наркоман должен понять: у него только две
дороги — путь за борт или реабилитационный центр.
Когда он уже помещен на реабилитацию, первое, что
может ждать семью, — это его побег из центра. К
этому надо быть готовыми. И ни в коем случае не
пускать домой. Даже на порог не дать ступить, как ни
жестоко это выглядит. Наркотик делает подростка приспособленцем,
вымогателем, он быстро учится спекулировать своим
жалким состоянием, преувеличивать страдания,
придумывать разные увертки, чтобы только
удовлетворить свою потребность в дозе. «Мне в центре
стало очень плохо, там невыносимые условия, я там
заболел, надорвался, чуть не умер!» Ничему не верить.
Не пускать в сердце предательское сочувствие. Закрыть
дверь. Наглухо. Эта ситуация прожита нами не один
раз. Когда родители не пускали беглецов под кров, они
возвращались в центр и проходили выздоровление до
конца. А те, кто ломал родительскую оборону, были
потеряны.

— Как помочь ребенку, находящемуся в центре?

— Надо заняться собой, нормализовать свое
психическое состояние. В этом поможет, конечно, лучше
всего группа созависимых. Ее коллективную поддержку
трудно переоценить. Сколько раз я сама получала
прилив сил от моих подруг из нашей команды матерей! И
не только на собраниях. Можно в любой момент позвонить любой
из нас и поговорить, восстановить покидающие силы.
Очень важно, чтобы мама излучала уверенность и
оптимизм, а не сеяла энергию страха и отчаяния.
Приезжая на свидания в центр,
необходимо усиливать в ребенке надежду. И ни в коем
случае не грузить его какими-то внешними проблемами
(например, друзья твои, наркоманы, атакуют квартиру,
жить спокойно не дают; девушка твоя замуж вышла — и
пр.). Все неурядицы — мимо. Приоритет один —
трезвость. Все остальное — «семечки».

— Что самое трудное в борьбе за ребенка?

— Самое трудное начинается тогда, когда он
выпускается из центра и возвращается домой. Тут-то и
начинается самый ответственный этап реабилитации. До
пяти лет. И тут родителям очень важно не разрушить
все те ценности, которые посеяны центром. Прежде
всего — веру в себя. Конечно, сын или дочка будут
куда-то ходить, с кем-то общаться, задерживаться
вечером. Не надо впадать в панику, практиковать
соглядатайство и неусыпный контроль. Свои страхи и
сомнения следует замкнуть на дне души. А ребенку дать
самостоятельность. Я помню, как поджидала поздно
возвращавшегося сына в подъезде в ночной сорочке, не
могла места себе найти. И он сам, мой повзрослевший
мальчик, стал учить нас с отцом, как правильно себя
вести. Он сказал мне: «Пойми, я очень изменился.
Теперь должна меняться и ты». Я стала учиться верить
ему, верить в него. Научилась. И теперь передаю свой
опыт другим женщинам. Я считаю, что мой сын в чем-то
мудрее меня. Он прошел через такое, чего я не
пережила. Я тоже соприкоснулась с этой смертельной
схваткой. Но я была рядом. А он — победил изнутри.
И, может быть, если бы не проклятый наркотик, он не
стал бы таким сильным, глубоким, стойким человеком,
каким я вижу его теперь. Сегодня он успешно работает,
окончил вуз, он хороший муж и отец
маленькой дочурки. И мы с ним стали намного ближе,
чем прежде, мы любим друг друга совсем по-новому,
наше единство ничто не сможет разорвать.

— Вашей организации «Матери против наркомании» уже
восемь лет. Как она растет, мужает?

— Количественного роста в общем-то нет. Состав
меняется. Кто-то из прежних женщин уходит из
движения: у одних дети умерли, у других благополучно
вернулись к нормальной жизни. Все время прибывают
новички. Но есть основной костяк, который работает до
сих пор, чтобы, уже решив свою личную проблему,
помогать другим. Это Валентина Павловна Владимирова,
Нелли Николаевна Яцкевич, Людмила Николаевна Сердюк,
Лидия Ивановна Халтаева. Спасибо этим замечательным
людям. Ну а качественное развитие у нас, конечно,
существенное. Мы накопили огромный, бесценный опыт,
теперь мы не так беспомощны и растеряны, как в самом
начале. У нас за плечами — десятки побед, десятки
спасенных мальчишек и девчонок. И я каждой матери,
чей ребенок попал в наркотический капкан, уверенно
могу сказать: рано объявлять траур. Капитуляция —
преступление. Выход есть. Бороться необходимо. И не
просто сказать, а протянуть руку помощи. Реальной и
надежной.

Телефон реабилизационного центра «Воля»: 20-20-52.

Телефон организации «Матери против наркомании»:
35-29-99 (домашний номер Валентины Александровны).