— Такая неопределенность, — сказал вашему корреспонденту
Михаил Федосович Савченков, — одна из принципиально
важных и сложных проблем в медицине наших дней и
ближайшего будущего. Какими критериями
руководствоваться, вынося тому или иному недугу
приговор, что он экологически зависим? В конце концов,
каждое заболевание сегодня имеет четко
разработанную схему не только лечения, но и
его диагностики. Иначе как с ним бороться?
Однако, заметьте, кроме тех, чей исток — в загрязнении
самой сферы нашего обитания.

Разве и без таких «формальностей» не ясна
связь между болью человека и болью природы? Мне
недавно сетовал главный врач областной детской
клинической больницы Владимир Михайлович Селиверстов
на то, что педиатров захлестывает волна детской онкологии.
Он напрямую связал это несчастье с больной экологией
в регионе.

Без достаточно солидных и корректных с научной
точки зрения исследований я бы поостерегся безапелляционно
формулировать такую зависимость, хотя, вне всяких
сомнений, косвенная связь, конечно, существует.
В том-то и дело, что никто не отрицает сам факт влияния
окружающей среды на все организмы, в том числе и на
человеческий. Что-то в природе провоцирует наши патологии,
что-то служит их катализатором. Но для конкретных
выводов необходима доказательная база — бездоказательная медицина в XXI веке
просто немыслима.

— Неужто во всем мире не внесен в черный список ни один
недуг, зависимость которого от внешних неприятностей
доказана со всей очевидностью и оптимально подтверждена?

— В Японии есть один: со всеми научно аргументированными
выводами экологически зависимой болезнью названо ртутное отравление.
Тяжелейшее страдание, не щадящее ни детей, ни
взрослых. Но таких примеров в мировой врачебной практике
раз-два и обчелся. Они, как исключения из правил,
лишь подтверждают существующее положение: пока эта проблема
только дискутируется в мире, и мы на нашей
научно-практической конференции сделали реальный шаг
к ее введению в официальный статус. Основной доклад,
вызвавший большой интерес аудитории и оживленное обсуждение,
сделал директор Ангарского НИИ медицины труда и экологии
человека Восточно-Сибирского научного центра СО РАМН
чл. корр. РАМН, доктор наук, профессор Виктор
Степанович Рукавишников: «Теоретические и фундаментальные
вопросы изучения экологически обусловленных
заболеваний». Красной нитью в его выступлении прошла
мысль о необходимости сформулировать научную суть
этого понятия и, конечно же, ввести его в законодательное русло.

— Михаил Федосович, какие лично вы, с высоты
ваших знаний и опыта, назвали бы неблагоприятные
факторы, негативно, пусть и косвенно, влияющие конкретно
в Приангарье на здоровье населения? Грубо говоря,
что витает у всех у нас над головами?

— Атмосфера вокруг нас насыщена тяжелыми металлами.
Вся таблица Менделеева «витает над нами», да еще вредные
выбросы котельных и теплоцентралей — от сжигаемого
угля. Есть чем серьезно озаботиться, если мы
всерьез говорим о профилактике тяжелых заболеваний и
здоровом поколении, вступающем в жизнь. Кстати,
принимавшие участие в конференции экологи и врачи из
Новокузнецка, Кемерова, Читы, Владивостока называли
такие же факторы риска, прямую, а не косвенную связь которых
со многими человеческими патологиями необходимо доказательно
обосновать. Что же касается зарубежных коллег, то,
в первую очередь, активно заинтересованы в выработке
твердых научных и юридических норм в определении
экологически обусловленных заболеваний монголы. Чего
стоит у них только один медно-молибденовый комбинат
в Эрдэнэте, построенный на одном из притоков Селенги,
впадающей в Байкал! Не случайно активным
участником конференции был директор Монгольского
центра окружающей среды и общественного здоровья
профессор Санжаа. Ну а вся ее работа была нацелена на то,
чтобы не просто констатировать факты, «фотографируя»
ситуацию; на анализе существующей обстановки в
Сибири и у наших соседей мы постарались выработать
совместные конкретные меры, призванные облегчить
бремя техпрогресса, травмирующее как экологию, так и
здоровье наших сограждан, живущих на востоке России.