Андрей Андрианович годами молод,
образование у него высшее, но не сельскохозяйственное, и
тем не менее именно он уже на протяжении многих лет
получает урожаи в 30 с лишним центнеров зерна, а в иные
годы намолоты приближаются к 40 центнерам. В основе
успеха — не только редкое трудолюбие, старание,
уважительное отношение к земле-кормилице. Большую помощь
в повышении хлеборобского мастерства, в постижении таинств
земли на протяжении многих лет оказывал отец Андрея Мунгалова
Андриан Петрович, один из опытнейших агрономов Приангарья.
Его советы, поддержка оказались бесценными. К сожалению,
Мунгалова-старшего уже нет в живых, но его знания,
задумки реализуются в делах сына.

Мунгалов производит прекрасную пшеничку, размалывает ее.
Мука высоко ценится, охотно разбирается, и потому это
фермерское хозяйство имеет кое-что от земледелия. Кстати,
в нынешнем году решили возделывать
сравнительно новый сорт — Ирень. Сам факт, что, несмотря
на сложные погодные условия, удалось сравнительно рано
убрать и получить высокий урожай, в наилучшей степени
этот сорт характеризует.

Иная судьба у фермера Алдарова. Роман Дмитриевич на
пенсии, хвори его донимают. Всю жизнь был связан с
сельским хозяйством. Работал главным экономистом колхоза,
секретарем парткома. Приняв как-то упавшее было
хозяйство, поднял его, вернув ему славу лучшего. С годами
из него сформировался сильный хозяйственник. Учитывая
это, земляки доверили ему в 80-е годы районную власть.

Такое восхождение обычно прибавляет опыта, знаний и
умения работать с людьми, а у иных возникает большое
самомнение, голова кружиться начинает. Роман
Дмитриевич — человек иного склада. К тому же, если ты с
малолетства приучен к крестьянскому труду, если с землей
только «на вы», то такого трудно «оторвать от сохи». В
годы реформ Алдаров решил вернуться к земле. Ноша
поменьше, чем у Мунгаловых, — 40 гектаров колосовых,
урожай пониже, но все равно сравнительно хороший. Вот и
нынче взял он со своего поля свыше 20 центнеров зерна.
За бесценок не продает. У себя
размалывает, хлеб выпекает. У него зерновое производство
тоже прибыльное. Впрочем, для таких, как Алдаров, Мунгалов
и многие другие работающие на земле, главное — «не деньгу
зашибить». Роману Дмитриевичу приносит удовлетворение то,
что вносит свой вклад в сохранение земледелия в родном краю,
обеспечивает людей работой, кормит их хлебом.

Но если для Мунгалова и Алдарова уход в фермерство
внешне словно
зигзаг на жизненном пути, то для Георгия Гетуровича
Ербатхаева такая трансформация — явление
закономерное. В прошлом он прекрасный механизатор совхоза
«Люрский», умелый организатор и руководитель звена,
награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Самостоятелен, случалось, со своим строгим руководством не
считался, «выпрягался». Поэтому, когда началось фермерское
движение, он, чувствуя в себе потребность все решать
по-своему, вышел из еще крепкого совхоза и стал работать
наособицу. Перебрался на свою малую родину, в улус Бахай,
поставил дом, надворные постройки, скотом разжился.
Посевные площади не велики, но он все равно старается
шагать в ногу со временем, ориентируясь, в частности, на
более перспективные сорта. И у него нынче возделывалась
пшеница Ирень. Результаты тоже неплохие.

Кстати, о фермерах. Сейчас в центральной печати снова
заговорили о них. Какие они хорошие да как многое им
удается, какие дети у них славные и трудолюбивые. Так
создается лубочная картинка. Хоть бы кто-нибудь из
хвалящей братии спросил: как твое здоровье, товарищ
фермер? Ведь ты все 10-15 лет трудился,
не считаясь со временем, работая на износ. Общество не
имеет права вот так, похваливая и похлопывая кормильца по
плечу, снисходительно относиться к нему. По меньшей мере
это унизительно. По большей… Кто считал, сколько в
Приангарье мужиков из этого
сообщества в самом цветущем возрасте ушло в мир иной,
сколько они отдали сил, здоровья, нервов? Что-то не
чувствуется, чтобы государство побеспокоилось о них.

К примеру, там же, в Бахае, работает
прекрасный труженик Петр Моргоров. Живностью серьезно
занимается, коней любит. Как-то во время работы получил
тяжелейшую травму. Сколько потом хлопот было с лечением,
с проведением оздоровления, с компенсацией за это
оздоровление. Поэтому не выдерживают иные, прощаются с
фермерством, покидая обжитую ими землю. Знаю про
одну такую семью в Баяндаевском районе.
Муж занимался земледелием, жена — животноводством. Летом света божьего
не видели, зато добивались хороших результатов. Но
устали от такой жизни. Все бросили и уехали.
В чьи руки попала их земля, не знаю.
Словом, нелегко даются вот такому мелкому хозяину хлеб,
мясо, молоко.

Но разве меньшие трудности одолевают коллективные
хозяйства? Им надо не только произвести продукцию. У
директора голова болит о том, как бы вовремя зарплату
выдать, своих работников, пенсионеров зерном да кормами
обеспечить, помочь медикам и учителям. Успешное решение
этих задач во многом зависит и от того, как пойдут
дела на хлебном поле. Увы, в Баяндаевском районе нынешняя
уборка не самым лучшим образом характеризует различные
сельскохозяйственные производственные кооперативы (СХПК).
Конечно, есть тут лидеры, достойные похвал: СХПК «Путь
Ленина», «Колос», а также предприятие племстанции «Маяк».
По 20 центнеров на круг намолачивают «Колос» и «Маяк».
Свыше 500 тонн зерна засыпал в свои закрома «Путь
Ленина». Однако не они определяют ситуацию в районе.

Увы, теперь и район уже не определяет в такой степени,
как раньше, ситуацию в своих хозяйствах. Вот мелкий,
казалось бы, факт. Из официальной сводки следовало, что на
21 сентября было убрано всего лишь 19 процентов хлебов.
При этом пять небольших хозяйств к тому дню вообще не
обмолотили ни одного гектара.

— Не верьте этим бумагам! — сказали мне в редакции
местной газеты «Заря». — Те данные отправляют в район
нарочными. А они то приедут, то не приедут. Телефоны-то в
хозяйствах не работают.

Телефоны не работают и в районном управлении сельского
хозяйства (РУСХ). То ли за неуплату отключены, то ли ради
экономии. При мне прибежала запыхавшаяся посыльная
из администрации района и позвала начальника РУСХа к
телефону, кто-то из Усть-Ордынского звонил.

Как потом выяснилось, показатели уборки были выше
зафиксированных на бумаге. Но не настолько, чтобы
восхищаться ими. В хозяйствах поговаривали о слишком
позднем обеспечении горючим, не акцентируя, правда,
особого внимания на том. Но с ГСМ что-то непонятное
творится. Выезжаешь из Иркутска и везде на дорогах видишь
огромные щиты с указанием цен на дизтопливо. По всему
Якутскому тракту нарисованы одни и те же цифры, указывающие,
что литр солярки стоит 17-17,5 руб. Однако в
хозяйствах ругали неизвестно кого, называя другие цены.
Долго не мог понять, что заставляет их брать горючку по
22 рубля, пока кто-то не дал понять, что под горючее с
такой ценой коммерсанты выделили им кредит.

Вместе с этим некоторые специалисты низкие темпы страды
пытались объяснить погодными условиями. Сказались, мол,
перепады летних температур, поздние дожди, которые
привели к затягиванию вегетации, сентябрьское ненастье.
Если Кырме, находящейся в самых сложных природных
условиях, немалый ущерб причинили августовские заморозки,
то другие с нетерпением ждали их с начала сентября,
надеясь, что минусовые температуры убьют зелень и тогда
темпы жатвы возрастут. Все это так. Но ведь и раньше
баяндаевские небеса редко благоприятствовали хлеборобу.
И 15-20 лет назад сюда поздно приходила весна, в
июле нещадно палило или вдруг в разгар лета начинались
холодные ветра. Переменчивым был август, пугая ранними
заморозками.

— Сам удивляюсь, — признавался мне в 70-е годы
директор совхоза «Люрский» В.Я. Маслов. —
Ничто вроде не растет, и вдруг как вымахает…

Владимир Яковлевич не преувеличивал. Еще в 60-е годы по
18-20 центнеров зерна брал на круг колхоз имени Чапаева,
во главе которого стоял ветеран Великой Отечественной
войны Анатолий Степанович Гуревский, а главным агрономом
был молоденький Андриан Мунгалов. То меньше, то больше
получал сосед, колхоз «Путь Ленина» со знаменитым
председателем Александром Васильевичем Переваловым. Не
хотел отставать от своих коллег Карп Ханхасаев, который
руководил колхозом «Путь к коммунизму». Чуть позже круто
в гору пошел откормочный совхоз «Люрский».

Ровно пять лет назад вместе с тогдашним мэром
А.П. Табинаевым и директором СХПК «Люрский» В.З.Зандановым
довелось наблюдать, как убиралось очередное поле. Тоже
спешили, опасаясь ненастья. Хлеба занимали тогда
тысячу гектаров. Тяжело переживал трагедию падения Виктор
Зангеевич. Ведь это хозяйство содержало когда-то на
откорме до пяти тысяч голов скота, получая молодняк по
линии коопераци, и засевало зерновыми около трех тысяч
гектаров. В силу каких-то неувязок
предприятие в одночасье лишилось почти всего
скота. Занданов, который уже позже заступил на
директорский пост, взялся возрождать животноводство.
Начал формировать даже дойный гурт, хотя отродясь тут не
занимались молоком. Как ни трудно было, но дела начали
поправляться. Во время той встречи и сказал со вздохом
Виктор Зангеевич:

— Как бы ни хотелось, но нам уже не восстановить прежние
посевные площади. Даже при полном обеспечении горючим.
Сил не хватит, техники уже нет прежней. Придется
ограничиться посевами зерновых всего лишь на тысяче
гектаров.

Сегодня «Люрский» имеет сто гектаров зерновых. На 21
сентября не было убрано ни одного гектара.
Но Люры хоть что-то посеяли и что-то уберут или
уже убрали. Хуже выглядит СХПК «Тургеневка», который
образовался на базе колхоза имени Чапаева. Ни одного
гектара не посеял. Подъезжаешь к Тургеневке — поле в
сорняках. Выезжаешь из села — полынь да бурьян
провожают. Углубился в сторону — пастбища и
сенокосы на бывшей пашне. А ведь когда-то этот колхоз по
своей инициативе взялся осваивать заболоченные земли,
превращая их в сенокосы и пастбища. Резко увеличил он
тогда производство хлеба, мяса, молока. И вот теперь все,
полный обвал. Зарастают, приходят в негодность не только
недавно освоенные земли. Теряются пашни, что создавались
трудом дедов и прадедов, приехавших в этот край сто лет
назад по столыпинской реформе. Вручную корчевали тайгу,
на быках распахивали земельку. Теперь снова в наступление
пошли тайга и болота.

В середине 80-х большие надежды возлагались на совхоз
«Гоханский». Еще бы! До 30 центнеров зерна на круг начал
получать он. Руководил им Орел Ильич Аракшинов,
который впоследствии возглавил райсельхозуправление. Нет
сегодня такого хозяйства, не осталось даже хилого
преемника, хотя в недавнем прошлом мэр района
А.П.Табинаев немало делал для восстановления там
общественного производства.

Кстати, по поводу возрождения сельхозпредприятий.
Анатолию Прокопьевичу
удалось восстановить коллективные хозяйства в Нагалыке, в
Кырме. Правда, некрупные они, но продукцию производят,
людей работой обеспечивают, зарплату и налоги платят.
Баяндаевские хозяйства в основном небольшие. Не удалось
району и округу воспрепятствовать «бракоразводному
процессу». Есть тут вина и самих тружеников,
которые, возомнив, что работают лучше соседей, начали
настаивать на создании своих небольших хозяйств. Впрочем,
что с них требовать, если ведущие реформаторы
аграрной сферы еще в
конце 80-х годов нацеливали на разукрупнение, на создание
сельхозпредприятий по приниципу «одно село — один колхоз»
или «одна деревня — один кооператив». Акцент делался на
разгосударствление, на возврат к мелким кооперативам
20-х годов. Вот так и появились сельскохозяйственные
производственные кооперативы (СХПК). Молока, мяса и зерна от
этого не прибавились, экономика крепче не стала, зато
падение пошло стремительное.

Что получила страна от таких
преобразований? Проследим на примере Баяндаевского
района. В 1990 году он произвел почти 39,3 тысячи тонн
хлеба, в 2005-м его (согласно расчетам) будет менее
6 тысяч тонн. Если в тот не столь далекий год колхозы
и совхозы района заготовили 15,5 тысячи тонн сена, то в
нынешнем сентябре — около трех тысяч.
Сенажа раньше закладывали 48 тысяч тонн, сейчас — 1,1
тыс., производство силоса упало с 90 тысяч тонн до
2,4 тысячи. Раньше выращивали до 21 тысячи тонн
корнеплодов — теперь ни одной плантации нет.

Однако то, что люди работают
за мизерную плату, пашут зябь и убирают хлеба не на
тракторах и комбайнах, а на «утиле», говорит об их
стремлении сохранить сельскохозяйственное производство,
продолжать заботиться о земле. Земле, забытой многими.