Прослеживая родословную бизнеса именитого олигарха, можно без труда убедиться,
что генеалогическое древо «Реновы» упирается в иркутскую землю не только
алюминиевыми корнями.

Американские страхи

ИркАЗ — одно из самых удачных вложений «Реновы» в Иркутской области. Но его
могло и не быть. Еще задолго до «Реновы» шелеховским активом начали
интересоваться американцы.

В конце 80-х — начале 90-х на ИркАЗе приступили к проекту модернизации. В 1990
году руководство завода договорилось с американскими фирмами «Кайзер Алюминиум
энд Кемикал Корпорейшн» о создании на площади Иркутского алюминиевого завода
совместного предприятия по производству алюминия. К моменту завершения
переговоров появилось на свет поручение Совмина СССР о проведении технико-
экономического обоснования целесообразности создания СП ЗАО «Байкал Алюминий».

Предполагалось, что 50% акций отойдет «Кайзер Алюминиум» и 50% — концерну в
составе «Совалюминий», Ленинградский ВАМИ и ИркАЗ. Американцы взяли на себя
обязательства по поиску инвестиций. В октябре 1991 года в Окленде были подписаны
учредительные документы о создании на территории РСФСР совместного предприятия
«Байкал Алюминий». Предприятие даже было зарегистрировано.

«Кайзер Алюминиум» одновременно вел переговоры о реконструкции Братского и
Красноярского алюминиевых заводов. Но поскольку к тому времени государство было
не в состоянии инвестировать в экономику (в уставный капитал «Байкал Алюминия»
надо было вложить 108 млн. рублей), американцы, в свою очередь, также отказались
от проекта. Для них в качестве гарантий было важно участие властей в создаваемой
компании.

На заводе до сих пор с грустью говорят, что если бы не трусливость американцев,
то мероприятия, связанные со строительством пятой серии, которое ведется сейчас,
были бы реализованы более 10 лет назад.

Любовь по расчету

Для ИркАЗа переход к рынку серьезно усугубил проблему дефицита глинозема,
существовавшую и при плановой экономике. Сейчас алюминиевая промышленность
России лишь на 40% обеспечена отечественным глиноземом. На заводе рассказывают:
для того, чтобы не останавливать электролизеры, глинозем стали собирать по
крохам, буквально из пыли и мусора. Из-за нехватки сырья на заводе был
остановлен практически каждый второй электролизер.

В это время на предприятии и появилась «Ренова». По генеральному договору,
заключенному в это время, ИркАЗ передал в аренду СП отключенные ранее из-за
дефицита сырья электролизеры. Стороны договорились, что «Ренова» запустит эти
мощности. К стороннему партнеру на заводской площадке относились настороженно.
Москвичи завоевывали симпатии шелеховчан разными способами. Например, один из
топ-менеджеров завода вспомнил, что, когда в области ощущалась острая нехватка
наличных денег, заработную плату выдавать было нечем, представители «Реновы»
мешками возили деньги из Москвы, сдавали их в кассу завода, чтобы выдать рабочим
зарплату.

В 1991 году ИркАЗ был приватизирован по весьма распространенной тогда схеме: 51%
акций завода получил персонал, 29% акций из государственной доли были сразу же
реализованы на чековом аукционе, а оставшиеся 20% были проданы многим позже, на
инвестконкурсе в 1993 году.

Понятно, что контрольный пакет акций ИркАЗа удалось скупить менеджменту. Причем,
как рассказывают, с благословения тогдашнего губернатора Юрия Ножикова, который
публично высказал опасение, что в противном случае предприятием может завладеть
невесть кто. Специально даже была создана компания «ИркАЗ-Фининвест», которая в
том числе занималась скупкой наших же акций. А интерес к предприятию проявляли
разные люди, например, авторитет по кличке «Кисель». После чего в феврале 1993
года на заводе появилась служба безопасности.

Игорь Гринберг отметил: руководство комбината понимало, что достаточно одного
неосторожного шага, чтобы попасть на крючок к криминалитету. «Мы не оставили
возможности шантажировать себя, потому что все делали правильно», — говорит он
сейчас.

Шелеховский завод был отнесен к предприятиям федерального значения. Значит, и
приватизировать госпакет должна была Москва. Игорь Гринберг рассказывает, что
после того, как стало ясно, что госпакет будет приватизирован, заводское
начальство отправилось в столицу договариваться, чтобы продажу государственного
пакета акций провести в Иркутске. По расчетам местных специалистов, объем
инвестиций должен был быть не менее 120 миллионов долларов США. Торги
проводились дважды, прежде чем нашелся желающий купить завод. Между первыми и
третьими торгами стоимость инвестусловий уменьшилась почти вдвое. Победителем,
конечно же, стала «Ренова».

Рождение алюминиевой империи Виктора Вексельберга

В 1996 году «Ренова» инициировала объединение Иркутского и Уральского
алюминиевых заводов. На их базе была создана Сибирско-Уральская алюминиевая
компания. На собраниях акционеров обоих заводов было принято решение о переходе
на единую акцию. 26 сентября постановлением правительства Свердловской области
было зарегистрировано ОАО «Сибирско-Уральская алюминиевая компания» (СУАЛ).
Однако прежде руководители Иркутской и Свердловской областей подписали
соглашение о распределении налогов, исключив потери налоговой базы. К тому же
одним из условий Юрия Ножикова было должность председателя совета директоров
СУАЛа оставить за Гринбергом.

Таким образом, в отечественной алюминиевой отрасли появилась первая вертикально
интегрированная компания. «Ренова» владела пакетом акций Уральского завода.
Игорь Гринберг вспоминает, что уже в момент объединения на свердловском
предприятии началась активная скупка акций. Тогда менеджмент ИркАЗа не дал
возможности перекупить этот завод, финансово поддержав своих партнеров.

В год создания СУАЛа, буквально за забором Иркутского завода, на соседней
промплощадке, на Иркутском кабельном заводе «стреляли». В Иркутске погиб
генеральный директор Иркутсккабеля Александр Цехмистренко. Оперативники были
убеждены в заказном характере убийства. Завод находился тогда в собственности
партнера Транс-Ворлд Групп Василия Анисимова. Но уже в 2000 году Иркутсккабель
вместе с другими активами «ТрастКонсалт Групп», среди которых два алюминиевых
завода, принадлежавших Анисимову, который решил сконцентрироваться на
инновационном бизнесе, а затем и вовсе выехал из России, отошли под контроль
СУАЛа. Для управления теперь уже 19-ю предприятиями была создана компания «СУАЛ-
Холдинг».

В декабре 2002 года было подписано соглашение об образовании транснационального
промышленного альянса, включающего в себя активы группы СУАЛ (21 предприятие
алюминиевой промышленности), угольные активы компании Access Industries и
металлургические активы британской группы Fleming Family & Partners Investors,
которой отошло 23% акций альянса и которая оплатила свою часть пакета
предприятиями по производству тантала и «живыми» деньгами. Президентом альянса
стал англичанин Крис Норвал, а Виктор Вексельберг занял пост председателя совета
директоров. Это позволило СУАЛу вывести свои акции на западный рынок.

В Иркутской области сейчас расположены пять предприятий СУАЛ-Холдинга: ИркАЗ-
СУАЛ, ЗАО «Кремний» и ООО «СУАЛ-Порошковая металлургия» (бывшие цеха ИркАЗа, в
1998 году решением акционеров выведенные из состава завода), Сибирский научно-
исследовательский, конструкторский и проектный институт алюминиевой и
электродной промышленности (СибВАМИ) и Иркутсккабель.

Металлургическая хватка

Но не все металлургические проекты завершались интеграцией. В 1997 году вместе с
партнерами по нефтяному бизнесу — Альфа-Групп — «Ренова» вступила в борьбу за
Коршуновский горно-обогатительный комбинат. Представитель Альфы стал внешним
управляющим на потреблявшем 90% производимого на Коршунихе железорудного
концентрата Западно-Сибирском металлургическом комбинате (ЗСМК) в Новокузнецке.
Работа ИркАЗа в немалой степени зависела от поставок с ЗСМК, а следовательно, и
от ритмичной работы ГОКа. 60% каменноугольного пека шло на завод с этого
комбината.

Несмотря на получение в 1998 году в рамках процедуры банкротства Коршуновского
ГОКа во внешнее управление, задача обеспечения пеком из Новокузнецка решалась с
большим трудом. С августа 1998 года в связи с приходом на ЗСМК новой
администрации поставки вообще прекратились. Руководство СУАЛа в октябре провело
переговоры с принявшими руководство меткомбинатом представителями
«Евразхолдинга» и предложило подписать договор, по которому железорудный
концентрат с Коршуновского ГОКа поставлялся бы на ЗСМК по рыночной цене. При
этом 50% стоимости поставок сырья должно было бы оплачиваться поставками пека
для нужд ИркАЗа. В свою очередь ЗСМК предлагал снизить цену на руду и в придачу
к этому сложные зачетные схемы.

Вскоре ИркАЗ нашел новых партнеров. А вот ситуацию на Коршунихе, имеющей
монопольного потребителя, изменить не представлялось возможным. У
«Евразхолдинга» были свои виды на Коршуновский ГОК. И там решили взять
предприятие измором. В 2002 году, не удовлетворившись ценой, ЗСМК вовсе перестал
покупать коршуновскую руду.

Хоть ГОК и был для алюминщиков непрофильным бизнесом, расставаться с ним за
копейки в пользу «Евраза» в СУАЛе не захотели. В компании предпочли найти менее
наглого покупателя, который бы смог заплатить за комбинат реальную цену и
вернуть инвестиции в проект. К тому времени СУАЛ потратился на покупку 55%
коммерческой задолженности ГОКа и приобрел еще 75% акций комбината. Ситуацию
спасли рост цен на металлопрокат и начавшееся в связи с этим увеличение его
производства. Металлурги во всем мире начали испытывать серьезные проблемы с
сырьем, и играющие на этом рынке компании начали смотреть на Коршуниху иными
глазами.

СУАЛу удалось сторговаться с челябинским «Мечелом» в мае 2003 года. Несмотря на
развернувшуюся после этого сроком на полгода жесткую корпоративную войну, для
СУАЛа все сложилось очень удачно: бизнес продан, а с «Евразхолдингом» и
Федеральной службой финансового оздоровления, требующей заплатить государству
дополнительно 1,2 млрд. рублей, воевал уже «Мечел».

Региональные корни

«Ренова» всегда отличалась близостью отношений с регионами. Надо заметить, что
сам Виктор Вексельберг не чурается поездок по городам и весям, выводя отношения
с персонами влияния за пределы формальных. Известно о его дружбе с ныне покойным
вице-губернатором Николаем Ерощенко, а также о его хороших отношениях с экс-
губернатором Борисом Говориным. Более того, Вексельберг лично представлен в
советах директоров ряда региональных компаний и, в частности, является
председателем совета директоров ОАО «РУСИА Петролеум». Без преувеличения можно
сказать, что он чаще других олигархов приезжает в родные для его бизнеса Иркутск
и Екатеринбург.

Есть такое подозрение, что структуры, близкие «Ренове», по количеству работающих
там экс-вице-губернаторов, бывших мэров и просто высокопоставленных региональных
чиновников превосходят все остальные ФПГ. Например, иркутское представительство
ТНК-ВР возглавляет экс-вице-губернатор в администрации Юрия Ножикова Владимир
Дворниченко, ОАО «Верхнечонскнефтегаз» — в прошлом председатель комитета по
управлению имуществом Максим Безрядин, ОАО «Восточно-Сибирская газовая компания»
— экс-вице-губернатор Алексей Соболь, его заместитель — тоже в прошлом вице-
губернатор Сергей Гусеевский (между чиновничьей должностью и работой в ВСГК у
него был опыт работы в «Иркутскэнерго» и руководства иркутским
представительством «Реновы»), а в прошлом вице-губернатор Сергей Брилка является
заместителем генерального директора ИркАЗа. Есть еще одна отличительная
особенность у «Реновы». Как правило, приходя к новым бизнесам, компания
предпочитает не воевать с менеджментом, а договариваться с ним. Правда, и здесь
есть свои исключения.

Энергетический выбор

Кто из ФПГ, имеющих бизнес в Иркутской области, не мечтал получить влияние на
ОАО «Иркутскэнерго»? Таковых нет. У ренововцев было два захода в энергокомпанию.
Первый стартовал в 2000 году, накануне конкурса по продаже государственного
пакета акций ОАО «Востсибуголь». Тогда СУАЛу даже удалось продвинуть нескольких
своих менеджеров в органы управления угольной компанией. Очевидно, что, получив
в собственность крупнейшего поставщика топлива местной энергосистемы, алюминщики
могли вести переговоры о преференциях. Попытка оказалась неудачной, и по итогам
спецаукциона, состоявшегося 12 февраля 2001 года, «Востсибуголь» отошел
компании, представлявшей интересы МДМ Банка.

Параллельно скупались акции энергокомпании, и уже в начале 2001 года акционеры
СУАЛа инициировали внеочередное собрание акционеров «Иркутскэнерго», главным
вопросом которого стала смена менеджмента энергокомпании. СУАЛ действовал в
альянсе с Русалом, купившим к тому времени Братский алюминиевый завод. Поддержку
алюминщикам оказывала и администрация Иркутской области, которая на тот момент
имела право голосовать 15,5% акций энергокомпании. В результате была практически
полностью заменена исполнительная дирекция компании.

На первых порах обе алюминиевые группы пытались соблюдать паритет в вопросах
управления энергосистемой, несмотря на то, что «Русскому алюминию» принадлежали
почти 30% акций «Иркутскэнерго», а СУАЛу — всего 10%. В компании были избраны
два первых заместителя. Ими стали замгендиректора ООО «Группа сибирский
алюминий» Андрей Горбатиков и директор департамента регионального развития ЗАО
«Ренова» Михаил Слободин. Однако спустя год от прежней солидарности ничего не
осталось. Представители «Реновы» отошли от оперативного управления компанией,
которое полностью перешло к менеджерам из «Русала».

Химический ход

30 декабря 2002 года ЗАО «Восточно-Европейский нефтяной дом N1», представляющее
интересы ЗАО «Ренова», купило государственный пакет акций ОАО «Саянскхимпром»
(38,5% акций от уставного капитала). Победитель выложил за акции 25,5 млн.
рублей, подняв планку стартовой цены на 700 тыс. Вот таким образом стали
очевидны интересы «Реновы» в химическом бизнесе.

Надо понимать, что Саянский химкомбинат появился в планах гораздо раньше
аукциона. 29 июля Иркутский областной арбитражный суд признал Саянскхимпром
банкротом и открыл на нем конкурсное производство. С иском о признании
предприятия несостоятельным обратился НИИ «Химмаш». Кредиторская задолженность
предприятия к тому времени достигла 1,1 млрд. рублей, и большая ее часть
приходилась на фирму «Сибцветмет». За этой фирмочкой стояла «Ренова». Компания
выкупила у «Иркутскэнерго» долг химкомбината, естественно, с дисконтом, потому
что к 2001 году в результате проводившейся с 1997 года реструктуризации за
Саянскхимпромом ликвидных активов не осталось.

А Саянской промплощадкой интересовались, например, ЮКОС и Базэл. В числе
потенциальных соискателей назывался также Виталий Мащицкий, к тому времени
перепродавший ЮКОСу Ангарскую нефтехимическую компанию, связанную с Саянском
сырьевой этиленовой трубой. У менеджмента Саянского химпрома, контролировавшего
тогда ОАО «Саянскхимпласт», которому достались производственные активы, был
большой выбор. Но остановился он на «Ренове».

Осенью 2003 года 100% акций Саянскхимпласта перешло ООО «Тапината-Капитал» и ООО
«Конскор-Дельта», действовавшим в интересах компании «Ренова». Бывший
генеральный директор Саянскхимпласта Виктор Круглов отметил, что менеджмент
компании расстался с акциями предприятия без сожаления. «Предприятию были нужны
серьезные инвестиции, которые нельзя было обеспечить при незащищенной на тот
момент корпоративной структуре Саянскхимпласта», — сказал он. Причем, как
отметил Виктор Круглов, сначала «Ренове» был интересен химактив как таковой, а
интеграция предприятия в ковыктинский газовый проект, который реализуют
контролируемые ОАО «ТНК-ВР» Восточно-Сибирская газовая компания и ОАО «РУСИА
Петролеум», произошла позже. Саянскхимпласт стал первым химическим активом
«Реновы». Уже после были куплены стерлитамакский «Каустик» и ряд других
компаний.

Пивные спекуляции

В июне 2003 года было объявлено о приобретении «Реновой» ЗАО «Иркутскпищепром».
Вхождению структур Виктора Вексельберга на предприятие помог Андрей Даев,
получивший в наследство блокирующий пакет акций предприятия отца Владимира
Даева, долгие годы возглавлявшего комбинат. В «Иркутскпищепром» входили 15
предприятий пищевой промышленности, крупнейшим из которых является Иркутский
пивобезалкогольный комбинат. На тот момент он производил ежегодно 7 млн.
декалитров пива, а его доля на рынке Восточной Сибири составляла 17%.

После Даев заявлял, что именно он предложил «Ренове» инвестировать в
«Иркутскпищепром». Ему, собственно, ничего не оставалось делать, как прибегнуть
к подобной тактике. Менеджмент «Иркутскпищепрома» не готов был воспринимать
молодого и неопытного наследника. Его отодвинули от дел. Все закончилось
конфликтом акционеров, в котором фигурировало имя экс-спикера Законодательного
собрания Иркутской области Сергея Шишкина, его семье также принадлежал пакет
акций завода (во время приватизации предприятия нынешний профессор юриспруденции
работал юрисконсультом на предприятии. — Прим. ред.) Рассказывают, что именно
его решение продать свою долю привело противостояние акционеров к финалу:
«Ренова» и Даев консолидировали 65% акций ЗАО. В этой компании со стороны
«Реновы» выступал нынешний глава комитета по собственности Максим Сурнин.

Надо сказать, что этот проект подпортил репутацию «Реновы» в регионе. В разгар
войны один из топ-менеджеров «Иркутскпищепрома» покончил жизнь самоубийством. По
городу ползли разные слухи, которые собственники, как ни старались, не смогли
дезавуировать.

Несмотря на заверения «Реновы», что компания пришла всерьез и надолго, эксперты
ничуть не сомневались, что структуры Виктора Вексельберга продадут пивзавод не
позже чем через три-четыре года. Строить собственный пивной бизнес «Ренове» было
уже поздно, слишком много профильных производителей уже тогда тратились на
консолидацию бизнеса. Так оно и произошло. Выведенный в результате
реструктуризации из состава «Иркутскпищепрома» пивзавод был продан в июле
голландскому пивному концерну «Heineken NV».

Таким образом, Иркутская область стала родиной не только стратегических, но и
спекулятивных проектов «Реновы».

Справка:

ЗАО «Ренова» как юридическое лицо перестало существовать. Теперь на его базе
создана Группа компаний «Ренова», включающая в себя свыше трех десятков
предприятий. В процессе реструктуризации была также создана Автономная
некоммерческая организация «Институт корпоративного развития». Председателем
правления Группы компаний является Виктор Вексельберг.